21. Все мы до сих пор просто экспериментируем

Роджер Нетцер и Кэртис Робертс

Осень 1969 года

The Gunnery News. 6 декабря 1969 года

Осенью 1969 года Роджер Нетцер и Кэртис Робертс, ученики старших классов мужской школы Ганнери, решили взять интервью у Энди Уорхола, чтобы опубликовать его в школьной газете, в цикле интервью с известными людьми того времени (среди них оказались Гаррисон Солсбери, Пол Гудман, Артур Миллер, Уильям Стайрон и Уильям Бакли).

Кэртис Робертс вспоминает, как договаривался об интервью: «Насколько я помню, я нашел в телефонной книге Нью-Йорка номер Andy Warhol Films на Юнион-сквер. Мы просто взяли и позвонили по этому номеру, вооружившись самомнением, которое иногда свойственно подросткам. Как бы то ни было, обошлись с нами учтиво, перезвонили нам в назначенный день и час, и [телефонное] интервью прошло без сучка без задоринки».

Школьники нашли, что Уорхол – необычный собеседник для интервью. «Другие люди, у которых мы брали интервью, кардинально отличались от Уорхола: они были склонны к довольно пространным и эгоистичным излияниям, не отвечали односложно, как Энди, – вспоминает Роджер Нетцер. – Говоря по правде, тогда я слегка досадовал, потому что не привык к такой манере. С Энди приходилось всегда быть начеку: самому домысливать все, о чем он умалчивал». Один из таких моментов есть в нижеследующем интервью: Нетцер спрашивает Уорхола: «Вы любите шнитт-лук?» – спрашивает от отчаяния, потому что не услышал от Энди серьезных, напыщенных ответов, которых привык ждать от интервьюируемых. «Просто тогда я был на кухне и увидел лук, и вопрос сам сорвался с моего языка». В это самое мгновение Нетцер подпал под чары Уорхола, и ответы Энди внезапно перестали казаться чересчур странными.

Текст почти не редактировался, но когда интервью было готово, Нетцер и Робертс опешили: в расшифровке оно казалось чересчур коротким. Юные журналисты выкрутились: напечатали текст с увеличенными пробелами, которые отделяли вопросы от ответов. Так удалось растянуть интервью на одну полосу. Нетцер счел, что этот лаконичный материал можно усовершенствовать. Через год он позвонил на Фабрику и попросил переделать текст, но ему сказали, что Энди вполне устраивает это интервью в изначальной форме. «Я остался недоволен нашим интервью, потому что тогда не понимал, насколько Энди был великолепен в первоначальном тексте, – говорит Нетцер. – Через год после нашего интервью я начал восхищаться Энди всерьез, и мне захотелось обратиться к нему снова и сделать настоящее интервью. Но, по большому счету, именно наше интервью и было абсолютно настоящим, непревзойденным».

КГ

«Мне пока ни один из них не нравится», – сказал о своих фильмах Энди Уорхол, андеграундный кинорежиссер и поп-артист, на этой неделе в эксклюзивном телефонном интервью для News.

Уорхол, чья последняя картина «Непристойный фильм» недавно была арестована полицией Нью-Йорка, так как ее сочли «порнографической», беседовал с News без малого полчаса, коснувшись самых разных тем, от цензоров («мы в них верим») до разноса, который критики устроили его роману «a» («мы думаем, что они правы»).

Кроме того, Уорхол предал огласке свои доныне не объявленные планы жениться на девушке по имени Джейн Форд и поведал о своем текущем писательском проекте – пьесе в двадцати шести актах под названием «Б».

«Блондинка на измене» и «Новая девушка в Виллидж» – так будут называться новые фильмы мистера Уорхола, объявил режиссер, а потом спросил: «Нет ли у вас знакомых, которые хотят сниматься в кино?»

Следующей формой искусства, которой ему хотелось бы заняться, мистер Уорхол назвал полет. «Другого выхода нет», – пояснил он.

Он также сознался, что восхищается «всеми людьми из Голливуда» и «всеми типами фильмов, которые я вообще-то снимать не могу».

На вопрос, сколько стоит одна из его книг, мистер Уорхол ответил, что этого не знает, но добавил: «У нее две цены. Они всегда на все устанавливают две цены».

Это интервью записывается. Вы не против?

Да нет, конечно.

Прекрасно. Над каким фильмом вы сейчас работаете?

Мы работаем над парой вещей. Одна называется, э-э, «Блондинка на измене», и еще, э-э, «Новая девушка в Виллидж».

Где вы снимаете?

Что?

Где вы снимаете?

Ну-у, мы… мы будем это делать… э-э-э… в Калифорнии, и в Виллидж тоже.

Вы будете снимать людей, которые уже появлялись в ваших фильмах?

Ну да, но мы попробуем снять новых людей. Нет ли у вас знакомых, которые хотят сниматься в кино?

Есть. Здесь масса людей, которые хотели бы сняться в вашем фильме.

Нам нужен кто-нибудь по имени Джон Модерн.

Джон Модерн?!

Да, Модерн.

Мы можем переменить свои имена или еще что-нибудь придумать. Можно, мы переменим имена?

О да.

Отлично. Какими современными фильмами или кинорежиссерами вы восхищаетесь?

Ну-у, мне нравятся все люди из Голливуда.

Извините, кто?

Мне нравятся все люди из Голливуда, все типы фильмов, которые я вообще-то снимать не могу. Например, э-э-э… Например, э-э-э… Какие там есть голливудские фильмы?

Ну-у. Самые разные. «Догадайся, кто придет на ужин»… Фигня всякая. А вам нравятся какие-то конкретные голливудские режиссеры?

Эгм-ммммм…

Мистер Уорхол, вы не могли бы говорить немножко громче? Говорите немного громче, пожалуйста.

Эгм-ммммм… Эгм-ммммм…

Извините, мистер Уорхол, не могли бы вы говорить немного громче?

О, у нас есть газета[137]. Возможно, вам было бы интересно писать для нашей газеты?

Да. Нам это было бы очень интересно.

Серьезно? Она называется Interview. Не дадите ли вы мне?.. Э-э, какой у вас адрес? А, вы мне уже оставили адрес.

Да.

Ну, мы вам пришлем экземпляр газеты. Может быть, вы захотите для нее писать.

Здорово.

Э-э, э-э, что еще вы хотели узнать?

Есть ли у вас какая-то особая теория кино?

История?

Теория.

Что?

Теория.

Пеория?

Те-о-ри-я.

А-а, теория?!

Да.

Нет.

У вас ее нет? Есть ли у вас личное мнение о том, кто самый значительный андеграундный кинорежиссер в Америке?

Э-э, ну, Хичкок.

Хорошо. О критиках. Чьей критической оценкой вы дорожите, если вообще дорожите?

Что?

Вы дорожите чьей-нибудь критической оценкой?

А-а, рецензиями на фильмы.

А оценкой кого-то конкретного?

Нет.

Извините, мистер Уорхол, не могли бы вы говорить чуть-чуть громче?.. Насчет цензоров и всего такого прочего. Что вы ду…

Мы в них верим.

Верите? А как вы отнеслись к аресту «Непристойного фильма»?

Что?

Как вы отнеслись к аресту «Непристойного фильма»?

Ну-у, мы об этом вообще не думали.

Вы планируете подавать в суд на тех, кто это сделал?

Нет.

Ясно. Вы сейчас что-нибудь пишете?

О да, э-э-гм…

Что вы пишете?

Ну-у, мы пишем, э-э, пьесу в двадцати шести актах.

Да-а, серьезно?!

Мы хотели бы сыграть ее в Нью-Йорке.

Не расскажете ли нам про нее?

Ну-у, она просто… она просто называется, э-э, «Б».

Ага. Понятно. У вас возникла какая-то реакция на реакцию критиков на ваш роман? Дело в том, что некоторые написали на него очень негативные рецензии. У вас это вызвало какие-то чувства?

Нет. Мы думаем, что они правы.

Хорошо. Извините, что я опять об этом прошу, мистер Уорхол, но не могли бы вы говорить чуть-чуть погромче?

Мы думаем, что они правы.

Хорошо, спасибо. Есть ли у вас какое-то мнение о частных средних школах в целом? Потому что наша школа – частная.

О нет, я думаю, что они просто… э-э… замечательные. Все дети – они всегда такие красивые.

Хорошо. Есть ли какая-то форма искусства, в которой вы пока не работали, но вообще-то хотели бы поработать?

Полет.

Понятно. А почему вам хотелось бы летать?

О, другого выхода нет.

Вы пока этим не занимались?

Что?

Вы пока этим не занимались?

О нет.

Э-э, как вы относитесь к Лесу Левину[138]?

К кому?

Лес Левин.

А-а, я… я никогда о нем не слышал.

А-а, не слышали?

Нет.

Я забыл где, но в одной статье вас сравнивали с Лесом Левиным.

Да, серьезно?

Да, это было в Times или еще где-то.

А-а.

Что-то типа «Битва Энди Уорхола с Пластикмэном»[139].

О, нет, я… я никогда не читал эту статью.

Ну… ясно. А правда, что «Уорхол» – это анаграмма «Харлоу»?

Что?

Это правда, что «Уорхол» – анаграмма «Харлоу»? Кое-кто нам так сказал.

Что?

Что «Уорхол» – анаграмма «Харлоу». Ну, вы знаете.

Нет, я не… Что? Что-о?

Вы знаете.

Это андеграунд?..

Это анаграмма.

Анаграмма.

Вот-вот.

Анаграмма «Харлоу».

Ага.

А-а. Да.

Хорошо. Э-э… одну минуточку. Как вы относитесь к The Kinks?

The Kinks?

Да.

О, они замечательные.

Хорошо, это просто здорово. Спасибо. Есть ли какие-то художники из школы поп-арта, которыми вы восхищаетесь?

Нет, мне все они нравятся.

Что вы сейчас читаете?

Да просто газеты.

У вас есть любимый писатель?

Нет, мне нравятся писатели, которые печатаются, не подписываясь.

А-а. У нас в Gunnery News публикации выходят неподписанными.

Да, серьезно?

Без подписей. Ну, вообще-то мы иногда подписываемся. Но это не повод для гордости. Собираетесь ли вы в ближайшем будущем жениться?

О да.

Э-э, на ком вы собираетесь жениться?

Э-э, на девушке по имени Джейн Форд.

Да, серьезно? Это хорошо. Можно нам сделать в Gunnery News эксклюзивный материал про это?

Да, конечно же.

И когда у вас свадьба?

Э-э, скоро. Алло…

Как вы относитесь к амфетаминам?

Ну-у, не знаю. Я хочу сказать, вы и сами… Большинство наших знакомых ничего такого не принимает.

Один человек где-то читал, что вы подсадили всех своих суперзвезд на «колеса», чтобы подчинить их вашей воле.

Неправда. Люди, сидящие на «колесах», обычно подчиняют своей воле тебя.

Тогда вы могли бы давать им «колеса», и они бы от вас зависели. Понимаете? Какой вы религии, мистер Уорхол?

Ну-у, я верю во все религии. Такой уж я человек.

Вы когда-то были коммерческим иллюстратором, верно? Я хочу сказать, ну, знаете…

О да. Э-э-э… И остаюсь им до сих пор.

Ага. Но, может быть, что-то… ну, знаете…

Что?

Какое-то внезапное событие заставило вас сменить стиль?

Нет.

Какой ваш фильм вам нравится больше всего?

Ну-у-у…

Вам какой-нибудь из них нравится?

Э-э, пока нет.

А когда начнет нравиться, как вы думаете?

Ну-у, не знаю.

Ага.

Все мы до сих пор просто экспериментируем.

Ага. Вы любите шнитт-лук?

Что?

Вы любите шнитт-лук?

Шнитт-лук?

Да.

Шнитт-лук?

Да.

Что такое шнитт-лук? Вы имеете в виду то, что кладут…

В творожно-сырную пасту.

Что?

В творожно-сырную пасту!

О да, понимаю.

Класс. Это ведь вы создали DOM?

Да.

И как там идут дела?

Ну-у, у нас его давно уже отобрали.

Правда? Но он все еще функционирует, верно?

О да, функционирует.

А велики ли успехи вашего романа?

Ну-у, его переиздали в бумажной обложке.

Правда?

Да.

На него очень большой спрос?

Ага.

А как там книжка, которую вы сделали, – ну та, со всякими раскладными страницами и другими штучками?

Э-э-э… ну-у, по-моему, она до сих пор имеет успех.

Э-э. По какой цене она продавалась?

Ну-у, не знаю. У нее было две цены. Они всегда на все устанавливают две цены.

Вам это скорее понравилось?

Э-э, ну да, понравилось, скорее.

Сэр, вы ездили в лекционные турне?

Что?

Вы читали лекции?

Нет, мы перестали это делать. Только что прочли одну, дня два назад, в Хьюстоне, но мы этим мало занимаемся.

Понимаете, у нас в школе есть такой предмет – кино, и планировалось пригласить вас. Но, наверно… вы берете ужасно много денег?

Ох, не знаю, сколько мы берем. Об этом надо говорить с Полом [Полом Моррисси].

Вам в принципе было бы интересно прочесть лекцию в частной школе?

О да.

Вы бы это сделали?

Что?

В частной школе?

Ну, может быть, да, может, вы напишете нам?

Конечно.

Ну-у, мне пора идти.

Газета выйдет очень скоро, мы вам пришлем экземпляр.

Хорошо.

Спасибо, сэр.

Хорошо, пока.

Пока.