Охрана памятников

Охрана памятников

времечко Быкова

В этом мирном словосочетании появляется грозный смысл. В полном соответствии с главными тенденциями постиндустриальной эпохи, в которую мы, как Монголия в социализм, прыгнули сразу через несколько необходимых стадий, война двух армий замещается войной виртуальных, иллюзорных сущностей: брендов, символов, лозунгов.

Захват Украины осуществляется, слава богу, не гаубицами и не танками, а памятниками, расставляемыми в знаковых местах. В Севастополе установлен памятник Екатерине, и все мы понимаем, что это не столько акт благодарности основательнице города, сколько подтверждение его русской сущности и принадлежности. Вообще-то его должны были открыть за два дня до того, одновременно с монументом гетману Сагайдачному, но тогда не удалось договориться с городской администрацией. И Екатерина уравновесила гетмана два дня спустя.

При открытии памятника гетману были сказаны судьбоносные слова: «Теперь ни у кого не будет сомнений, что это украинский город». А на памятнике русской императрице выбит ее указ об основании Севастополя. Наверное, скоро у памятников будут выставлены пикеты — чтобы никто не осквернил. И акции пророссийских и проукраинских активистов будут происходить соответственно у монумента Екатерине (напротив Дома офицеров) и у подножия Сагайдачного (близ бухты Омега). К Екатерине будут возлагать цветы 12 июня, а к гетману — 24 августа, в День независимости Украины. Я, правда, не знаю, какое отношение Петр Сагайдачный имеет к Севастополю, но война памятников, товарищи, все-таки лучше открытых боевых действий.

Мне кажется, скоро Севастополь будет заставлен памятниками очень плотно — лучше бы, конечно, пустить эти деньги на застройку, на инфраструктуру, с которой там неважно, и на снабжение, но идеология — тоже не фунт изюму. Российская сторона будет лоббировать памятники Нахимову (один уже есть, но это когда было!), Пушкину (он не бывал в Севастополе, но Гурзуф в каких-то ста километрах), Толстому (давно собираются), Жукову (пусть будет, он символ всех наших военных побед), Сталину (ветераны требуют его с прошлого года)… Украинская — Мазепе, Петлюре, Бандере, сколько их там еще есть, героев антирусского сопротивления… Венцом борьбы станет синхронное открытие памятников российскому премьеру и украинской приме, и чтобы оба с косами: она — с волосяной, символизирующей украинскую женственность, а наш — с сельскохозяйственной, символизирующей российскую мужественность. Я не против, честное слово: красивый будет город, сад камней.

А дальше можно эту же практику перенести на все спорные территории: открывать в Абхазии то памятник Руставели, то монумент Лермонтову… В Осетии — то Бараташвили, то Баратынскому… А там и Приднестровье подтянется, и Ирландия, и, страшно сказать, Израиль — чем вечно воевать, лучше в секторе Газа поставить по памятнику Арафату и Жаботинскому… Есть вещи, которые при переходе в плоскость культуры и идеологии значительно облагораживаются. Об одном жалею: на средства, собранные для установки всех этих памятников, жители спорных территорий давно могли бы устроить себе сносную жизнь. Но это все второстепенно — лишь бы не было войны.

№ 110, 19 июня 2008 года