Глава 3. Линкор "Сан-Паулу"

Глава 3. Линкор "Сан-Паулу"

…Чего общего у кораблей, один из которых погиб в 1916 году, а другой — спустя треть века? Оказывается, многое, если отбросить даты их кончин. Оба они, и "Императрица Мария", и "Сан-Паулу", были одними из сильнейших в мире на момент ввода их в строй военными кораблями[42]. Построены они были примерно в одно и то же время (разница всего в 4 с лишним года), правда, Бразилия вступила в первую мировую войну спустя целый год после гибели "Марии", но тем не менее следует учитывать тот немаловажный факт, что оба эти корабля были самыми опасными врагами для кайзеровского флота. К концу 1917 года "Сан-Паулу" с двенадцатью своими 305-миллиметровыми пушками вовсю готовился принять участие в операциях британского Гранд Флита в Северном и Средиземном морях, а немцев это, понятно, не устраивало. Англичане, предвидя возможное повторение Таранто и Бриндизи, приняли свои меры по охране флота своего нового союзника, никоим образом не надеясь на бдительность самих бразильцев. Британская контрразведка проделала огромную работу, добыв сведения о том, что к середине декабря в Рио-де-Жанейро для создания диверсионной группы прибывает германский агент. По наводке англичан бразильская полиция накрыла организацию прогермански настроенных соотечественников, однако до ядра группы добраться не смогла. Тогда англичане предложили союзникам более тесное сотрудничество, и отрядили в Рио-де-Жанейро своих самых опытных специалистов. Результаты сказаться не замедлили. Всего через несколько дней неуловимый спец-диверсант очутился в их руках. Им был тридцатилетний капитан кайзеровского флота Гельмут фон Штитгоф. Он был пойман, можно сказать, на горячем: в тот день два завербованных им бразильских матроса пытались подложить "адскую машинку" в орудийный погреб "Сан-Паулу", и после недолгих допросов выдали своего шефа с потрохами. Правда, "шеф" был далеко не так прост, чтобы так быстро попасться, но его подвела досадная случайность. Его опознал на улице один из британских сыщиков, знакомый со Штитгофом еще с довоенных времен, а помощники-матросы своими показаниями добили шпиона окончательно…

…Но история на этом не закончилась. На допросах немец все отрицал, на что он надеялся — непонятно, но наверняка на что-то надеялся, прекрасно понимая, что имеет на руках какой-то секретный козырь. И как видно, такой козырь был у него на самом деле. У бразильцев вина Штитгофа не вызывала никакого сомнения, и они собирались шпиона расстрелять без всяких проволочек, но тут за него вступились англичане. Они заявили бразильцам, что Штитгоф — шпион высшего класса, что за его плечами множество тайн, за раскрытие которых отдали бы многое правительства некоторых европейских государств, и предложили бразильцам сделку. Сделка оказалась очень выгодной. Англичане получили Штитгофа, а Бразилия — несколько интернированных с началом войны в её портах немецких пароходов. С этого момента следы Штитгофа теряются в анналах истории.

В 1989 году, после выхода в свет "Ледяных призраков высоких широт", Питтману стали приходить письма от людей, которые были участниками тех давних событий, или знали больше, чем сам автор книги. И вот в один прекрасный день на письменном столе писателя наконец очутилось письмо, которое стало решающим в возобновлении расследования по делу о гибели "Императрицы Марии". Документ не содержал в себе и намека на судьбу русского дредноута, однако речь шла о неуловимом Гельмуте фон Штитгофе, который был когда-то связан с упомянутым в "Призраках" линкором "Сан-Паулу"…

Письмо прислал некий Вильгельм Прохнов из Мангейма — в недавнем прошлом офицер военно-морских сил Западной Германии. В своем послании Прохнов заявил, что нерманский диверсант Гельмут фон Штитгоф — его дед, и настоящее его имя — Генрих Прохнов. О том, что во время первой мировой войны его дед был шпионом, и более того — диверсантом, в семье не знали до того момента, как был найден его дневник, спрятанный в тайнике и пролежавший там долгие годы. Сам Генрих Прохнов закончил свою жизнь в 1942 году в подвалах гестапо — он был расстрелян за участие в деятельности шпионской группы, работавшей на сталинскую разведку и известной под названием "Красная капелла". Внук Прохнова писал дальше, что может выслать Питтману копию этого самого дневника, если только он этого пожелает. Естественно, англичанин этого пожелал, и через неделю дневник был в его руках.

К тому времени Питтман начал сотрудничать с Мерритом, который полным ходом готовил свою собственную книгу, посвященную "Императрице Марии". Он передал записки немца своему коллеге, что бы тот разобрался, насколько компетентен этот документ, и Меррит принялся за работу. Меррит с жадностью набросился на записки Прохнова, но вскоре его пыл несколько поугас. В дневнике немецкого диверсанта речь шла о таких невероятных вещах, которые заставляли исследователя задуматься о подлинности этого документа. В частности, германский шпион утверждал, что взрыв на "Императрице Марии" был санкционирован… самими англичанами! По утверждениям Прохнова, англичане вступили в сговор с кайзеровским диверсантом, что и позволило Прохнову впоследствии, после неудавшейся диверсии на "Сан-Паулу", натуральным образом их шантажировать, для того, чтобы они "выкупили" его у жестоких бразильцев! После окончания войны британские коллеги отпустили немца на все четыре стороны, и он возвратился на родину, где сразу же поступил на службу новому правительству. Раздувать эту историю он тогда не собирался, потому что отставному шпиону, тем более "засыпавшемуся", найти работу в те времена в Германии было очень трудно, а работать на англичан, как они ему предлагали перед расставанием, они отказался, как он писал, по соображениям характера весьма принципиального. Но прошло время, и свою тайну он все-таки решил донести до потомков, для чего и взялся за перо.