Поздравляем! Она бельгийка

Поздравляем! Она бельгийка

Г-н Говард, министр внутренних дел, у вас репутация евроскептика, оправданно это или нет. Позвольте предложить вам еще одну причину, почему нелепо полагать, что Британия находится сейчас в «сердце Европы». Мы, британцы, можем жить на континенте. Согласно основным положениям ЕЭС, мы можем там работать. Но если мы будем настолько глупы, чтобы завести там, на континенте, в прекрасных родильных домах детей, мы рискуем лишиться того, что, согласно вашим законам, самое ценное в их наследии. Когда я смотрю в бледно-голубые, как линялые джинсы, глаза моей семилетней дочери Лары Леттис, я просто слепну от несправедливости. Господин министр внутренних дел, моя дочь – бельгийка.

Эта убийственная правда обнаружилась в шикарных новых отделанных велюром и сосной апартаментах посольства Британии на Рю д’Арлон в Брюсселе, и тогда неловкость сгладила моя очаровательная дама, проинформировавшая меня. «Очень сожалею», – сказала Мишель Роелли, крупная бельгийка в очках для чтения с восьмигранными линзами и оправой, украшенной множеством драгоценных камней. Если бы это был один из белолицых британских чиновников, который оторвался от кроссворда, чтобы сообщить мне, что моя дочка не британка, думаю, я бы стал орать через пуленепробиваемое стекло, как пьяный в собесе.

У соседнего окошка китаец из Гонконга мистер Тань и его двое малышей с аккуратно приглаженными чубчиками находились в состоянии такого же недоумения. «Что-о-о такое?» – спросил мистер Тань служащего посольства, тоже бельгийца, помахивая тремя явно идентичными темно-бордовыми британскими паспортами. Как так получилось, что один из его сыновей британец, а другой нет? «Что нам делать?» – вопрошал он, вежливо, но безнадежно.

Следующий в очереди беглый тамилец пытался послать сообщение своим родственникам в Стрэтеме[108], что с ним все в порядке. Сразу показалось, что ты находишься на острове Эллис[109]. Именно так себя чувствуют эти бедные люди, о которых мы читаем, которые стремятся прорваться в Европу из средиземноморских стран или Восточной Европы на приливной волне?

Вот к чему мы пришли. После четырех лет усиленной работы в Брюсселе, сообщений о британских интересах в Европейском сообществе в основном для британского читателя я стал наивным? Получается, мы с Мариной, моей женой, иностранцы?

Назовите меня идиотом, если хотите, – некоторые мои родственники так и сделали, – но, пока жена была беременна, я не задумывался, что потомки двух свободнорожденных британских граждан могут оказаться иностранцами. «Да, вполне, – сказала Мишель, – ребенок может не считаться гражданином Британии», – подытожила она, рассматривая наши разные свидетельства о рождении. Причиной тому Акт о британском подданстве 1981 года Уильяма Уайтлоу[110], который вступил в действие в январе 1983 года.

Чиновник в министерстве внутренних дел был вполне откровенен относительно цели закона. Тори решительно намеревались окончательно перекрыть доступ иммигрантам из стран Карибского бассейна и Индостана. «Ваш грех, – весело сказал он, имея в виду мой грех с Мариной, – в том, что вы оба родились за рубежом». Верно, так оно и было. Но все было бы нормально, если бы наши отцы в 1964 году работали в ведомстве, которое министр внутренних дел иностранных дел сподобился определить в Примечании К как «государственную службу», например в Комиссии по сохранению могил погибших на войне или в Европейском патентном ведомстве.

Но в действительности они просто работали на Би-би-си и во Всемирном банке. В результате мы испытываем на себе позорное деление на хороших и плохих в соответствии с Актом Уильяма Уайтлоу от 1981 года. Не важно, насколько британскими были наши предки, факт нашего появления на свет в Берлине и Нью-Йорке означает, что мы просто «британцы по происхождению». А все вы, счастливые читатели, появившиеся на свет в Великобритании в семьях британских родителей, согласно ханжескому определению британского правительства, относитесь к «британцам по иным признакам, нежели происхождение»; другими словами, к истинным британцам, славным британцам, без вопросов.

А суть принадлежности к категории второго класса «британских граждан по происхождению» в том, что, будучи за рубежом, вы не можете передавать вашу национальность собственным детям. Цель, как сказали в министерстве внутренних дел, – предупредить распространение, скажем, в Калькутте больших семей, никогда не бывавших в Великобритании, но имеющих и передающих из поколения в поколение британское гражданство, которые потом могут заявиться с одной из упомянутых выше приливных волн.

Следовательно, по умолчанию, как подтвердили в министерстве внутренних дел, у нас растет прелестная бельгийская девочка. Она не получает даже двойного гражданства, если только вы не валлон и фламандец.

И не обращайте внимания на практические неудобства: ее сомнительное право на получение образовательного гранта от британского местного органа власти, отсутствие права играть в крикет за Англию, работать в министерстве иностранных дел, быть избранной в парламент, стать главой Службы безопасности. Но меня сейчас интересует принцип. Она не бельгийка. А утешительный приз, как жизнерадостно заявил чиновник в министерстве внутренних дел, что у нее будет «паспорт одного цвета» с паспортом уроженца Британии.

Итак, г-н Говард, позвольте заявить вам без обиняков. Вы действительно хотите, чтобы Лара Леттис была верноподданной короля Бодуэна и королевы Фабиоле, а не Ее Величества? Вы желаете, чтобы она служила нации, которая отказалась продавать нам боеприпасы во время войны в Персидском заливе? И теперь она должна резво носиться с лицом, блестящим от чипсов и майонеза, как носились недавно тысячи брюссельцев, смотреть фейерверк в день национального праздника, и сердце ее будет биться от вида черно-красно-желтых флагов?

Но это можно исправить. Мы можем обратиться к вам, г-н Говард, вложить в конверт не подлежащие возврату ?85 и просить вас рассмотреть ее дело. Правда, как подчеркивает Мишель, за последние два года никто не добился положительного решения. Лично я больше склоняюсь к варианту Золы Бадд[111]. Даже за семь недель можно понять, как она могла послужить стране, предоставившей гражданство, на ниве легкой атлетике. Так почему не отказаться от правил, господин министр внутренних дел, с перспективой на Олимпийские игры 2012 года?

Но лучше всего, говорит Марина, юрист ЕЭС, – это поехать в Люксембург, в Европейский суд. Конечно, у меня не лежит душа обращаться к этому палачу британского национального суверенитета. Тем не менее похоже, что Акт о британском подданстве входит в конфликт с законодательством ЕЭС, ограничивает права рабочих на свободное передвижение и обустройство в другом государстве-члене путем лишения их права передачи гражданства своим детям. «Если посмотреть на судебную практику, например судебное решение по делу Шоке в 1974-м, то у вас 50 % шансов на успех», – говорит юрисконсульт ЕЭС. Можно с этим смириться.

Вы можете сказать, что в таких судебных делах присутствует элемент Риса-Могга[112]. Но, как он обнаружил, столкнувшись с глупостью правительства в таком масштабе, судебная тяжба оказывается единственным ответом.

31 июля 1993 г., The Spectator

Теория о нашем шизоидном подходе к Европе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.