Два колеса – хорошо, четыре – плохо

Два колеса – хорошо, четыре – плохо

«Есть идея, – сказал я своему издателю на днях, когда на меня снизошло озарение. – У меня для вас есть книга». И я кратко описал блестящую идею убойного международного супербестселлера под названием «Не знаю, как ему это удается» или другой вариант: «Мужчины, которые делают слишком много». Книга будет огромная, сказал я ей, рассчитана на растущий рынок измотанных, делающих карьеру мужей. Кто-то должен высказаться в защиту того парня, который выходит к трибуне с докладом в зале заседаний совета директоров или палаты общин, подносит руку к нагрудному карману, чтобы достать заметки, и вынимает домашнее задание восьмилетнего ребенка.

Безусловно, сказал я ей, существует невообразимое количество мужчин, которые отчаянно пытаются справиться с многочисленными ролями, которых требует от них XXI век: муж, отец, кухарка, уборщица, предприимчивый управленец и так далее. Не скрою, на лице издательницы появилось слегка безжизненное выражение. У меня сложилось впечатление, что она подумала: больших продаж не будет – так что я отложил проект.

В этой статье у меня более скромные амбиции, а именно: удовлетворить смутное любопытство тех, кто понял, что я не только замордованный член парламента, но и редактор The Spectator. «Не знаем, как вам это удается», – говорят они. Всем им я отвечаю: я расскажу, как я это делаю. С помощью велосипеда.

Для профессионала и няньки ребенка, члена парламента + журналиста + мужа и домохозяйки велосипед – обязательный инструмент выживания. Я могу добраться от Холборна до лобби для голосования в течение 11 минут. Ни одна технологическая штуковина – даже мобильник – не может быть настолько необходимой.

За четыре года постоянной езды на велосипеде по Лондону я упал только раз, и то во время обсуждения мероприятия на Трафальгарской площади по мобильнику. Так что я чувствую, что способен дать маленький совет моим коллегам-трюкачам. Вот некоторые соображения о том, что можно, а чего нельзя делать на велосипеде в Лондоне[187].

Оскорбления. Откровенно говоря, принимайте их стоически. Оскорбления будут сыпаться на вас от всех подряд: от водителей грузовиков, частных машин, мусоровозов или любого другого четырехколесного средства передвижения. Автомобилисты могут разораться на вас, если вы даже слегка прикоснетесь к их боковому зеркалу или оставите едва заметный след на краске, такие вещи легко устраняются хорошей полировкой или, если не поможет, легким мазком краски для моделистов Humbrol. Если вы член парламента от партии тори, то вам также будут постоянно напоминать совершенно незнакомые люди, что вы «консервативный мудак».

Пошел ты! Это наиболее решительный ответ, который вы можете себе позволить, но лучше шепотом. Независимо от серьезности провокации, никогда не орите в ответ, так как это всем действует на нервы и ухудшает общую атмосферу невоспитанности на наших улицах. В крайнем случае можно пробормотать «тьфу» или «заткнись».

Защитный шлем. Настаиваю на обязательном ношении шлема. Хотя в ослушание категорического императива Канта сам шлем не надеваю. Мое объяснение (согласен, что оно не убедительно) – я не люблю, когда аргументируют фальшивым чувством безопасности. В Австралии шлемы обязательны, и многие люди перестали ездить на велосипедах. Так вот, доктора стали сообщать о росте проблемы ожирения, а с этим помогает бороться велосипед.

Смерть. Каждая успешная поездка на велосипеде должна считаться победой над ней.

Напряжение, эндорфины и экстаз. Первое вызывает второе, а второе – третье. Вы едете по красивым улицам Лондона. Вы любуетесь игрой света в ветвях деревьев, вдыхаете свежий воздух и вспоминаете о простофилях, которые сидят в такси, автомобилях, автобусах и, Боже, помоги им, в метро.

Свобода. Ни один другой вид транспорта, за исключением, пожалуй, лыж, не позволяет так точно определить путь своего следования и прибыть на место так быстро. Прелесть езды на велосипеде в том, что на расстоянии 10 метров можно определить, проедет ли ваше переднее колесо в 15 сантиметрах справа от крышки колодца и в 30 сантиметрах слева от разбитой бутылки. И вам это удается! Это и называется самоуправлением.

Передача. Можете считать меня еретиком, но я не вижу смысла в очень высоких передачах. К чему сидеть и жать на педали, как маньяк, когда гораздо легче привстать и крякать? Однажды мой велосипед стырили, но, поскольку перед этим мои дети что-то подкрутили в механизме передач, я легко бегом нагнал воришку.

Руль. Главное – не перелетать через руль. Как бы нежно вы ни держались за ручки, постоянная езда на велосипеде вызывает зуд в ваших ладонях.

Указующий жест. Полагаю, это вы непременно делаете со всей экстравагантностью, с лучезарной улыбкой помахивая рукой и шевеля бровями, как Саймон Рэттл[188], когда он вводит духовую секцию.

Желе. Это то, во что вы превратитесь психологически, а может, и физически, если забудете показать жестом путь, перелетите через руль и поцелуете асфальт на Трафальгарской площади.

Клаксон. Мой отвалился, и я, в принципе, не рекомендую их. Не стоит тратить время. Чем жать на рожок или звонить в звонок, лучше сразу жать на тормоза, вильнуть в сторону или просто заорать.

Сигнальные огни. Обязательно нужны. Они значительно снижают шанс быть раздавленным ночью грузовиком.

Брызговики. Установите их. Иначе от дорожных брызг у вас на брюках появятся двусмысленные пятна, даже если нет дождя.

Езда без рук. Что я люблю делать поздно вечером на темной пустынной улице в Ислингтоне, когда пропущу пару пинт пива и чувствую себя относительно неуязвимым.

Масло. Появляется на руках после исполнения вышеописанного маневра, когда шлепнешься на задницу и вынужден тратить уйму времени, чтобы в темноте натянуть цепь.

Телефон. Не вижу причин не считать велосипед собственным офисом. Если вы врежетесь в бордюр, как корабль «Сент Полз» врезался в средиземноморский берег, вы должны иметь право на звонок. Безопаснее, конечно, иметь гарнитуру Hands free, но всем тем, кто хочет запретить использование мобильников при езде на велосипеде, скажу одно: в мире полно одноруких людей. Разве мы так жестоки и пристрастны, что запретим им пользоваться велосипедом? Нет, конечно. Что такое пользователь мобильника, как не велосипедист, у которого по сути только одна рука? Я все сказал. Под этот пункт подпадает и тротуар, на который вы должны заезжать в самых крайних случаях (например, если вас вытесняет с дороги один из дебильных одноэтажных автобусов Кена Ливингстона[189] с трудом выполняющий поворот). Еще в этом пункте следует отметить парадокс (paradox в английском на ту же букву, что и телефон phone, и тротуар pavement. – Прим. пер.) съездов с тротуаров для инвалидов, на которые в Лондоне потрачены колоссальные деньги. Они, конечно, очень облегчают велосипедистам заезд на тротуар на высокой скорости, но сильно увеличивают риск столкновения с пешеходами и нанесения им увечья.

Пробки. Вереницы пульсирующих, тяжело дышащих, томящихся в очереди автомобилей. Гы-гы.

Риджбек. Марка моего велосипеда, звучит одинаково с названием породы расистской родезийской собаки. Я редко так балдею, как от восклицаний хулиганов «О! Смотрите! Велик “Риджбек!”», когда проезжаю мимо них».

Седло. За последние четыре года у меня украли пять велосипедов, что красноречиво свидетельствует о законе и порядке в Британии Блэра и современной концепции meum and tuum (мое и твое). Но самый травмирующий момент наступил, когда я вышел из кинотеатра и обнаружил, что кто-то снял сиденье с моего велика. Почему? С какой извращенной целью?

Воры. Они вездесущи. Когда мы с товарищами по партии придем к власти, мы беспощадно разделаемся с ворами по законам шариата (почетные члены: «Правильно, правильно!» – и размахивают повесткой дня). Здесь также следует упомянуть шины. Не ищите шины с шишечками. Не старайтесь достать шины с усиленным протектором для горных велосипедов. Лондон полностью гудронирован. Берите шины лысые и гладкие, как голова Коджака[190], и вы сократите на 10 минут 45-минутную поездку.

Зонтик. Возможно, это единственное преимущество пешехода перед велосипедистом, когда идет дождь. У меня есть красная резиновая куртка типа паранджи, но иногда капюшон падает мне на глаза, а это, откровенно говоря, опасно.

Знак «V». Разрешен, но только при самой грубой провокации.

Женщины-велосипедистки, которых не отличишь по манерам и морали от велосипедистов мужчин. Некоторые настолько очаровательны, что при их виде так и хочется сказать: «Только после вас». Другие же чрезвычайно агрессивны и субъективны.

Ксавьера Холландер[191], которой в данном справочнике не место, за исключением того, что она в своем роде сама велосипед или была таковым.

Желтый свет и старая дилемма. Что вы делаете, когда видите такой огонек светофора на расстоянии 20 метров, – прибавляете скорость и пытаетесь проскочить, прежде чем вас собьет первый же мотоцикл? Или ведете себя осторожно, ставите левую ногу на бордюр и делаете короткую передышку?

Делать свечку. Если решили сделать свечку, ради бога, но, по совести говоря, не рекомендую вам этого. Будьте осторожны, друзья.

16 августа 2003 г., The Spectator