Сотня храбрых

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сотня храбрых

прогноз от Д. Быкова

В фирменный список «Тайма» попали всего два россиянина. Это Анна Нетребко и Гарри Каспаров.

В ежегодный топ-список из ста позиций традиционно включаются не столько главные фигуры мировой политики или искусства, сколько ньюсмейкеры. Те, кто влияет не на положение вещей, а на умы. Там так и сказано — People who shape our world, а не те, кто просто influence. Shape в буквальном переводе — придавать форму, создавать образ; в этом смысле, безусловно, Каспаров формирует образ нынешней России. Точнее, это при помощи Каспарова делает ОМОН.

Будет ли так и дальше? Несомненно. И нечего разводить истерику насчет того, что Западу интересны только враги России. В знаменитой таймовской сотне Джорджа Буша-мл. тоже нет. А бен Ладен есть, как миленький. Там не обязательно присутствуют люди с позитивным имиджем — гораздо больше там публики одиозной, мало кому приятной или вызывающей неоднозначные чувства. Они настоящие ньюсмейкеры — но ведь подавляющее большинство новостей в нашем мире тревожное. Это если брать настоящие «Новости». У нас, перефразируя Пастернака, «ВВ — единственная новость, которая всегда нова». Но как раз ВВ не включен в топ-сотню, потому что спорить тут особенно не о чем. А Каспаров — он будоражит, почему и оказался в рубрике «Герои и первопроходцы». В доказательство того, что «им» интересны не только наши бунтари, — здесь же помещена Нетребко, ни в каком бунте не замеченная. Просто яркий исполнитель, вызывающий бурные дискуссии: одни говорят, что у нее проблемы со вкусом, другие — что она чересчур откровенно демонстрирует свою выдающуюся внешность, третьи — что она вторая Каллас, и все это обсуждается.

Почему Time выделяет в первую очередь тревожащих, спорных персонажей? Это американская традиция. Америка не любит стабильности: финансовая-то пусть будет, а интеллектуальная смерти подобна. Герои вырастают из сорванцов, чистоплюи способны в лучшем случае на исполнение чужой воли. Настоящий политик — всегда бунтарь, с ним хлопот не оберешься, но не зря ведь всех, кто прибывает в Нью-Йорк, встречает статуя Свободы. Если бы там стояла статуя стабильности, может, Америка ныне была бы маловлиятельной и сильно расколотой страной на грани третьего мира. Но там всегда любили тех, кто не боялся быть личностью. Хотим мы того или нет, Каспаров личностью был и остается. Во многих отношениях недальновидной. Высокомерной и самонадеянной (это свойственно успешным людям, а он как-никак чемпион мира). Но внимание мира приковано сегодня к нему — и не только потому, что он враг нашего суверенитета или любимец западной журналистики. А потому, что почти в одиночку бросает вызов махине. Хороша или плоха эта махина — отдельный вопрос, но то, что она на этот вызов так горячо ведется, устраивая несогласным такие бездарные разгоны, вряд ли свидетельствует о ее вере в свою правоту.

Так что героями в глазах Америки и дальше будут не те, от кого в мире все зависит. А те, кто их не боится. Много ли таких людей будет в России — вопрос. Не думаю, что слишком много. Так что от нас в этом списке по-прежнему будут либо бунтари, либо деятели искусства.

Правда, каково пришлось бы бунтарю вроде Каспарова в самой Америке — большой вопрос. Тоже, скорее всего, не особенно легко. Свобода свободой, а попробуй он выкинуть что-нибудь антипатриотическое — и я далеко не убежден, что ему исправно предоставлялась бы трибуна. Думаю, что начались бы и весьма серьезные проблемы с ФБР, пытающимся отыскать его заокеанских спонсоров.

Одно можно гарантировать: в таймовскую сотню он все равно попал бы.

№ 578, 10 мая 2007 года