Утеха прокаженных

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Утеха прокаженных

Во время зачатия — давая жизнь — мы чувствуем себя богоподобными; отбирая её, мы тоже присваиваем себе нечеловеческие полномочия.

Есть у меня смутное предчувствие, что с 1 января 2010 года мораторий на смертную казнь отменен не будет. И связано это с тем, что Дмитрий Медведев выступил против его отмены, а воля первого лица у нас приравнивается к общенародной.

Перед нами тот редкий случай, когда я радуюсь этому обстоятельству, вообще-то печальному для русской демократии. Наш народ очень любит казнить, карать, больше половины россиян выступают сторонниками смертной казни, а когда им пытаешься возразить, начинают в ответ орать (они все почему-то очень крикливые): «А если бы злодей изнасиловал вашу дочь, мать, бабушку?!»

То есть, не прибегая к аргументам сугубо личного порядка, они свою позицию аргументировать не могут. Ибо позиция эта с любой нормальной точки зрения слабая. Прибавляя одно убийство к другому, никто не увеличит количества справедливости на земле; отомстить никому нельзя уже потому, что месть не возвращает к исходному положению дел.

Впрочем, это все абстрактный гуманизм, а я человек вспыльчивый, и потому на меня действует только один аргумент: преступника вообще-то не жалко, есть такие, которым любой казни мало. Но палача за что? Почему он обязан брать грех на душу? Если это делает не палач, а машина, как в случае со смертельной инъекцией, зачем отягощать душу судьи, для чего вешать грех на все общество в целом? Убийство — не такая простая вещь, не зря с этой иглы так трудно соскочить даже не маньяку, а любому вошедшему во вкус киллеру: что-то сверхъестественное вроде вылета души в этот момент действительно происходит.

Во время зачатия — давая жизнь — мы чувствуем себя богоподобными; отбирая её, мы тоже присваиваем себе нечеловеческие полномочия. И, наверное, это в самом деле приятно, на извращенный вкус. У нас полно обладателей таких извращенных вкусов — вероятно, потому, что у людей наших очень мало оснований для самоуважения: почти нет работы, особенно созидательной, творческой, героической.

Никакого участия в политике. Унижает тебя любой кассир, любая мелкая сошка, мнящая себя начальником. Вот все и находятся в поиске компенсации. Но поскольку убивать просто так у большинства, слава богу, не хватает ни храбрости, ни умения (это же тоже непросто, свинью резать — и то сноровка нужна), они предпочитают сублимировать свою кровожадность в требованиях смертной казни.

Казнить, всех казнить, а педофилов ещё и кастрировать! Согласно легенде в средние века у прокаженных была особая привилегия: в порядке компенсации за свое уродство, за необходимость повсюду ходить с погремушкой, предупреждая о своем появлении, и за гниющую плоть им дозволялось смотреть на публичные казни в первом ряду. Видимо, большая часть населения России подсознательно приравнивает себя к прокаженным.

Иначе мне нечем объяснить их почти поголовное желание убивать — причем не только за убийство, но и за коррупцию, и за неосторожное или смелое слово, или за то, что кто-то недостаточно почтительно отозвался о нашей истории, вере и талантах. Как же отвратительна должна быть жизнь этого большинства, если оно так негодует, когда кого-то милуют, и так горячо одобряет, когда кого-то убивают. Но Медведев не хочет отмены моратория, и её не будет. Хорошо иногда жить в авторитарной стране.

№ 217, 19 ноября 2009 года