Разменники родины

Разменники родины

Владимиру Путину сделано предложение. Приравнять коррупцию к измене родине

Владимиру Путину сделано предложение. Приравнять коррупцию к измене и наказывать соответственно. Предложение, выдвинутое главой Совета Федерации, только выглядит малореальным, и ясно, что никто ничего приравнивать не будет.

Предложение, выдвинутое главой Совета Федерации, только выглядит малореальным, и ясно, что никто ничего приравнивать не будет. Это лидер конкурента единороссов решил так спозиционировать себя. Он вообще себя позиционирует дальновидно: то предложит установить в России статую Ответственности (по аналогии со статуей Свободы), то проведет акцию против абортов и за роды, то защитит зверька выхухоль. Теперь вот придумал насчет коррупции. Получилось круто.

Народ запомнит: это человек экстравагантный, но безвредный, с добрыми намерениями. А поскольку у нас 90 процентов населения именно таковы — хотят добра, но устремляются к нему странным образом, — лидер «Справедливой России» имеет все шансы подняться в общественном мнении.

Другое дело — что будет с коррупцией? Глава верхней палаты парламента просто так ничего не озвучивает. Борьба с коррупцией становится предвыборной темой номер один, и это закономерно: с чем еще бороться-то? Все остальное побеждено, включая оппозицию. Основные конкуренты будут соревноваться именно по этому пункту: кто предложит наиболее радикальные меры в смысле упомянутой борьбы. Кто-то предложит за взятки расстреливать. Кто-то — вешать. Кто-то — варить в кипятке. А либералы, наверное, выступят с чем-нибудь мягким вроде деятельного раскаяния. Разговорами о коррупции — анонимными — будет забит весь эфир. Я так и представляю эти дебаты между «Единой» и «Справедливой» Россиями: за взятки надо сажать! Да причем на кол. Нет, на кол — это жестоко, давайте на диету. Нет, на диету — мягко, давайте на раскаленную сковороду. Коррупции от этого будет ни жарко ни холодно — это на данный момент единственный адекватный способ управления нашей Родиной: все остальные механизмы не работают. Но показательных процессов будет много, хотя, надеюсь, после выборов все они мягко спустятся на тормозах. Почему надеюсь? Потому что реальных коррупционеров как всегда никто не тронет, пострадают случайные и вряд ли в чем-то повинные существа. У нас сейчас все очень уж картонное — и боевые отряды в исполнении «России молодой», и идеология в исполнении кремлевской администрации, и диктатура закона в исполнении питерских менеджеров. С одной стороны, обидно, с другой — гораздо безопаснее.

Что касается собственно взяточничества, воровства и прочих форм чиновничьего хищничества — изменой Родине был бы полный отказ от всех этих альтернативных форм чиновной деятельности. В силу зверства российских законов и соответствующего к ним отношения их можно только обходить, и никаких способов эффективнее этой тотальной теневой экономики пока не придумано. Коррупция выполняет две великих функции. Она позволяет выживать в России и кое-как ею руководить — без этого все рухнет, как шашлык без шампура. И она позволяет с собою бороться и тем структурировать политическую жизнь, в которой никакого содержания давно не осталось.

Прогноз в итоге следующий: коррупцию к измене Родине не приравняют, потому что очень уж это громко и пафосно, а вот измена Родине к коррупции постепенно приравнивается, причем сама собой. В менеджерском мире, где все — имитация и все — пиар, изменять никому нельзя. Можно лишь продать, поторговавшись. Этот торг Родиной в исполнении главных политигроков мы сегодня и наблюдаем. Жалко только Родину, искренне убежденную, что между торговцами идет серьезная идейная борьба. Происходит нечто совсем иное — прямой и неприкрытый торг, в результате которого обесцениваются дела, слова и люди.

№ 547, 22 марта 2007 года