6. Лабиринт

6. Лабиринт

Вот Матрена потерялась

На лугу, на лугу,

Мы бежали, восклицали:

Угу-гуй, угу-гу.

Только след мы отыскали,

Только хлеб мы обретали,

Что Девица потеряла на бегу.

Вот глядим — лежит сухая корка хлеба,

Но, чудесная, растет,

Давит сок из ягод неба,

Подымает свод.

Мы на хлеб на той напали,

Стали грызть со всех концов,

Вдруг Матрену там отыщем,

С нею Киев и отцов.

Феодосий — он гундосый, он такой,

Он — безногий, красноглазый, он — плохой.

"Ах зачем, ах зачем я в краюху вбежал?

Как в болоте увяз, как в навозе застрял.

Мягкий хлеб, теплый хлеб,

Тесный пористый путь,

Я оглох, я ослеп,

Я теперь — кто-нибудь".

Вот Федула вбежала

С другого конца,

У ней нос набекрень,

Язвой рот в пол-лица.

И Пахом-живоглот,

И мордастый Максим,

Все вбежали во хлеб

И колышутся с ним.

Понеслись они все,

Кто безглаз, кто горбат,

Прямо к центру земли,

Как четверка мышат.

Как там сытно, тепло,

Не задохнутся там.

Жаркий хлеб на крови

Со слезой пополам.

Они взад и вперед,

Они вниз — к небесам,

Нет Матрены нигде,

Закружилися там.

Тут прохожий прошел,

Странник некий чужой,

Он и съел этот хлеб

Пеклеванный и злой.

И четыре юрода

В его животах

Говорили на сто десяти

Языках.

И в его-то крови

Они вольно живут,

То ли он их несет,

Ноги в Киев несут.