О пользе публичности
О пользе публичности
времечко Быкова
Правительство РФ, продолжая печься о народной нравственности, внесло в Госдуму законопроект, согласно которому штраф за публичное распитие алкоголя возрастает в 10 раз — с 500 до 5 тысяч рублей. С запретом на употребление алкоголя в общественных местах лично у меня связано много радостных воспоминаний. Нет ничего приятнее, как остограммиться на свежем воздухе в уютном московском дворе. Вот так мы расположились как-то лет десять назад с другом-поэтом, открыли, как сейчас помню, «Рябину на коньяке» и сделали по глотку. После чего стремительно нарисовался сержант милиции и сказал, что сейчас поведет в отделение.
«Ой! — искренне огорчились мы. — Но мы же не публично! Здесь никого нет». «Общественное место, — сказал он. — Можно не ходить в отделение, но тогда надо штраф».
А надо сказать, что на «Рябину на коньяке» плюс плавленый сырок ушло практически все.
«Денег нет», — сказали мы честно. «Тогда пошли», — вздохнул сержант, и мы пошли. Это был чудесный московский двор в самом центре, и пока мы шли в отделение, нам, конечно, встречались разные люди. Сначала из своего подъезда вышел с мусорным ведром известный драматург и сценарист П. «Ой, Дима! — обрадовался он. — Вы ко мне?» — «Нет, Георгий, я в отделение», — признался я. «За что?» — «Да вот они распивают тут», — пояснил сержант. «У вас осталось?» — уточнил сценарист. «Ну я с вами!» Ему стало очень интересно. Он, наверное, захотел нас вставить в сценарий… Все присоединялись к нам и шли в отделение. Там, на Новослободской, живет много писателей, несколько журналистов и один знаменитый художник-фотограф, и человек пять нам встретились, и все они хвостом шли за сержантом, и на нас уже оглядывались. Сержант, однако, был тверд. Он твердо рассчитывал на штраф, периодически останавливался и спрашивал: «Платить-то будем?» «Так нету же», — отвечал ему нестройный хор.
Скоро мне показалось, что он водит нас кругами, как Моисей по пустыне. Только тот ждал, пока выветрится рабство, а этот — материализации 500 рублей. Но они никак не возникали, и наконец он сказал: «Ладно, в другой раз не пейте…» И мы пошли к сценаристу П. допивать «Рябину на коньяке».
То есть наказание за публичное распитие уже и тогда было абсурдом, а сейчас вдвойне, потому что в стране есть куда более серьезные проблемы. Они и тогда были, но теперь количество публично совершаемых гадостей непропорционально возросло. Например, дикторы крупнейших федеральных каналов почти каждый вечер публично врут, публицисты с мандатом на буйство почти ежедневно публично хамят приличным людям, а про количество растрат и преследований за убеждения, совершаемых публично, я из деликатности молчу. Так что смысл у предлагаемого штрафа может быть только один — сугубо прагматический: видимо, они там рассчитывают, что скоро у нас кончатся деньги на забегаловки, и тогда мы вынуждены будем, как 10 лет назад, пить по скверам… И тогда из кустов появится милиция и отберет у нас в бюджет страны 5 тысяч рублей, и кризис преодолеется сам собой.
Другой логики я в этом решении не усматриваю. Но если выбирать между штрафованием пьющих и сокращением нецелевых расходов — первое, несомненно, выглядит лучшей антикризисной мерой.
№ 46, 19 марта 2009 года