2.5. Очевидность полигенизма

Итак, человека в современном смысле слова вначале вообще долгое время не было на планете. Потом, около 50 тыс. лет назад, он вдруг объявился — и сразу такой, какой есть сейчас (физически). И каким оставался (цивилизационно) еще 40 с лишним тыс. лет. Таковы на сегодня твердо установленные обстоятельства, не оставляющие места для эволюционной гипотезы.

Впрочем, надо уточнить: назвать кроманьонца своим прямым предком может только представитель белой расы: ни желтый монголоид, ни черный негроид, ни серый австралоид, ни представитель краснокожих американоидов не имеют к кроманьонцам никакого отношения (разве только на периферии своих рас, возникшей в результате гибридизации, типа латиносов-метисов). Этот бросающийся в глаза факт ведет нас к проблеме полигенизма.

Собственно, проблемой данная научная тема является, как ни странно, только в ареале белого человека. Хотя, казалось бы, именно факт его существования в первую очередь противоречит теории единого предка всех людей. Но вот настаивают на ней как раз некоторые белые ученые Европы и Америки, хотя большинству непредвзятых умов уже давно стало очевидно: африканские архантропы есть предки негроидной, но не европеоидной и не монголоидной расы. Приверженцы «политкорректной» теории африканского моноцентризма уже немногочисленны (к сожалению, часть их обитает в России) по той простой причине, что она совершенно расходится с установленными фактами.

В частности, остатки палеолитической культуры и палеоантропологические материалы, обнаруженные в Африке (Олдовай, 2–1,5 млн л.н.) и некогда считавшиеся древнейшими в мире, как выяснилось, уступают в древности таким же памятникам галечной культуры, но созданным в более раннее время на Алтае (2,3 млн л.н., Улалинка, Горно-Алтайск), а также в поселении Диринг-Юрях на реке Лене (2–1,8 млн л.н.), в Денисовой пещере на реке Ануй (1,5 млн. л.н., Северо-Западный Алтай). Не менее древние, чем в Африке, и другие европейские, а также азиатские памятники: Бибер/Донау (2,3–2 млн л.н.), Сен-Валье во Франции (2,2 млн л.н.), Шандалья в Хорватии (1,6 млн. л.н.), в Испании Эль Акуладеро (1,43-1,35 млн л.н.), Азыхская пещера в Азербайджане (2–1,5 млн л.н.), Дманиси в Грузии (1,8 млн. л.н.) и т. д. Древнейшие гоминиды жили также в Южной и Восточной Азии: пещера Лоньгупо в китайской провинции Сычуань (2 млн. л.н.), стоянка Моджокерто на острове Ява в Индонезии (1,9±0,4 млн л.н.). И т. д.

Все это говорит о том, что вероятность происхождения автохтонов Африки от европейских или азиатских гоминид ничуть не ниже вероятности обратного варианта. Кто от кого произошел — наверняка сказать нельзя. А скорее всего, все произошли не друг от друга и даже не от общего предка, а каждый в своем регионе сам по себе, от собственных предков, развившихся своим путем. Если предков европеоида-кроманьонца пока не обнаружено, это означает не то, что их не было, а то, что искать их надо в другом месте (на дне Ледовитого океана, как я убежден). Напомню, что великий Дарвин, задавшийся однажды вопросом о происхождении собаки, пришел к выводу о существовании пяти изначальных древнейших видов протособак, от которых произошло впоследствии, путем бесчисленных миграций и метисаций, все сегодняшнее многообразие собачьего мира[159]. Подставим в это рассуждение словечко «раса» и поймем, что изначально изолированное происхождение основных трех рас — вовсе не абсурдное предположение.

Тем не менее, находятся специально образованные люди, в том числе в московском Институте этнологии и антропологии РАН (с тех пор, как его возглавил В.А. Тишков), упорно настаивающие на африканском происхождении человека, вопреки всем фактам и доказательствам.

В то же время большинство, например, китайских ученых отвергает «африканский вариант», а самой естественной и верной считают другую теорию происхождения людей, согласно которой современные люди зародились в разных регионах и не имеют общего предка. Синантроп, происхождение от которого монголоидов не оспаривается[160], — не брат неандертальцу, не сын гейдельбергского человека и не внук питекантропа, говоря образно. Для предка китайцев было найдено даже свое особое имя: «пекинский человек». Его, кстати, ввели в обиход не китайские специалисты, а американский геолог Амадеус Грабау.

Эта позиция постоянно находит все новые подтверждения у археологов. К примеру, в наши дни группа китайских и американских ученых длительное время изучала древнейший скелет, найденный в нескольких километрах от Пекина, давностью 42–38,5 тыс. л.н. Скелет имеет особое строение, несвойственное африканским архантропам и неандертальцам. О том же говорит найденный в провинции Хэнань хорошо сохранившийся череп, предварительная датируемый от 80 тысяч до 100 тысяч лет. В 1988 г. китайский палеонтолог Хо Чуанкун опубликовал описание зубов, обнаруженных при раскопках в Юань-моу, провинции Юньнань и имеющих по оценке автора древность 2,8 млн. лет. И т. д. Вывод, во всяком случае для китайской науки, ясен: человек появился примерно одновременно как минимум на двух континентах — в Африке и Азии.

Впрочем, Китай явно раскрыл пока не все свои секреты: недавно ученые там обнаружили мумифицированные останки древних людей, которые являются вообще не известным ранее видом человека. Они датируются возрастом около 14000 лет. Анализ черепов показал, что эти древние люди имели черты как примитивных, так и современных людей. У них округлый, а не скошенный череп, но при этом выступающие надбровные дуги и челюсти. Но самое интересное: у них была темная кожа! Перед нами очевидное свидетельство проживания древних негроидов на китайской территории, проливающее свет, быть может, на этногенез айнов[161].

То есть, в отношении желтой расы, происхождение которой в отрыве от неандертальца до конца все-таки непрояснено (многие продолжают считать синантропа разновидностью неандертальца), делается допущение, которого почему-то не удостоена белая раса, ничего общего с неандертальцем уж точно не имеющая.

Однако все, изложенное в предыдущих главах, ясно свидетельствует о том, что на всех стадиях своего существования и архантропы, и неандертальцы, и кроманьонцы были отчетливо разновидны. Причем разные разновидности обитали в разных регионах. Почему же у них всех должен быть один общий предок? Это совершенно нелогично.

Полигенизм должен быть полигеничен последовательно.

Парадоксальным образом теория полигенизма искусственно отторгается именно на той самой почве, которая в наивысшей степени ее подтверждает. Современные антропологи делятся на стронников появления человека либо только в Африке, либо в Африке и Азии. Хотя все, что мы знаем о кроманьонце, громко кричит о третьем мировом центре расогенеза: Европе или Северной Евразии.

Надлежит исправить это нелепое и несправедливое упущение, что я и делаю.

* * *

Надо прямо сказать: теория происхождения всего человечества в одной точке Земли от единой группы производителей — с последующим разделением на расы и расселением по всему Земному шару — религиозна по своему происхождению и не согласуется с научными фактами. Это в лучшем случае. В худшем — она продиктована политическими и идейными соображениями, что переводит ее из почтенного разряда веры в непристойный разряд фальсификации.

Этой теории, известной под именем моногенизма, противостоит теория полигенизма, утверждающая:

— во-первых, что никакого единого человечества никогда не было, нет и не будет;

— во-вторых, что максимальной количественно группой, объединяющей людей по наследственным биологическим признакам, обусловленным общностью происхождения, является не человечество, а раса;

— в-третьих, что больших и чистых изначальных рас на Земле насчитывается не менее трех;

— в-четвертых, что изначальные расы появились на Земле в различных регионах и не одновременно, а в разное историческое время от разных производителей;

— в-пятых, что современное многообразие рас и этносов является следствием, во-первых, дивергенции (расхождения признаков), а во-вторых — многократных миграций изначальных рас и их последующей метисации (в свою очередь, миграцией и метисацией были затем охвачены гибридные расы и этносы);

— в-шестых, что несмотря на миграцию, метисацию и наличие в мире множества гибридных этносов и даже рас второго (третьего, четвертого и т. д.) порядка, изначальные большие расы не исчезли, а продолжают существовать, сохраняя баланс «ядро — периферия» таким образом, что периферия никогда не в силах видоизменить ядро до степени его исчезновения, благодаря чему большие расы непрерывно самовоспроизводятся и регенерируют.

В силу того, что вопрос о происхождении человека, в особенности европеоида, как был, так и остается нерешенным (а теория эволюции теряет авторитет), представляется логически верным вообще вынести его за скобки впредь до достижения полной определенности. В этом случае теория полигенизма предстает внутренне непротиворечивой и может быть принята за основу для дальнейших рассуждений[162].

Такому ясному и осмысленному подходу традиционно противостоит немалое количество принципиальных оппонентов, не говоря уже о многомиллионных толпах полуобразованных или вовсе невежественных людей, питающих свой мозг предрассудками и фикциями.

Впрочем, здесь речь не о невеждах, а о тех, кто вполне умышленно и целенаправленно внедряет фикции в сознание масс. Это, в первую очередь, священнослужители самых разных конфессий (в том числе многих экзотических), трактующих на все лады миф о сотворении человека в виде пары прародителей: одного праотца и одной праматери. А во вторую очередь, это политически ангажированные пропагандисты мифа о едином человечестве и о биологическом равенстве рас. Религиозные мифы как нечто внеположное науке мы здесь не разбираем. Идейным борцам с полигенизмом, берущим под сомнение также само понятие «раса» и «этнос», посвящено специальное приложение. Здесь же, не отвлекаясь на полемику, уместно дать очерк теории полигенизма.

Пионером полигенизма в Новое Время в Европе «нужно считать гениального швейцарского врача Теофраста Парацельса, который в 1520 году возродил античные представления о природе происхождения рас. Невозможно предположить, говорил он, будто обитатели недавно открытых островов “являются детьми Адама и у них такая же плоть и кровь, как у нас”»[163].

В 1600 году именно за пропаганду полигенизма был сожжен небезызвестный Джордано Бруно.

В 1616 году ученый Ванини был приговорен «к отрезанию языка и сожжению за то, что в своих “Диалогах” он напомнил о древних гипотезах о естественном происхождении человека и об “утверждениях атеистов, будто эфиопы произошли от обезьян… и будто в природе существует своего рода иерархия существ, от низших до высших“»[164].

Четырехсотлетний промежуток между этими жуткими событиями и выпуском восьмитомной академической серии «Американские теории полигенизма» (издание Массачусетского университета, США, под ред. проф. Р. Бернаскони) был заполнен трудной, опасной и самоотверженной борьбой научной мысли с религиозными предрассудками. В 1774 г. английский лорд Кеймс предложил компромисс: Бог-де создал не одну, а «несколько человеческих пар, приспособленных к климатическим зонам, в которых им предстояло жить»[165]. С той поры десятки и сотни ученых посвятили свои труды разграничению рас и поиску их истоков. Уже Ч.Г. Смит утверждал, что происхождение одних рас от других невозможно («Естественная история человеческих видов», 1848), а Ж.Л. Агассис полагал: «Они произошли независимо друг от друга в восьми разных точках Земного шара».

Вторжение гипотезы об эволюции человека от обезьяны расширило поле предположений для полигенистов. Так, К. Фогт в книге «Человек и его место в природе» (1866), уже полностью исключив акт творения, задавался вполне атеистическим вопросом, «отчего нельзя производить различные виды американцев от американских обезьян, негров — от африканских и, наконец, хоть негритосов — от азиатских».

Следует заметить, что при такой постановке проблемы по-прежнему оставался нерешенным вопрос о происхождении европеоидной расы, ее нордического подтипа: ведь на Севере вообще никаких обезьян нет и не было, а миграция белой расы как целого, между тем, шла только с Севера на Юг.

Основательные труды Д.К. Нотта и Д.Р. Глиддона, писавших в соавторстве, — «Типы человечества» (1854) и «Туземные расы Земли» (1857) — «представляют собой по сути энциклопедию полигенизма, в которой содержится огромное количество антропологической и этнографической информации, а также сведений из теологических трактатов всех основных религий. Весь этот внушительный корпус текстов, подкрепленный для большей убедительности десятками исторических иллюстраций из культурной жизни различных народов земли, свидетельствует лишь об одном: всевозможные разглагольствования о генетическом единстве человечества — антинаучная провокация более позднего происхождения»[166].

Российский антрополог польского происхождения Л. Крживицкий, соединив данные своей науки с данными сравнительного языкознания и культурологии, пришел в книге «Антропология» (1901) к выводу: «Как бы давно ни существовало человечество, оно всегда распадалось на известное число независимых друг от друга групп, развившихся самостоятельно в культурном и общественном отношении. В подтверждение этого достаточно сослаться на факт, что человеческая речь создавалась в нескольких пунктах. Равным образом другие великие культурные открытия, например, умение пользоваться огнем и луком, сделаны во многих местах земного шара совершенно самостоятельно».

В наши дни, особенно за последние полвека, в научном сознании произошли большие подвижки. В самом общем и компромиссном виде они отразились в декларации ЮНЕСКО «Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы» (Москва, 12–18 августа 1964), где в первой же статье сказано: «Остается спорным вопрос о том, как и когда обособились различные группы людей». Как видим, Декларация не перечеркивает вообще и решительно гипотезу о некогда едином человечестве, но уже и не настаивает на ней, признавая спорность самой проблемы, а также признавая факт конечной обособленности «человеческих групп» (читай: рас и этносов).

За 40 лет, прошедших с тех пор, сомнения превратились в уверенность, а уверенность — в банальность. Теория о происхождении человека от обезьяны, ошибочно связываемая с именем Дарвина[167], утратила былую привлекательность, перечень расовых разграничителей — маркеров — чрезвычайно расширился, в т. ч. на генном и биохимическом уровнях, теория полигенизма дополнилась теорией полицентризма, связанной с именем антрополога Ф. Вейденриха (1873–1948) и утверждающей, что различные расы зародились независимо друг от друга в разных центрах Земли (от разных групп производителей, понятно).

Даже в советской науке, подчиненной идеологии расового и этнического эгалитаризма, полигенизм добился признания ввиду своей научной полноценности.

В статье «Человек» Большой советской энциклопедии (автор — известный антрополог Е.Н. Хрисанфова) прямо говорится о 2 — 5-ти центрах образования человека. В том же издании о полицентризме говорится так: «Полицентризм — концепция о происхождении человека современного вида (неоантропа) в нескольких областях земного шара. В каждой из этих областей, по мнению сторонников полицентризма, в результате самостоятельной эволюции живших здесь архантропов, а затем палеоантропов современный человек возникал в виде конкретной большой расы — европеоидной, негроидной, монголоидной и т. п.» (автор статьи также очень известный антрополог В.П. Якимов).

На позиции полицентризма стоял вице-президент Международного союза антропологических и этнографических наук, наш соотечественник Георгий Францевич Дебец (1905–1969). Несостоятельность концепции происхождения человека из одного очага расогенеза критиковал советский археолог П.И. Борисковский. Ученый К.М. Хайлов в своей программной статье «К эволюции теоретического мышления в биологии: от моноцентризма к полицентризму» из ежегодного сборника статей «Системные исследования» за 1973 год писал: «Моноцентрическое мышление выделяет в каждом конкретном случае лишь часть реального мира, тогда как насущные нужды человека связаны со всеми его частями. Новый системный подход в теоретической биологии заключается в том, что он позволяет критически пересмотреть принцип моноцентризма и отказаться от него в пользу гораздо более плодотворной идеи полицентризма, с точки зрения которой все составные элементы живой природы — суборганизменные структуры, организмы, виды, сообщества, экосистемы — рассматриваются как равноважные ее элементы. Это значит, что и в биохимическом плане идея моноцентризма должна уступить место полицентризму».

Интересное подкрепление теории полигенизма дал крупнейший отечественный антрополог А.А. Зубов в статье «Некоторые данные одонтологии к проблеме эволюции человека и его рас» из сборника «Проблемы эволюции человека и его рас» (М., 1968): «Зубная морфология не противоречит предположению о возможности независимого параллельного развития рас от разных местных групп палеоантропов».

Западная наука, в неменьшей степени, чем советская, подверженная диктату предвзятых идеологем, также, однако, склонилась в итоге к полицентрическому взгляду на антропогенез. Крупнейший американский антрополог К.С. Кун посвятил обстоятельной проработке этой темы большую работу «Происхождение рас» (1963), в которой обосновал «низшую» (в эволюционном смысле) природу экваториальных рас и разделил все мнимое «человечество» на пять независимых эволюционных ветвей.

Среди современных зарубежных полицентристских схем одна из наиболее разработанных — гипотеза А. Тома, согласно которой именно в Передней Азии неоантропы мешались с палеоантропами — неандертальцами, что привело в этом очаге к возникновению протоевропеоидов и протонегроидов. А протомонголоиды, связанные своим происхождением с западносибирским центром, мигрировали затем в Центральную Азию, где дали начало монголоидной расе; далее они распространялись на восток. В общих чертах эта схема совпадает с гипотезой, изложенной в настоящей книге.

И вот уже даже в официальном советском вузовском учебнике «История первобытного общества» (В.П. Алексеев, А.Л. Монгайт, А.И. Першиц. — М., 1982) авторы смело провозгласили как некий итог: «Археологически фиксируемый непрерывный переход от раннего палеолита к позднему на всех материках Старого Света и наличие параллелизма в географическом распределении современных рас и различных морфологических форм неандертальского типа склоняют чашу весов скорее в пользу полицентрической гипотезы».

За последующие 30 лет эта чаша склонилась к ней окончательно. В июне 2013 года лауреатом государственной премии в области науки стал директор Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук Анатолий Деревянко, получивший награду за открытия в изучении древнейшей истории человечества в Евразии, благодаря которым представление о человечестве как едином виде развеяно уже навсегда.

Таким образом, согласно теории полицентризма, человечество не является одним биологическим видом и вообще чем-то единым и цельным. Правомерно говорить не о человечестве, а об антропосфере, которая состоит из нескольких видов (рас), развивавшихся изолированно друг от друга в от разных исходных биоформ. И эволюционировавших в разных условиях среды обитания как совершенно различные организмы.

Признание правоты полицентризма есть вместе с тем отрицание моногенизма. Поскольку полицентризм и моногенизм — есть вещи, логически несовместные. Если разные изначальные расы образовались в разных точках земного шара — в одной точке черная, в другой — белая, в третьей — желтая (а именно так надо понимать полицентризм), то с какой стати у них должен был быть общий предок? А если он и был, то какого он был цвета кожи, какие были у него волосы (курчавые, прямые, волнистые, какого цвета), какого цвета и разреза глаза, какой формы зубы (совкообразные или нет) и т. п.? Почему он вдруг как минимум в двух случаях из трех принципиально изменил свою морфологию? Ничего, кроме натянутых гипотез, верований и предположений о некоем «дорасовом» стволе человечества нам наука не дает, и все уверения в обратном — от лукавого.

Конечно, современный полицентризм далеко ушел от крайней точки зрения, выраженной некогда основноположником русской расовой теории С.В. Ешевским, который в своей фундаментальной работе «О значении рас в истории» (1862) писал: «Современная наука дает нам возможность, уничтожая глубокий рубеж между человеком вообще и животным, провести зато еще резче границу между человеком высшей расы и человеком низшей организации — существом, еще переходным от мира собственно животного к миру несомненно человеческому в высшем его значении. Чем ближе знакомится исследователь с различными племенами и чем более увеличивается количество этнологического материала, тем дробнее становится деление, и он доходит в своих выводах до предположения о сотворении рода человеческого по племенам»[168].

С осторожностью признавая теоретическую возможность самостоятельного зарождения отдельных племен, так и не развившихся впоследствии в расы (нечто подобное происходило, быть может, в Центральной и Южной Америке до первого заселения ее монголоидами 20–25 тыс. л.н.), полигенисты наших дней ограничиваются радикальным утверждением: «Главный вывод современной эволюционной теории, повергающий в шок всех “гуманистов”, состоит в том, что никакой ясной и конкретной границы между человеком и животным нет, а между расами есть»[169].