Сад виллы Медичи

Сад виллы Медичи

В центре Рима, в центре мира

В тёмном я жила саду.

Ни налево, ни направо

Ночью нету на версту

Никого, кроме деревьев

Померанцевых замерзших.

Кроме стаи кипарисов

Саркофагов, тихих статуй.

И стеной Аврелиана

Этот сад был огражден.

Здесь ее ломали готы,

Здесь они врывались в Рим,

То есть это место крови.

И на нем мой дом стоял.

Ночью войдешь —

Никого… а кто-то смотрит.

Тихо вздрогнет половица,

Приотвурится окно,

А в глухую полночь дробью

Барабанят стены, пол.

Чуть задремлешь — тут кувалдой

В потолок стучать начнут.

Я привыкла, я привыкла,

Не совсем сошла с ума

Только дара сна благого

Этот дух меня лишил —

Хоть бесплотен, но нелегок —

Фердинанд, Атилла, Гоголь?

Или мальчик, рядом с домом

Спящий в мраморном надгробье,

Отстраненный и немертвый?

Страшен этот взгляд тяжелый,

Взгляд, текущий не из глаз.

Кто бы ни был дух упорный —

Мелочь сорная иль князь

В ночь последнюю простился, —

В ручку двери он вселился, —

Ящерицей темной стала,

Быстро нагло побежала

Вверх и вниз.

Я узнала этот ужас —

Тихий, будто первый в жизни

Легкий белоснежный снег.

Так прощай, сад Медичийский,

И стена Аврелиана,

Гоголь, piazza Barberini,

И похожая на колхозницу статуя богини Рима.

Всею душой, подбитой

Белым шелком ужаса, отныне,

Все равно я о вас тоскую.

И о зимних горьких померанцах.