Красавицы и чудовища

Красавицы и чудовища

Экспансия красоты приводит к ее девальвации: чего много, то дешево. Ценятся добрые.

Это заявление антропологов из Хельсинкского университета уже назвали сенсацией: красивых женщин в ходе истории становится все больше. Мужчина, напротив, почти не эволюционирует и остается таким же, иронизирует Sunday Times, каким вышел из пещеры. Я вам без всяких хельсинкских антропологов объясню, почему это. Дело в том, что в размножении мужчин смазливость — фактор второстепенный. Никто вообще не знает толком, что такое мужская красота. И слава богу. Красивая женщина имеет преимущественные шансы размножиться и воспроизвести свой фенотип, но в случае мужчины работают другие факторы — прежде всего приспособляемость. Так что в мире становится все больше красавиц, а мужчины… с мужчинами интереснее. О неочевидных следствиях этого эволюционного закона мы и поговорим.

Ну во-первых, тот факт, что красивая женщина перестает быть дефицитом, очевиден для всех, кто хоть раз в разгар лета дефилировал по Тверской или по Манхэттену. Парадоксальнейшим следствием этого факта является — не удивляйтесь — некоторое охлаждение мужского пола к красоте как таковой. Ни для кого уже не тайна, что прямой корреляции между умом и красотой нет и что красоте нередко сопутствуют взбалмошность и стервозность. Более того, взглянув на спутниц жизни наиболее умных и успешных мужчин, вы редко обнаружите среди них фотомодель и еще реже — роковой вамп. Жить с красавицей — пытка, она вечно озабочена сохранением своей красоты, а от готовки и уборки красота портится, а с самого начала обеспечить наличие горничной может ой не каждый… Красавиц любят, красавицам делают детей, красавиц домогаются, но живут не с красавицами, отсюда такое количество очаровательных матерей-одиночек и кинозвезд с безрадостной судьбой. «Не родись красивой!» — призывает хитовый сериал. Экспансия красоты приводит к ее девальвации: чего много, то дешево. Ценятся добрые.

Второе и куда более печальное следствие из этой эволюционной теоремы — появление нового типа мужчин: это мужчина, живущий с красавицей, вынужденно от нее зависимый. Ведь размножиться не так просто: чтобы от тебя родили и фенотип твой утвердился в веках, надо понравиться, добиться, внушить надежды. А красавицам нравятся вовсе не самые умные, и не самые сильные, и не самые надежные. Красавицам нравятся самые манипулируемые, которые будут ноги мыть и воду пить, а если и своевольничать, то лишь в строго отведенных пределах. Красавица охотно позволяет себе роман с романтическим бродягой, но рожать предпочитает от того, кем может вертеть, кого легко доить, — грубо говоря, от того, кто обеспечит ее красоте наилучшую сохранность. А такие ребята редко бывают большими молодцами — чаще они оказываются ловкими приспособленцами либо жестокими жуликами, которые дома тише воды и ниже травы, зато на работе вымещают свои унижения на подчиненных. Я знавал множество таких мужей: красавицы вертели ими, как хотели, а отдувались коллеги. Муж красавицы — вовсе не тот психологический тип, который заслуживает воспроизводства, но, кажется, преимущественные шансы именно у него.

А вы спрашиваете, почему мир становится с годами не лучше, а наоборот.

Вот поэтому.

№ 138, 30 июля 2009 года