Сначала мы должны отдать бен Ладена под суд

Сначала мы должны отдать бен Ладена под суд

Предположим, вы один из парней поисковой разведгруппы «Браво-два-ноль»[217]. Вас забросили в холодную пустыню Тора-Бора[218], и вы оказались посреди разрушений, вызванных ударами по позициям «Аль-Каиды» осколочными авиабомбами с настильным разлетом осколков. Вокруг ужасающий лунный ландшафт, земля усеяна кусками взорванной породы, окровавленной одеждой, чайниками, пищевыми консервами и останками арабских террористов.

Затем, как солдат в поэме Уилфреда Оуэна, вы, спотыкаясь, входите в темный туннель, заполненный мертвыми телами. Вдруг перед вами поднимается одно из тел и, как излагает поэт, горестно вздымает руки, словно воздавая хвалу. Вы смотрите в его темные глаза и сразу же узнаете этого человека.

Его тюрбан слегка сдвинут набок, щеки грязные, но это он. Это лицо – причина тысячи воздушных ударов и конечная цель войны с террором. Это Усама бен Ладен, весь израненный, и, вопреки всем предсказаниям, он пытается сдаться. Человек, который толкал на смерть сбитую с толку молодежь, делает жалкую попытку спасти собственную жизнь.

Что вы сделаете? Прикончите его? Можно случайно нажать на курок – и, бах, нет бен Ладена. Если это сделать, вряд ли кто на Западе осудит вас. Но в The Guardian, разумеется, появятся длинные передовицы, осуждающие принцип стрельбы на поражение вооруженных сил Ее Королевского величества, а Джон Пилжер[219] заявит, что вы военный преступник.

Но почти все другие уравновешенные представители человечества, услышав новость, что бен Ладена как бы случайно прикончили британские десантники в горной пещере, скажут, что так ему и надо. Среди общего восторга с облегчением вздохнут в Вашингтоне и Уайтхолле: главную проблему дипломатов и военных решили одной пулей. Но может случиться, что у вас рука не поднимется забрать жизнь таким образом.

Не важно, насколько вы обозлены и насколько ярко помните события 11 сентября, но, целясь винтовкой ему в грудь, вы можете подумать, что британских солдат не учат убивать людей, когда они сдаются. Вас может внезапно охватить чувство раскаяния и смутные воспоминания о Женевской конвенции.

И если вы такой щепетильный, мои симпатии на вашей стороне. Конечно, круче всего убрать террориста-маньяка в ближайшие дни либо из карабина М16, либо из джезайла[220] стоимостью 10 монет. Но это не самый лучший выход. Бен Ладена следует отдать под суд. Но не в Британии, а там, где он организовал самый крупный и кровавый теракт, – в Нью-Йорке.

Его надо судить, так как только суд был бы самой основательной и красноречивой демонстрацией различий между нашими и его ценностями. Он хотел убить как можно больше невинных людей. Мы хотим справедливости. Этот суд завершил бы трагический цикл «Орестеи» и утвердил бы триумф разума над безумием и мщением.

Но есть и такие, которые обеспокоены тем, что суд даст ему возможность привлечь к себе внимание. Они говорят, что если сажать неделя за неделей бен Ладена на скамью подсудимых, то это лишь создаст ему ореол мученика и арабская «улица» просто взбунтуется, увидев, как с ним обращается Запад. Уже сейчас многие считают его мучеником и героем. Вполне вероятно, что судебный процесс выявит жесткость и никчемность этого человека, путаницу в его убеждениях, банальную продажность его политики.

Усама бен Ладен – это не современный Сократ, мудрец, самозащита которого могла, как говорят, пристыдить самих обвинителей и запомнилась на века. Усама и ужасен и смешон одновременно, и суд продемонстрировал бы это. Если суд действительно способен вызвать волнения на арабских базарах, то это небольшая цена за то, чтобы показать восточным базарам, как мы на Западе соблюдаем законность.

«Вполне справедливо, – говорят противники судебного процесса, – но вы уверены, что мы добьемся обвинительного приговора? А если суд превратится в фарс типа О. Джей[221] бен Ладен, гротескную пантомиму высокооплачиваемых адвокатов в области прав человека, пытающихся заморочить присяжным голову?» На это можно ответить только одно: улики по теракту 11 сентября четко указывают на бен Ладена как главного виновника этой бойни. И теперь это, во многом благодаря похвальбе самого бен Ладена, уже не оспоришь.

Кажется немыслимым, что, представ перед нью-йоркским судом, бен Ладен не будет признан убийцей. «Да, – говорят противники суда, – но как насчет присяжных? Не станут ли они и судьи потенциальными жертвами эскадронов смертников бен Ладена?» На что вам резко возразят, что если бы безопасность судей была главным соображением для судебной системы, то никогда не было бы судебных процессов над мафией. Весь смысл правосудия, весь смысл антитеррористической войны в том, что мы верим в надлежащую правовую процедуру и защиту цивилизации от варварства.

«Хорошо, – говорят противники судебного процесса, – но как вы можете отправить его в Америку, где не отменена смертная казнь? Действительно, в данное время существует абсурдное положение, по которому мы не можем передать его Америке без гарантии, что его не казнят. Однако это положение не действует, если мы захватим его в Афганистане, где британские военные могут отдать его американцам без такого соглашения. Да, в случае нашей передачи американские солдаты могут и поджарить бен Ладена. Но я бы не стал чересчур убиваться. Тем более что сначала они устроят над ним суд.

13 декабря 2001 г., The Daily Telegraph

Пока озабоченный президент бомбит Багдад в 1998-м, ветеран войны в Персидском заливе делится соображениями о нашей предыдущей неудаче.