8/9/2003 ТО, ЧТО ТАМ БЫЛО

8/9/2003

ТО, ЧТО ТАМ БЫЛО

Одна из наиболее вероятных глав одного из регионов побывала у главы государства!

Первое правило газетной колонки - сходу обозначь сюжет. Вернее, предмет.

Как Гомер: "Гнев, о Муза, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..." Или как Пушкин: "Пою прелестницу младую / И множество ее причуд..." На худой конец - поступи, как Ломоносов: сформулируй информационный повод в преддверии текста: "ОДА на день тезоименитства его императорского высочества..." или, допустим, - "на прибытие ея величества" туда-то. Отрапортуй, короче, - что стряслось, - а уж потом предавайся размышлениям и лирическим восторгам.

И я бы рад. И вроде нет ничего проще, поскольку пытаюсь воспеть событие чисто конкретное. Но вот подите же: на имена и фамилии не поднимается, извините, перо. Потому как законы осуждают. Точней - закон: "Об основных гарантиях... в избирательный период".

А период сейчас в Петербурге именно избирательный. И, значит, - согласно упомянутому закону - о некоторых людях нельзя писать практически ни слова.

Сказано, конечно, хитрей: нельзя писать ничего такого, что могло бы побудить читателя проголосовать за или против баллотирующихся лиц. Но еще Тютчев заметил - насчет побудки, - что не дано нам предугадать... А в данном сюжете одно из лиц - именно что баллотируется. Попробуй назови по имени - вдруг в синтаксисе фразы проскользнет бессознательная симпатия - вот и правонарушение. Скажи: "наиболее вероятный губернатор" или "кремлевский фаворит" - чистейшей воды агитация. Затаскают по судам и штраф сдерут.

Положим, выход из положения тоже предусмотрен: я вправе и назвать персонажа, и симпатию выразить - но при одном непременном условии: если персонаж мне заплатил и я могу это доказать. Представив читателю, например, квитанцию.

Такой забавный закон. Но - закон. Немножко похож на одного из своих, говорят, создателей. (Лицо не баллотируемое, но на всякий случай применим ход кроссворда: председатель ВЦИКа, но не Свердлов.)

Например, про избранный мною сюжет публично выражается так: "ТО, ЧТО ТАМ БЫЛО". Или еще: "эта история, которую сейчас поднимают". Непревзойденный мастер неоднозначной оценки, он, в сущности, тему исчерпал: "Думаю, что PR-кампания имела место, но ее организаторы, к сожалению, не добились чего хотели. А может быть, и не к сожалению"... Вот как надо!

Но я так, увы, не умею. Поэтому, собравшись с силами, скажу как есть. Тем более что все всё видели.

Так вот, они встретились. Он и она. Не какие-нибудь два одиночества - два чиновника категории "А". Поговорили по делу - наверное, по неотложному - и распрощались. Рутинный рабочий момент. Никто бы ничего и не заметил, не подсуетись телевидение.

Оказывается, свобода прессы зашла у нас так далеко, что ни один чиновник - даже категории "А" - да что чиновник - сам глава государства! - не может ни на полчаса избавиться от журналистов. Просто негде ему укрыться от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей. Даже трудно представить, как он умудряется работать при неусыпно работающей телекамере. Должно быть, привык, не замечает, не обращает внимания. Или камера замаскирована.

Лично меня такая прозрачность, честно говоря, тревожит. Не то чтобы я желал ограничить самостоятельность СМИ, но все же полагаться на них до такой степени - согласитесь, неосторожно.

Бывают ведь в этих кабинетах и конфиденциальные разговоры. Министр обороны, допустим, заглянет на огонек - рассказать последний анекдот, - а наглый оператор тут как тут. По-моему, это непорядок. Оператору ведь все до лампочки, кроме освещения да посторонних шумов; запишет какую-нибудь неподобающую цифру и глазом не моргнет. И стоит потом редактору хоть на миг ослабить бдительность (а редакторы тоже люди, даже дни рождения отмечают) - и вот, пожалуйста: угроза безопасности налицо.

В этом смысле ТО, ЧТО ТАМ БЫЛО, - весьма тревожный звонок. Ведь как все вышло (то есть как я понимаю; но, вот увидите, официальное расследование, буде таковое состоится, полностью подтвердит): государственные люди спокойно беседовали, обсуждая архитрепещущую проблему. И так увлеклись, что совсем забыли о присутствии нежелательного соглядатая.

Потом, разумеется, опомнились, но махнули рукой (правильней - руками): дескать, наплевать. Не посмеет же, дескать, телевидение передать такую картинку: глава государства накануне выборов изъявляет одному из кандидатов свое благоволение. Да и не просто изъявляет, а этак строго: что это, мол, у вас избирательный период так затянулся? Город же без вас, как без рук!

Картинка сугубо рекламная, притом безумно дорогая. Государственным людям, само собой, и в голову не могло прийти, что какой-нибудь телеканал, окончательно распоясавшись, рискнет запустить ее в эфир. Им прямо-таки не верилось, что среди журналистов имеются люди, способные посмеяться над законом в такой - особо циничной - форме!

Понадеялись на нашу братию государственные люди - вот и просчитались, увы. Я даже беспокоюсь: как бы теперь их преданность идеалам свободы не ослабела. Как бы, хуже того, их вера в человека не оказалась поколеблена. И все из-за нечистых на руку акул телебизнеса.

Примерно такова на сегодняшний день позиция г-на не-Свердлова, и мы ее полностью разделяем. И утешаем себя только тем, что роковое свидание все-таки состоялось. Самонужнейший вопрос решен. Какой, бишь? Ах, да! Собеседникам, кажется, удалось уточнить у министра финансов, какую сумму в будущем году решено угрохать на дамбу. Стало быть, город спасен. Это главное.