Пятьдесят лет Чернобыля

Пятьдесят лет Чернобыля

Не грех помечтать о том, как человечество отметит полувековой юбилей Чернобыля.

Эта колонка задумывалась как прогностическая. И потому, думается, не грех помечтать о том, как человечество отметит полувековой юбилей Чернобыля. Четвертьвековой оно встречает, правду сказать, не в лучшей форме. Отступление практически по всем фронтам. Где торжествовала наука (тоже не абсолютное добро, но лучше мракобесия), сегодня правят бал пещерные предрассудки.

Где старались минимизировать риск, сегодня готовы отказаться от него вовсе и запретить под это дело ядерную энергетику во всем мире. Особенно неистовствуют «зеленые», ненавидящие прогресс почти так же дружно и яростно, как в свое время инквизиция. Где проповедовали интернационализм и равенство наций, а также идею плавильного котла, там сегодня царят смешные уже в XVIII веке идеи национальной исключительности, а об отказе от мультикультурности говорят первые лица Европы. Если б не Папа Римский, в светлый день Пасхи призвавший к терпимости и стиранию национальных различий, некому было бы напомнить Европе о Европе. Короче, идеи рационализма, гуманизма и всечеловеческого братства отступают по всем фронтам. Они не абсолютны, у них есть свои минусы — в частности, неуважение к церкви, недоверие ко всему иррациональному и избыток доверия к великим утопиям, — но все-таки они предлагают человечеству выход из пещеры. Когда взорвался четвертый энергоблок Чернобыля, вместе с ним взорвался не только СССР, а вся система гуманистических ценностей, порождением которой — хотите вы этого или нет — был весь советский проект, утопия красных робеспьеров и вольтеров-фельдфебелей.

И оказалось, что альтернативы гуманизму и рационализму сегодня нет. Религия уже не справляется — да и много ли в мире истинных христиан, понимающих, в Кого они верят? — а потому на смену прогрессу и рационализму приходят секты, народные целители и проповедники расовой теории. Это не только русское, не только восточноевропейское и среднеазиатское явление. Это общий кризис позитивного, ясного, трезвого сознания. И такие откаты в истории человечества бывали — к счастью, они всегда недолги. Потому что всем нравится стремиться в пещеру, но никому не хочется там жить.

Поэтому 50-летие Чернобыля видится мне примерно таким. Торжественное открытие пяти новых энергоблоков, знаменующих прорыв в ядерной энергетике (до управляемого термояда дело пока не дойдет — до него еще лет 50: так говорили и сегодня, и 50 лет назад). Новое открытие и заселение отреставрированного, чудесного города Припять — первые квартиры вручают тем, кого вывезли из Чернобыля грудными детьми. Некоторые исследователи — например, Василий Голованов и герой его очерка физик Константин Чечеров — утверждают, что в столь массовой эвакуации и тем более в упразднении города не было никакой насущной необходимости: львиная доля радиоактивного вещества из реактора в первые же десять секунд аварии улетела в атмосферу.

После нового открытия Припяти — концерт мастеров искусств, давно объединившихся в единое государство России и Украины. А может, и примкнувшей к ним Прибалтики. Вам все это кажется недостоверным? Очень может быть. Вполне допускаю, что все это случится гораздо раньше. Уже на 40-летие — или даже на 30-летие Чернобыля. Чтобы лучшим памятником ему стал не распад, а вечное братство.

№ 75, 28 апреля 2011 года