Глава 7. КОМУ СТАЛО ХОРОШО, А КОМУ ПЛОХО?

Глава 7. КОМУ СТАЛО ХОРОШО, А КОМУ ПЛОХО?

Кому живется весело, вольготно на Руси?

А. Н. Некрасов

Приобретения и утраты

О том, что приобрела Россия вместе с капитализмом, я говорил всю эту часть. Но ведь кое-что она и потеряла. Некоторые потери невозможно считать чем-то плохим или хорошим: например, исчезновение деревни.

Действительно, ну кто сказал, что часть населения должна жить именно в деревнях? Чем жизнь в мегалополисах хуже, чем в маленьких городках? Любые «лучше» и «хуже» в этой системе оценок — только проявление вкусов того или иного человека.

Но есть и явные, очень заметные утраты: например, утрата науки. Той громадной советской науки, которая стала достижением мирового уровня.

До эпохи Гитлера в мире было две науки: немецкая и вся остальная.

После Второй мировой войны в мире тоже было две науки: советская и вся остальная.

Можно сколько угодно говорить о «свинцовых мерзостях» советского строя, но на что-что, а на науку деньги всегда находились. Не всегда большие? Да, но тем не менее — находились. Советская наука делалась за счет двух факторов.

1. В науку шли лучшие, потому что стать ученым было почетно. Занятие наукой идеально отвечало культуре и системе нравственных установок российской интеллигенции с ее культом разума, культом книги. С ее установкой на то, что самое важное в мире — это духовное, а вот материальное — сугубо второстепенное дело.

2. Ученый зарабатывал не хуже, чем другие советские люди, а сделав карьеру в науке, — и лучше.

Советская наука делалась мозгами и руками сотен тысяч и миллионов людей, которые хотели заниматься наукой, для которых это было почетно и которых государство обеспечивало скромно, но надежно.

Для традиционно воспитанного интеллигента кажется совершенно ужасным, что знания перестали быть чем-то культовым, но это тем не менее произошло. Можно быть ученым… А можно не быть, можно торговать кастрюлями или лифчиками, это ничуть не хуже.

Престиж человека определяется его деньгами, а не знаниями и не родом деятельности. Денег же в науке платят мало.

Мораль? Многие способные юноши в науку не пойдут, а значит — и самой науки не будет.