Да, греки мы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Да, греки мы

Миф о единой Европе трещит, как миф о единой европейской валюте.

Американский кризис два с половиной года назад начался с того, что обанкротился банк Lehman Brothers, европейский начинается с того, что в финансовую яму попала Греция. Бюджетный дефицит — 12,7 процента — рекордный для еврозоны. Производство слабое — сплошь сельское хозяйство да туризм. Причина кризиса — массовое жульничество граждан, то есть укрывание налогов, которым в Греции не занимается только ленивый. Плюс кредиты, плюс коррупция, плюс значительный внешний долг: страны из союза с двусмысленной аббревиатурой PIIGS, что звучит как «СВИИНЬИ», должны Германии в общей сложности 535 миллиардов. В PIIGS входят Греция, Италия, Испания, Португалия и Ирландия — самые бедные и зависимые экономики Европы. Миф о единой Европе трещит, как миф о единой европейской валюте, и ей-то угрожает главная опасность: гражданам опять не советуют вкладывать в радужный евро. Надежнее зеленый, честный доллар. И надежен он не потому, что Америка считается мировым жандармом, а потому, что ее жители платят налоги.

О Греции, признаться, автор этих строк думает с горячим сочувствием и внутренней близостью — у нас слишком много общего. Да, собственно, у нас и было бы все то же самое, кабы не нефть. Великое мифологизированное прошлое и так себе настоящее; бесконечное противостояние левых и правых при отсутствии консенсуса; отношение народа к власти как к чуждой, заведомо бесчеловечной хунте (а чего бы вы хотели после семилетия «черных полковников»?) и регулярные вспышки недовольства любыми реформами (да тут еще и полиция недавно мальчика убила, из-за чего страна весь декабрь справедливо митинговала); недоверие к любым программам спасения: Может, нам потому так и близка греческая мифология, каковую близость отметил еще Герцен, а Кушнер прямо признался: «Греческую мифологию больше Библии люблю».

Это ведь именно у греков метафорически описано такое мироустройство, при котором у богов свои ссоры и свары, а у смертных своя жизнь, в которую боги, знамо, вмешиваются, но в остальном это две принципиально различные касты, и любой, кто попытается их сблизить, кончает как Прометей. Единой Греции нет — есть города-государства, еле объединенные языком и мифологией: между Милетом и Коринфом не больше общего, чем между Екатеринбургом и Владивостоком. В такой стране хорошо плавать, бегать, ваять, слагать «Одиссею», но ожидать экономического процветания трудно.

Вопрос о том, что будет с евро, не столь важен, по крайней мере для большинства россиян, консервативно доверяющих доллару. Да и не будет с ним ничего катастрофического — обвального падения не ждут даже пессимисты. В крайнем случае от Греции избавятся, как от прокаженной. Другое дело, что будет с Грецией — попадет ли она в хроническую долговую зависимость на грани внешнего управления, не случится ли там новая полоса митингов из-за предполагаемого сокращения зарплат бюджетникам и повышения налогов: Тут прогнозов не даст никто. Однако мне бы хотелось, чтобы россияне взглянули на эту славную страну не как на родину относительно дешевых дубленок и пространство доступного туризма, а как на иллюстрацию: вот как мы выглядим в действительности и что было бы с нами без недр. Тогда, может быть, из этого кризиса будет извлечен по крайней мере один полезный урок.

№ 29, 18 февраля 2010 года