ГОРБАТЫЙ МИГ

ГОРБАТЫЙ МИГ

I

В Сингапуре пестрых дней

В розовой кружася лодке,

По волнам веселой водки

Я ныряла средь теней,

Счеловеченных неловко.

Горою вспучился Залив.

Миг, нечто значащий, горбат.

И звезд вдруг удлинились гвоздья,

Сосен мерзнущие гроздья —

Тяжкий зимний виноград —

Он чуть подсолен, чуть в укор.

Чего ты вздыбился, Залив?

Но он молчит, как будто горд,

Что к небу бросил, не спросив,

Зеленый непрозрачный горб.

2 (Пробуждение)

Заката острая игла

Кровавая накалена,

Прямо в сердце впиться хочет,

В сердце, слабое со сна.

Болят соски — натерты

Небритою щекой.

Ты мне чужой, как мертвый,

Мертвец не так чужой.

В зеркало косо взгляну —

Глаза камикадзе,

Только светлей,

Да сигарета пыхтит веселей

И небрежней.

Вдруг быстро и нежно

Мандолина возле уха

Пробежала бойким пони,

Только, только я проснулась

А корабль дня уж тонет.

Засыпала на рассвете

И проснулась я под вечер,

И неделями мне светят

Только лампы, спички, свечи.

Пахнет блуд кавказской травкой,

И козел бежит к козлице —

Для кого-то они блюдо,

Для кого-то они боги,

Для кого-то облака.

И змеи шипенье в страсти,

Потные хладеют руки

На краю как будто счастья

И в краю смертельной скуки.

3

О несданные бутылки,

Обниму вас, соберу вас,

Ваши шеи и затылки.

С вами я спущусь в подвал,

Где лампа тонко

Пищит и будто бы чадит,

Где очередь стоит

Обиженным ребенком.

Бог тоже там, но Он пока молчит,

Хоть слышит Он молитву из бочонка.

Он запах перегара, водки, гнили

Вдруг превратит в чистейшую из лилий,

И всё, что стоило нам слез,

И всё, что было нам как груз,

И вся тоска уйдет в навоз,

Чтоб дивный сад на нем возрос

Для Диониса и для Муз.

4

Я в заснеженном Египте,

Я в развале пирамид —

Будто кто глушил пространство,

Бросил страшный динамит.

Зачем комета к нам летит?

Зачем ты вспучился, Залив?

Ответ лежит под белым дном,

Драконом невысоких гор,

Как дева на ветру шарфом

Загородился.

И побережье всё как спальня,

Где детский сад в свой тихий час резвился,

Где в перьях и подушках пол,

Сползли матрасы, клочья ваты…

Что значит этот миг горбатый?

И что сломалось нынче в мире?

Хоть не узнать нам нипочем,

Мы все гадаем — кто на чем —

На воске кто, кто — на Шекспире.

Быть может, просто чернь минут

Задумала времен сверженье,

Но потерпела пораженье

И белый царствует террор.

В небытие мятежников угонят.

Как, впрочем, всех. Рисунок на ладони

Сместился. Куда-то линии полезли,

И я гляжу в глаза созвездий,

Подернутых молочной пленкой,

Щенка невиннее, ребенка —

Они не знают ничего.

Ветшает ткань небес,

Свежа одна лишь булка.

Луна свисает ухом недоумка,

Куда блохою космонавт залез.

5

Как женщина, когда она в разводе,

Румянится, и шьет, и красит брови —

Паук, когда и мух-то нет в заводе,

Уж в январе свой цепкий ромб готовит.

И я вот так — иду сдавать бутылки,

Хотя на сигареты мне б хватило,

Так жалко их — как будто я на рынке,

Они — цыплята, я их год растила,

Они звенят, они пищат в корзинке.

6

Гляну в зеркало — и снова детский вид,

Время, что ли, во мне стоит?

И сломались во мне часы?

И не слышу я свиста косы?

И я опять подросток нервный,

То жалко грубый, то манерный?

И запылились только веки,

С них не смахнуть уже вовеки

Пыльцу дорожную времен.

7

. . .

8

Ночью проснулась от крика —

Да это же мне подпиливают переносицу:

Два-три взмаха

Напильником,

И путь от глаза до глаза

Опасен — грозит обвалом.

Ах, горб лица, и ты болишь!

Вселенную уронили ребенком

И она всё еще плачет,

Она горбата.

Я видела вчера горбунью юную в аптеке,

Она торговала — такая веселая, впрочем,

Мужчина в одежде рабочей

Попросил у нее презервативы,

Так беззащитно и кокетливо

Она ему их подала

И улыбнулась так приветливо…

Чужая боль — как музыкант за стенкой.

Мозг раскололся, и любая белка

Его достанет сточенным когтем,

Дыша, кусая мелко-мелко,

И в лапках комкая — для друга своего

Несет комочек в домик поднебесный,

Чтоб вместе слопать им святое вещество

И снова ждать, когда оно воскреснет.

9

Что же значил этот миг?

Отчего он стал горбат?

Но что-то значил он.

Я слышала какой-то крик,

Какой-то странный был ожог.

Быть может, в стакан вселенной

Брошен яд,

Комет ужасный порошок,

Но в жилах космоса еще не растворился?

Гадалки говорят: верней всего,

Что в будущем году враг человечества родится,

И, может, в этот миг родители его

Решили пожениться.

10

Конек заржавленный луны

Чертил носком дурные сны

В моем мозгу

И дуги, смутные круги

В замерзнувшем пруду.

Знаменья значили: беги

Иль — жди, вот-вот приду?

Встал Новый год не с той ноги

И плакал на углу.

Комета канула во мглу,

И мутно-серым языком

Залижет горб Залив.

Опять летит равнина дней.

Ты, время, уравняло шаг.

И мы, как камень муравей,

Твой обползли желвак.

Февраль 1974