Парадный договор

Парадный договор

Отдельные ура-патриоты недовольны участием иностранных армий в параде Победы на Красной площади. Другие, напротив, громко осуждают Николя Саркози и Сильвио Берлускони за неприезд на российские торжества: у них, видите ли, греческий кризис, который надо разруливать вот прямо сейчас, не то он за сутки углубится непоправимо. Третьи недальновидные люди изумляются, почему факт приезда Меркель и Ху Цзинтао так значим и громко обсуждаем. Иными словами, до некоторых еще не дошло, что Победа перестала быть фактом истории и стала фундаментом нового военно-политического блока, сравнимого с Варшавским договором.

Ведь участие Франции, Англии и США в военном параде потому так и важно, этот парад потому и транслировался по федеральным каналам несколько раз в сутки, что таким образом конституируется новый союз, и тех, кто его еще не заметил, мне искренне жаль. Думаю, что этот совместный парад — самый большой внешнеполитический успех Дмитрия Медведева и, возможно, главный его аргумент при выдвижении на президентский пост в 2012 году.

Смотрите, что получается: не только у России, но и у всего мира, увы, нет на ближайшее время надежных ценност-ных ориентиров. Это касается не только нас, но и Штатов, и Европы в целом, и третьего мира — после крушения СССР резко изменилась не только политическая, но и идеологическая карта мира. Оппозиция «коммунизм — антикоммунизм» снялась, но широко объявленный конец истории не состоялся: оказалось, что у цивилизации есть намного более страшные враги, чем сдвигавшаяся в сторону Запада, почти ручная советская геронтократия.

Опираться в борьбе с этими врагами не на что — традиционные буржуазно-либеральные ценности не срабатывают. Нужно искать новые фундаменты, без которых ни одна, даже самая прагматичная держава не выстоит; нужно искать новых союзников, потому что старые блоки остались в ХХ веке. Россия ненавязчиво, но настойчиво предлагает Европе и прочему миру свою военную мифологию: тогда мы были едины против варварства, сегодня можем объединиться против новых вызовов. В эту новую коалицию исторически обязаны войти Франция, Англия, Америка, но не закрыт в нее путь и Германии — как-никак тоже участница войны. Гитлеры, как мы помним, приходят и уходят, а народ остается. С этой мыслью Сталина не поспорит даже убежденный антисталинист. Россия сегодня в преимущественном положении именно потому, что выступает в своей традиционной роли поставщика не только сырья (тут у нас много конкурентов), но и концептуальных идей.

Именно у нас первыми научились использовать Победу как решающий аргумент в любой полемике, как оправдание любых зверств сталинского режима и любых перекосов нынешнего; сегодня Победа может стать основой интернационального союза, зерном новой западной идеологии — обновленного либерализма на словах, сугубого прагматизма на деле. Радоваться ли этому? Не знаю, но знаю, что за идеологические концепты, освященные кровью миллионов, Запад ухватится с охотой. А для России, думаю, благом сегодня является любое усиление интеграции в прочий мир — не столько для укрепления внешних позиций, сколько для коррекции внутренних художеств.

№ 83, 13 мая 2010 года