Глава 7.
Глава 7.
Подводная лодка – «рыбка» морская, но успех её плавания «куётся» на берегу.
С офицерами своего корабля Антон проводил групповое упражнение. Тема упражнения была вполне подходящей «Обеспечение скрытности РПК СН на боевом патрулировании с момента выхода из базы и отхода от своего побережья». Не мудрствуя лукаво, тактическую обстановку он взял реальную, используя разведданные фактического состояния сил противника, сил своих и гидрометеоданных на момент проведения упражнения. Главной целью упражнения была выработка рекомендаций в командирское решение, обеспечивающее скрытность крейсера на начальном маршруте боевого патрулирования.
Антон смотрел на сосредоточенные лица офицеров главного командного пункта корабля и в их глазах прочитал заинтересованность с одновремённой издёвкой:
- Мы-то своё дело знаем и тебя, командир, не подведём, чего не скажешь о флотском обеспечении и окружающей нас действительности. Это вечная, не проходящая боль: быт, квартиры, дети, жёны – всё не так, как у нормальных людей.
Что тут скажешь, если офицеры видят своих жён действительно не более двух-трёх месяцев в году и то, в основном, в отпуске. Остальное время это боевые патрулирования, боевая подготовка, боевые дежурства с редкими ночёвками семейных офицеров и мичманов дома в кругу семьи. Всё на кончиках нервов, всё «боевое» настолько, что большие начальники на берегу перестали замечать и должным образом отмечать людей, вовлечённых в этот круговорот постоянной готовности предстоящего боя. А оплата воинского труда?! Её еле-еле хватало, чтобы хоть как-то прикрыть их нищенское существование.
- Эх, «боевая-боевая», оно то так, но оплата по всем статьям и заслугам совсем далеко не боевая. Вот и бегут они с кораблей!
- А эти, «оставшиеся»? – Боевое дежурство, контрольный выход в море, проверка офицерами штаба дивизии, проверка офицерами штаба флотилии, проверка офицерами штаба флота – куда от них деться! Работать по существу решаемых задач некогда. Тут уж, кому как повезёт: одни успели сбежать на берег, остальным – приходится бежать в море на боевое патрулирование. Конечно, с подводной лодки просто так, далеко не убежишь. Но если действительно война…, как поведут себя эти ребята?
- Фу ты, пень-колода, а какая разница, разве сейчас мы не воюем? – Антон ещё раз бегло «пробежался» по их лицам. Все они были разными, но их объединяло то, что за свою землю они будут стоять насмерть. В этом он был уверен. Иного выбора у них не было.
Кажется сплошные трудности и несправедливость…. Ради чего – насмерть? – ради Партии и Правительства? Ну, уж нет, увольте!
Ради сбережения Конституционного строя и державности? – возможно, но с большими поправками. У русских – у Советского человека всегда было решающее преимущество – все они были детьми своей Земли, которая их породила и дала жизнь, наполнив тела животворной кровью любви к своему Отечеству. Победить таких людей можно было, только уничтожив вместе с Землей, – вот цена вопроса, которую могло заплатить человечество в разгорающейся Холодной войне.
Перед боевой службой весь экипаж в обязательном порядке проходил медицинское обследование, с целью получения заключения о годности к службе на подводных лодках, работе с радиоактивными веществами и источниками ионизирующих излучений. Так как это было не в первый раз, то в абсолютном большинстве обследование проходило по формуле:
- Здоров?
- Здоров! – так и запишем.
- Заходи следующий!
Если на здоровье были у кого-то жалобы, то конвейер тормозился до выяснения обстоятельств заболевшего.
У В. Щеглова лёгкие были слабоваты всегда, но до сих пор он не жаловался. Перед выходом на боевую службу ему было присвоено воинское звание «капитан 1 ранга» и он решил свою личную службу на подводных лодках «завязать» и перейти трудится на берег. Он пожаловался на здоровье и был с плавсостава комиссован. Сам Антон себя лично чувствовал прескверно. «Завязывать» он не собирался, но подлечиться было просто необходимо. Он лёг в госпиталь для полного обследования состояния здоровья. Конечно, «Сивку» крутые горки «ухайдакали» основательно, но в принципе не настолько, чтобы с его согласия не получить заключение о годности к дальнейшей службе на атомных подводных лодках.
Выйдя из госпиталя, он встретился со своим бывшим командиром капитаном 1 ранга Симаковым В., московским хулиганом, который теперь служил в Главном штабе ВМФ. По делам службы он прибыл в Гремиху и вскользь имел разговор с командующим флотилией о Липовецком.
- Что там у тебя произошло с особистами? – спросил он.
- Лично у меня ничего, - ответил Антон. – А вот случай недоразумения этой организации с моим офицером место имел.
- Ну, и что же? – заинтересовался Симаков.
- Что можно ожидать, когда глупость встречается с непрофессионализмом? Глупость ещё большую, - сам же ответил Липовецкий. От безделья в, богом забытой Гремихе, КГБисты совсем угорели и замаялись. Не видя на горизонте «шпионов», они «тихой сапой» всячески терроризировали местных моряков. Отчётность о «напряжённой» работе шла, но нужны были «факты». А где их взять? Настоящих нарушителей их спокойствия нет и быть не могло.
- Ну, какой уважающий себя агент иностранной разведки заберётся в Гремиху? Без дорог, без связи, без всяких признаков цивилизации, где каждая собака друг дружку знает…. Нет, лучше тогда на Северный полюс! – будешь в своём роде первопроходцем. В этой «тяжелейшей» для них обстановке изображать, что делаешь что-то полезное не просто. Вот они и изощрялись, соревнуясь, кто больше отловит в расставленные сети простачков.
В отпуске моему офицеру на глаза попалась книга Ярослава Галана, в которой писатель, с присущей ему яростью обличал и громил украинских националистов и бендеровцев – предателей, которые стреляли в спину своему народу. Из этого публицистического опуса он выбрал страницу, смысл трактовки которой, можно было понимать, истолковывая её по-разному. Эту страницу на корабельной машинке он перепечатал и «невзначай» забыл на глазах «сексота», завербованного особистами. Уж очень хотелось ему эту «гниду» выявить с поличным. В развитие событий мне в госпиталь звонит начальник местного особого отдела:
- Вы знаете, что у вас на корабле обнаружена листовка украинских националистов?
- Шутите, глупость это – потому, что этого быть не может, ответил я, - рассказывал Антон.
- И вовсе нет! Подумайте, кто это мог сделать, - радостно сообщил он и положил телефонную трубку.
- Чушь собачья! – размышлял я и решил всё это выбросить из головы. Разберутся. Но не тут-то было. Об этом случае «ретивые ребята» уже успели доложить наверх в Москву. В предчувствии наград за раскрытое «громкое» дело они потирали руки и готовили грудь под дождь орденов. Когда же они начали «шерстить» личный состав экипажа, офицер боевой ракетной части – виновник этого «шухера», сам возьми да скажи:
- Чего вы засуетились? Это я, тренируясь печати на машинке, использовал текст вот этой книги.
Действительно, текст книги Я. Галана, на раскрытой странице, вместе со всеми знаками препинания полностью совпадал с текстом «листовки». Хотел бы я в это время видеть морды, одураченных КГБистов!
- Ты-то их не увидел, но не увидел и адмиральского звания, которое тебе «светило» и вполне заслужено. Под твоим командованием корабль ходит в звании «отличный» уже не один год. По освободившейся «квоте», сверху было спущено прямое указание, представить одного из командиров РПК СН к присвоению очередного воинского звания «контр-адмирал». Ты стоял первым корпусом, но особисты «стали на дыбы» и «адмирала» дали другому командиру, - закончил Симаков своё сообщение.
Антон помолчал, «переваривая» информацию. После махнул рукой и сказал:
- И, слава богу, что хоть кому-то из командиров это звание дали. У меня с КГБистами «любовь» взаимная. Моими оппонентами они были всегда. И «капраза» я получил бы с задержкой, если бы не случай. Тут Антон вкратце рассказал, как сам Горшков вмешался в это дело.
- Ну ладно, всех тебе благ. Привет жене и держи ухо востро, - посоветовал Симаков, прощаясь с Липовецким.
- Некогда расслабляться, - отвлекаясь от воспоминаний, подумал Антон. – Тут какой-нибудь Джон или Смит – командир американской противолодочной субмарины, небось, уже поджидает меня в Баренцевом море. Он-то и готовый с радостью, и восторгом, мёртвой хваткой вцепиться за хвост моей «Ладушки», чтобы в нужный момент грохнуть по ней торпедным залпом. Ему за это почёт, деньги и награждение орденами. А мне – дырка от бублика….
- Нет уж, коль драка не на жизнь, а на смерть, то фигушки тебе, друг Смит! Мы уж устроим тебе драку настоящую. Нет у нас ни денег, ни славы. Но есть дети, наши женщины и наша родная Отчизна. Уж за них мы готовимся постоять достойно.
- Анатолий, - обратился Антон к капитану 2 ранга Онуфриенко, который прикомандировывался в связи с отсутствием в экипаже штатных старпомов вообще, - доложи, как бы ты организационно спланировал выход нашей «Ладушки» на боевую службу на участке: база – точка погружения.
- Далековато нам, товарищ командир, совершенно открыто в надводном положении «топать» до точки погружения. Скрыть этот переход невозможно. А вот попытаться супостата ввести в заблуждение – «попытка – не пытка»! За сутки или двое до выхода РПК СН я бы послал «ИЛ-38» или нашу противолодочную лодку, а ещё лучше их вместе, что бы они хорошенько «пошарили и прочесали» район маршрута нашего патрулирования. Не мешало бы подсуетиться и флотским планировщикам, организовав выход какого-нибудь РПК СН на боевую подготовку, хотя бы за часов двенадцать до выхода нашего. Нам же с погружением «погулять» в полигонах боевой подготовки и, осмотревшись, тихо следовать куда-нибудь в Северную часть Баренцева моря.
- Неплохо, не плохо! А вот капитан 2 ранга Егоров нам доложит, как он поведёт себя уже с момента погружения, - задал очередной вопрос Липовецкий.
- Ниже травы и тише воды, товарищ командир, - вызвав улыбки у присутствующих подводников, начал докладывать буквально перед выходом, назначенный старшим помощником по боевому управлению, совсем ещё малоопытный в новой должности, офицер.
- Так точно, по-пластунски, не подымая голову, и оберегая задницу, зароемся в воду и вперёд! – вызвав уже общий хохот, подыгрывая, поддал «жару» в костёр шутки, капитан третьего ранга Нестеров Г.
- Хотелось бы услышать что-нибудь более конкретизированное, - улыбаясь, заметил командир.
- Конкретное…, я думаю, при соблюдении общего режима тишины и радиомолчания, необходимо хотя бы раз в четыре часа вертеть этой самой «задницей», то бишь кормой корабля, проверяя, нет ли там шумящих целей.
- Проверили, всё чисто. Хорошо это или плохо? – командир развивал обстановку далее.
- В целом хорошо. Но не нужно уподобляться человеку, который, не видя далее своего носа, ошибочно считает, что путь свободен. «Америкосы» на своих противолодочных кораблях реализуют дистанции обнаружения шумящих целей в два раза больше, чем наши родные подводные крейсера. Кроме того, осуществляя слежение на кормовых курсовых углах, где мы практически ничего не слышим кроме работы собственных гребных винтов, они ставят нас в совсем невыгодное положение.
- Так что – безвыходное положение и нам, образно говоря, нужно «тушить лампу»? Как думает разрешить эту патовую ситуацию капитан-лейтенант Волга, - Антон поднял с места, недовольно посапывающего, офицера, недавно назначенного начальником РТС.
- Обидно, товарищ командир! Комплекс приборов «Керчь» ничуть не хуже аналогичных гидроакустических комплексов, которыми оснащаются американские подводные лодки. «Керчь» способна реализовать энергетику распространения шумов кораблей практически на расчётных дальностях распространения их лучевых излучений в зависимости от типа гидрологических условий моря и глубины погружения нашего крейсера. В конечном итоге всё зависит от взаимных глубин погружения подводных лодок и селекции полезного сигнала на фоне шумов моря и собственной шумности кораблей. Тут уж в «игру» вступают натренированные уши гидроакустика, грамотное использование режимов работы главной энергетической установки и всех других шумящих механизмов подводной лодки. Конструктивно изменить мы их не можем. Собственно, только в этом подводники США и имеют преимущество. Механизмы и корабли в целом у них малошумные. Во всём остальном нужно уменье и везенье.
- Молодчина, Павел, молодец! Твоя главная задача обеспечить эффективную эксплуатацию техники и её постоянную исправность.
Конечно, не забывай регулярно «прочищать» от пыли уши гидроакустикам, дабы они и все мы соответствовали своему назначению, - соглашаясь с ним, подвёл некоторый итог всех выступлений командир.
« Соответствовать своему назначению» - фраза очень ёмкая, способная заменить массу пустопорожних слов в характеристиках, представлениях, рекомендациях и аттестациях моряков. К сожалению, на флоте она превращена в избитую штатную фразу, за которой прячутся лодыри, пьяницы и, естественно, рождаемые повседневной рутиной флотской жизни далеко не профессионалы, - тревожные мысли, навалившись скопом неразрешённых проблем, неожиданно возникли в голове Антона.
- Корабль и командир корабля – это основа, исходя из которой, образуются все флотские командные и обеспечивающие надстройки Флота. Командир и корабль это постоянно действующее реально существующее понятие и центральная фигура с момента постройки судна и до его гибели в бою, катастрофе или сломе по старости.
Командир корабля – это высшая должность на Флоте, главным критерием исполнения которой, является наличие незаурядного гибкого командирского ума, способного генерировать и исполнять свои решения при личном управлении кораблём, с целью выполнения поставленных задач и достижения победы в бою.
Эти постулаты и обязанности лиц от командира до матроса корабля должны быть первой основной главой Корабельного устава ВМФ. Формулирование обязанностей в нём должно быть конкретным, но не всеобъемлющим. Ибо всё – это ничего! Например: действующий устав обязует командира один раз в сутки проводить обход корабля. Уже в смысле понятия «обход» не ясно, что это такое и для чего. Кроме того, существуют праздники, выходные дни и масса других причин по которым командир вынужденно на корабле отсутствует. Как быть? Таких несуразиц полно. Они, именно они, позволяют чиновникам от флота центральную и главную на Флоте фигуру – командира корабля, превращать в мальчика для битья кому только не лень.
- Стоп! Остановись, командир. Твои рассуждения не совсем по теме, отрабатываемого упражнения, - скомандовал сам себе Антон. Итак, образно выражаясь, хочу вас, товарищи офицеры, спросить, как такой тихой «мышке» стать «собачкой» и наказать зарвавшегося «кота», который размечтался, как бы её легко слопать. Обо всём этом выскажет своё мнение командир боевой части электромеханической капитан 2 ранга Пырлик. Кстати, я всегда считал и считаю, что штатную должность командира БЧ-5 на РПК СН давно нужно преобразовать в должность старшего помощника командира по использованию технических средств. Исходя из этого, прошу высказаться.
- Товарищ командир, следуя вашей аллегории, мы далеко не «мышка», а как «собака» «рычим» дай боже! – слышно не только в море, но и на небесах, - развивал свою мысль механик.
- Ты нас здорово обнадёжил, - заметил командир. – Как шумность уменьшить? – вот вопрос.
- Шумность можно уменьшить даже силами экипажа. Что такое режим тишины, вы все знаете. Прошу обратить внимание на заземление всех электроприборов и механизмов, очистку их амортизаторов от краски и грязи, Без крайней необходимости не включать и не выключать механизмы под нагрузкой. Изменение режимов их использования должно быть плавным и последовательным. Оба ядерных реактора использовать экономно, исходя из обстановки. Увеличение скорости и соответствующее наращивание оборотов гребных винтов производить последовательно и плавно. Не допускать их превышения выше критических кавитационных, в зависимости от глубины погружения подводной лодки. Изменения курса и глубины погружения производить на малых углах перекладки рулей, для чего раз за смену поддифферентовывать крейсер. Вот примерный перечень всего того, что мы можем сделать сами, - закончил командир БЧ-5.
- В принципе, всё это производить не сложно, - согласился с ним Липовецкий. – Это правила плавания, которые диктуются хорошей морской практикой по управлению подводной лодкой и для нашего экипажа вполне выполнимые. Ну, а если слежение за кораблём будет обнаружено. Что нужно делать в этом случае, нам доложит штурман. Давай, давай, шевелись, товарищ Нестеров, не стесняйся!
- Товарищ командир, - решительно начал тот, - если нет возможности дать противнику по морде сразу же, то нужно «смываться». При этом, как можно дольше поддерживать у него заблуждение, что скрытное слежение за нами мы не обнаружили. Главными критериями, позволяющими противнику поддерживать контакт с нами и вести слежение, является удержание дистанции и пеленга. Как этому далеко не дураку Смиту или Джону пустить в глаза «пыль» и объегорить? Главное не мельтешится! Сначала на бумаге необходимо рассчитать курс отхода для удержания пеленга без его резких изменений. Затем построить временной график наращивания оборотов винтов с одновремённым погружением подводного крейсера на оптимальную глубину, в зависимости от типа гидрологических условий моря.
- Ну, Григорий, быть тебе командиром, мыслишь ты грамотно, - похвалил его Липовецкий.
- В нашем деле, где стоимость своевременных действий оценивается жизнью экипажа и успехом выполнения стратегических задач, своевременно принимать и осуществлять обоснованные решения – вопрос первостепенной важности. Мы все желаем жить долго, счастливо, да и в принципе, Смиту мы пока не враги. Но обогащаться за наш счёт не позволим – ведь ему за каждый час слежения отваливают деньжищи, которые нам и не снились. Радует то, что коль наши «государи» нас не ценят, то уж противодействующему противнику мы стоим денежку боль-шую. Им так же жить хочется – жить хочется хорошо и при власти, для этого они денег не жалеют.
Если мы присягнули своей Родине – защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, то уж оберегать, и щадить жизнь свою, мы должны сами. От Родины этого не дождётесь. Больше всего ваше внимание я сосредоточил бы на слове «умело». Если мы с вами будем действовать умело и обоснованно, то Смиту, скажем прямо - крупно не повезло. В этом случае на нас он много не заработает. Итак, вкратце объясняю ситуацию:
- С обнаружением противника на хвосте нужно решить две задачи: первую - прервать и вторую – оторваться от слежения за РПК СН. Этот манёвр сложный, связанный с длительным временем его исполнения, требующий достаточно большой морской акватории, кардинальных изменений курса, скорости и глубины погружения. Море и океан большие, но мы связанные с заданным маршрутом патрулирования, удержанием средних скоростей, генерального курса и временного графика передвижения. Я уже не говорю, что постоянно должны поддерживать и соблюдать условия по заданной боевой готовности, точно знать координаты своего места, поддерживать заданный режим связи с управляющим штабом. И уж особое ваше внимание я хочу обратить на людей, которые должны выполнять всё вышесказанное. Это живые люди, их жизни в ваших руках. Именно они обеспечивают успех нашей службы. Именно они самое ценное звено в коллективном оружии, которым мы управляем. Никто из вас не доложил о факторе психологии людей, занятых в этом поединке.
Вы знаете, что военно-морской флот США – это всеобщая гордость нации. Это своеобразное государство в государстве. Это незыблемые традиции, большие возможности и льготы морякам гарантированные государством, основанные на больших деньгах, которые, в конечном счёте, благодаря Флоту, возвращаются государству преумноженными ценностями и богатством. Флот США, в первую очередь, состоит из кораблей, на которых служат люди, прочно впитавшие в себя эти традиции. Обычность их заключается в том, что они заранее чувствуют своё превосходство даже там, где его нет. Вот это их заблуждение мы и возьмём на вооружение.
Второй психологический фактор состоит в том, что мы активный генерирующий участник тактического манёвра. «Смит» же выступает в роли «догоняющего». Он вынужден реагировать на события диктуемые нами. В такой ситуации нам сам бог велел использовать все факторы, которые будут благоприятствовать успеху.
Представим себе, что наш «Смит» обнаружит потерю контакта с РПК СН. Что он предпримет для его восстановления? Конечно, внимательно обследует в пассивном режиме всеми средствами окружающую среду. Но цель потеряна, цели не слышно. И нет у него иного выхода, как увеличить скорость для сокращения дистанции возможного восстановления потерянного контакта. С увеличением скорости он перестаёт слышать окружающую обстановку на больших дистанциях.
А нас это устраивает вполне. Мы, приняв все меры по уменьшению шумности, на большой скорости уходим, стараясь дистанцию отрыва увеличить. Вот тут-то и наступает момент истины – за что боролись. Уловить этот момент грамотным расчётом и командирским чутьём – задача не из лёгких. Иначе всё идёт «псу под хвост»!
«Смит» понимает, что бежать бесконечно нельзя: нужно остановиться и прослушать горизонт. И он останавливается! – А мы?
- Продолжаем уходить прежней скоростью?
- Боже мой, так нас же обязательно услышит «Смит» наверняка.
- Нельзя ему это позволить. Но и останавливаться нельзя, иначе не убежишь. Вот тут-то и нужно, исходя из запаса увеличенной дистанции, на какой-то период уменьшить скорость и прослушать горизонт. Оценив обстановку, изменить курс и наращивая обороты гребных винтов производить отрыв далее. Кстати, нужно помнить, что «Смит» может вызвать к себе на помощь самолёт «Орион». Эта игра в «кошки-мышки» может затянуться. Она требует исключительной выдержки нервов и умения ничуть не меньше, чем в настоящем бою. Ибо сам по себе бой уже был настоящим, и никто не скажет, когда вы услышите приближение, выпущенных по РПК СН, боевых торпед.
Действительно, к концу шестидесятых годов прошлого завершающего столетия второго тысячелетия, Холодная война между США и Советским Союзом, так или иначе, втянув в сферу действий практически все страны Земли, достигла своего апогея и стала мировым противостоянием двух экономик – рыночной и плановой, закамуфлированных под войну идеологий. Если, не дай бог, Холодная война превратилась бы в войну «горячую» – неизвестно что бы от Земли и её населения осталось, но конечная победа, несомненно, была бы за Советским Союзом. В Холодной войне, без её перерастания в фазу войны «горячей» победитель был предрешён – победили мировые деньги, обнажив противоречия несостоятельности рыночной экономики. США праздновали победу, достигнутую не на поле брани, а купленную в результате продажности вождей враждующих сторон и низкой стоимости, появившихся в их окружении, доморощенных денежных «мешков». Советский Союз распался изнутри, не выдержав конкуренции своих огромных экономических ресурсов и неограниченной покупательной способности доллара.
США, как «они» считали, наконец-то стали властителями мира. На радостях они «попёрли» со своим долларом и «правами человека» насаждать новый порядок «по-американски» во всём мире. Но не тут-то было: панацея от всех болезней рыночной экономики – конкуренция, обожравшись свободно разгуливающим по всему миру американским долларом, запоносила кризисом. Этим кровавым поносом инфекционной болезни долларовых вливаний в кровеносные сосуды рыночных экономик заболели все страны, где доллар господствовал.
- За что боролись – на то и напоролись!
Мировая рыночная экономика, инфицированная долларом, заболела неизлечимой болезнью. Она уже не могла созидать – она разрушала, а её панацея – свободная конкуренция, стала беззаконием под именем коррупция.
Под угрозой самоуничтожения кризисным змеем с долларовой головой, заглатывающей без разбора их марки, фунты, лиры, франки капиталистические страны старой Европы начали объединяться в Европейский Союз, выращивая и лелея нового, уже своего крокодила – евро.
«Крокодил», всю эту остаточную мелкоту лир, фраков и прочее, с согласия своих хозяев, слопал и стал успешно ходить по Европейскому континенту. Однако «летать» в свободном полёте по всему миру остерегался. Тем более, известно всем – крокодилы не летают! Но если новые хозяева наберутся смелости – не побоятся долларового змея и прикажут, то кто знает, крокодил может и полетит. Сами понимаете, крокодилы если и летают, то очень низко…, да и куда лететь? За горизонтом в стране извечных сказочных драконов, во всю свою гигантскую мощь, в плановом порядке, не по дням, а по часам растёт дракон – Китайский юань. И не важно, что у него юань – головка совсем невзрачная, но аппетит – дай боже, жрёт он всё без разбора. Да что там говорить, Беларусь – страна не большая, но после развала Союза ей посчастливилось избрать достойного хозяина. Хозяин показал дулю всем американским «правам» и теперь хвалённый долларовый змий только и может, что понюхать, чем пахнет под хвостом у, пышушчего плановым здоровьем, белорусского «Зайчика».
- А Украина? Твоя, Антон, родная Украина…. Складывается впечатление, что с той поры, как Николай Васильевич Гоголь создал её поэтический образ в повести «Ночь перед Рождеством», её народ так-таки творит, чёрт знает что: то ли во сне, то ли наяву. Неизменной и прекрасной остаётся только сказочная природа её земли, на которую зарятся все кому не лень. Так и хочется сказать: «- Красота-то, какая! – да дуракам досталась, каюсь - может и не дуракам,… а кому?».
- Посмотрите сами: пьяный народ точно так же, как прежде шастает по шинкам, а чертей, портящих ему жизнь, развелось столько, что удивился бы сам Николай Васильевич.
Наши «головы», «мэры», «председатели и заседатели рад» то ли спьяну, то ли сдуру, но явно не от ума сами готовы залезть в любой денежный мешок, какая бы «Солоха», их туда не пихала. Заложивший душу чертям, местный обиженный дьячок, отделившись от Руси, решил организовать свою поместную церквушку. Молодёжь по-прежнему веселится, но не в играх и хороводах с песнями, а наркотиками, СПИДом, разбоями. Часть из них здоровая, да работоспособная – ждёт кто бы «наколядовал» да «потерял» бы мешки со всякой дармовой снедью. Женская половина, кто постарше бросила непутёвых мужей с детьми и зарабатывает «евро» в Европе, вынося «горшки» из-под их старцев. Кто из женщин помоложе, те пополняют публичные дома по всему миру.
А честь и гордость… как же: «порядные» из элиты по-прежнему девчат продают и гордятся, что «товар» - украинские девчата самые красивые и нарасхват.
- А казаки?! – и казаки объявились. Правда, у них ни своих шаровар, ни сабель, ни Сечи уже нет. И, вообще, один только чёрт знает, кому они нужны.
- Ну, а хотя бы один, ради продолжения сказки, да нормальный хлопец, ну не Лукашенко, а свой Вакула за черевичками слетает?
- Ага, дождёшься, если страной правят одни черти и напустили такой туман и непогоду, что не видно ни зги. Тут сам дьявол с курса собьётся, тем более что «дорожные указатели» меняются, чуть ли не каждый день, а в вымерших сёлах остались только обширные кладбища да кресты.
- А Россия…, как она?
- Наелась и она дармовой ухи в пьяном Ельцинском угаре. Чуть не захлебнулась. Теперь кашлять будет долго. Но это же держава и страна огромная. В дни смут ей непременно помогает сама природа: то мороз, то пожар, то болото. Да и всегда находился Иван Сусанин, который, жертвуя жизнью, её спасал. В конечном итоге эта держава родит-таки своего Петра Великого или Сталина – да, да Сталина, которые соберут воедино разрозненные народы. В крови и поту отстроят могучую державу непременно. Но из-за разных Курбских, Лжедмитриев, Мазеп, Бендер, Горбачёвых и Ельциных плодами рук своих воспользоваться не смогут. Случаются необъяснимые события у людей и государств, которые никак нельзя ни обойти, ни объехать. Через «это» нужно пройти так же, как наши предки прошли через татаро-монгольское иго, нашествие Наполеона и шведов со своим Карлом двенадцатым, коричневую чуму фашизма с Гитлером. Все они, так или иначе, приводили в наш дом всю Европу. Кровь, разруха, голод и смута часто, очень часто приходили именно оттуда. Теперь не легче, ибо весь народ под долларовым наркозом растерялся совсем. Уже новые Мазепы и Бендеры инфицированные, где «долларом», где «евро» насильно толкают Украину в ту самую Европу. Они – современные неприкасаемые, для себя «Европу» в Украине уже построили: - это пятизвездочные отели да роскошные виллы за высокими заборами; это сотни гектаров заповедной земли, захваченной в частную собственность; это остовы строений разграбленных заводов, фабрик и ферм и миллионы безработных украинцев. Они безнаказанно давят народ своими «Мерседесами» и расстреливают его без суда и следствия. Вся система законов принята и служит им, а продажные судьи назначаются и покупаются ими же.
- Опомнитесь! Народу, владеющему столь богатой землёй, никуда бежать не нужно! Осознайте, наконец, что именно вы – народ являетесь истинными хозяевами страны, земля которой вас вырастила и, несмотря ни на что, продолжает кормить.
Или же вы хотите безропотно пойти по следам тех, кто уже таскает горшки из-под европейских старцев, да и своих новых панов?! Кто вы: народ - хозяева страны или электорат – прислужники и слуги панов, бандитов и насильников, так называемой «элиты».
- Осознайте!!! – другого не дано.
Если бы тогда всё это Антону приснилось в пророческом сне, то он ни за что на свете, даже на долю истины не поверил бы в вероятность реальности плодовитых химер, сотворённых временем в мозгу, спящего человека. Чертыхнувшись и сплюнув, он подумал бы: «- Устал я до чёртиков, ишь ты, что они без присмотра бодрствующего разума в голове вытворяют».
И верно, на его месте в реальность такого будущего не поверил бы никто.
Антон подвёл итоги группового упражнения. Он выразил удовлетворение, что поставленная цель достигнута и есть уверенность, что единство взглядов на тактические приёмы действий, по отрабатываемой теме, офицерами главного командного пункта выработано.
- Товарищ командир, вас к телефону вызывает комдив, - голосом дежурного по кораблю прозвучал динамик в кают-компании.
- Сейчас подойду, - отозвался Антон. – Офицеры свободны! – закончил он и направился в центральный пост крейсера.
- Липовецкий, к тебе с проверкой на вертолёте вылетает флотская комиссия, - услышал он сообщение комдива. – Готовься к приёму. За тобой высылаю автомобиль. В штабе всё обсудим.
Что хорошо, то хорошо и по-человечески делается: «гостей» в первую очередь решили покормить. Очень правильно – флотское гостеприимство здесь, в безлюдных местах, переросло в традицию. Кто бы ни прибыл на корабль, его кормили сытными флотскими борщами, макаронами, котлетами, рыбными консервами и компотом. Короче – угощали всем, что ели сами, и никто от этого ещё не обеднел.
Правда, никакими уставами такие проверки не предусматривались. Но в связи с увеличением интенсивности плавания кораблей возросла их аварийность, да и катастрофы стали реальностью текущего времени.
«Сверху» громко топали ногами и меняли командующих Северным флотом с неизменным грозным указанием – «навести порядок!».
Командующие собирали подчинённых, в свою очередь, раздавали «фитили» и во имя этого порядка требовали работать до седьмого пота. Снимать и увольнять командный состав кораблей остерегались. Опытные командиры в связи с бесперспективностью службы под любым предлогом и сами с кораблей старались уйти на берег. Что-либо в их службе на кораблях изменить и улучшить кардинальным образом ума, а скорей всего, никакого желания у начальства не было. Оставалась единственная, трафаретная, испытанная во флотских кругах возможность – «ужесточить требовательность».
Все понимали, что «ужесточать» уже некуда и нечего, но дружно соглашались, кивали головой.
- А куда деваться? – Вот, например, ненароком заскочила наша подводная лодка в территориальные воды Норвегии. Ясно, как божий день – «потеряла» своё место из-за слабой подготовки штурманов. Ну, хотели ребята втихаря подойти к берегу и у местного населения спросить, как домой добраться! Те, не разобравшись в мирных намерениях заблудших подводников, подняли международный шум, мол, русские подводные лодки им угрожают, чуть ли не в каждом фьорде побережья.
Вот и стоял флагманский штурман флота перед командующим Флотом и пытался ответить на дурацкий вопрос: «- Почему и до какой поры это будет продолжаться?».
- Сразу, слёту и не ответишь, но нужно!
- Подставлять себя? – жалко, да и звание адмиральское нужно получить.
- Улучшить спецподготовку штурманов? – так пёс его знает, как её улучшать! А стрелку ответственности, от себя каким - то образом нужно перевести….
- Ужесточить! Вот-вот – это то, что нужно: командир корабля…, он за корабль отвечает?
- Отвечает, да ещё как! Теперь он у меня станет первым штурманом. Мы ему организуем экзамены: и навигационную прокладку и каверзные вопросы по матчасти.
На второй день план мероприятий по «устранению, ужесточению и искоренению» комфлоту на подпись… - подписал! Вот теперь командиры будут «штурманить», как миленькие.
- Что, не согласятся?
- Лишим допуска к исполнению должности! Подключим политотдел. Да те, за идею организовать соцсоревнование за звание «командир – лучший штурман», представление «на адмирала» мне напишут сами.
Или же – на одном из кораблей боевой службы из баков ракеты потекло топливо. Так оно агрессивное и легколетучее! Как его при прокачке шахты водой не разбавляй, но сальники не выдерживают и «потекут» уже в отсек. Хорошенькое дело, там же живые люди! Концентрация паров высокотоксичного топлива даже в тысячные доли миллиграмма на литр воздуха всех этих людей быстро отправит на «тот» свет. Подводники, конечно, включились в изолирующие аппараты, но в них долго не поработаешь, а тут ещё пожар….
- Что такое пожар в герметичном помещении, да ещё под водой, вы знаете, что это такое? – Жуткое дело: если в течение нескольких секунд не успеете включиться в изолирующий дыхательный аппарат, то родителям пишите похоронки. Если же включились, то, может быть, ещё несколько минут или часов проживёте. Одним словом, техника горит, а люди гибнут. По этому поводу создаются комиссии. Флагманские ракетчики, как прежде штурмана, стоят на «ковре» у комфлота и отвечают на вопрос – почему?!
Ответ один – «ужесточить!» - и сам бог велел командиру корабля стать первым ракетчиком.
Или же, допустим, на корабле рванёт торпеда, а может и ядерный реактор…. О тех, кто в этих авариях выживет, речи уже быть не может. А вот тем, кто продолжает плавать на других атомных подводных лодках пощады не будет: дурью задолбают так, что невольно позавидуешь тем, кто утоп или сгорел.
Таким образом, на Флоте в лучшем случае готовились командиры – штурмана, командиры – торпедисты, командиры – ракетчики и так далее. Настоящих командиров было «кот наплакал», да и те при первой возможности с кораблей уходили. Как таковой, командирской подготовки не было. Молодые да неопытные командиры уходили на боевую службу, к ним подсаживали таких же не опытных замкомдивов, в должности дядьки – наставника. Это ещё больше усугубляло положение и, таким никуда не годным тандемом, они каким-то образом командовали кораблём стратегического назначения.
Спрашивается: где же логика и здравый смысл таких назначений?
- Если командир плохо подготовлен и не может командовать кораблём, то его нужно снимать или готовить в соответствии с курсом боевой подготовки. В крайнем случае, исполнять должность командира можно назначить того же замкомдива.
«Картинка» получалась довольно занимательной: кораблём командовал неопытный командир и ему в начальники навязывался безответственный наставник, который, как следует, управлять кораблём уже разучился.
Командующему Флотом некуда было деваться. Он так же хотел стать полным адмиралом и забраться «повыше». В то жёсткое время нужно было «вытолкнуть» в море десять – двенадцать ракетных крейсеров, постоянно патрулирующих на боевой службе.
- Выталкивали и обеспечивали их готовность к пуску ракет! – Холодная война требовала.
А на войне, как на войне: она перемалывала и калечила жизни и судьбы подводников, и как ни странно, никакого вознаграждения ни материального, ни морального они не получали. Всё было закрыто и покрыто мраком секретности.
Одним из пунктов «новаций», которые вводил новый командующий Флотом, была тотальная проверка флотской комиссией готовности крейсера к боевому патрулированию непосредственно перед выходом РПК СН в море. Непонятно, зачем комфлотом пытался выполнить работу, которую делали штабы дивизий? О флотилиях говорить нечего: те всегда неизвестно для чего, только присутствовали «при сём». Как у лисицы хвост: и глаза, и уши, и зубки, и лапы – все были при деле, все выполняли определённую работу и функции, один хвост, мешая бежать, болтался сзади. – Рулил!
Результатом этой проверки становился акт готовности корабля к выполнению боевой службы. Акт подписывался всеми фигурантами комиссии и утверждался командующим флотом.
Спрашивается, что могла комиссия, пусть самого высокого ранга, изменить в состоянии корабля за сутки или двое суток до его выхода в море?
- Практически ничего, ибо план выходов РПК СН на боевую службу утверждался Главкомом ВМФ, который в свою очередь, нёс ответственность за общее количество крейсеров на боевом патрулировании перед Генеральным штабом Вооружённых Сил СССР. Так что весь этот, поддаваемый комфлотом, «сырой пар» уходил в «свисток». Свистели громко, у бедных подводников звенело в ушах. Откупившись от нашествия не одним литром спирта, залитого в дежурные ёмкости членов комиссии, крейсер тихо и мирно уходил в море.
Провожали «Ладушку» скромно: немногочисленные офицеры штаба дивизии с удовольствием отдали последние швартовые концы, связывающие корабль с берегом и лодка, грациозно развернувшись носом на выход в сторону бонового заграждения, набирая скорость, плавно заскользила прочь от родного берега. Штабники незамедлительно уселись в ГАЗики и, с устатку от содеянного, потирали руки: дело сделано и, как говорится «из глаз долой – из сердца вон»! Лодка действительно быстро исчезала из поля видимости, растворяясь, в нетронутой солнцем серой мгле зимних заполярных сумерек.
Море на удивление было спокойным. Накануне, несколько дней, свирепствующий штормовой Юго-Западный ветер, взломал нестойкую наледь и вместе с шугой отнёс подальше от белых, нахохлившихся снежными заносами, берегов Святоносского залива. Только тихий гул, исходящий от натруженных в противодействии сумасшедшей пляске волн и ветра береговых камней, переходящих в сопки, напоминал о прошедшем здесь шторме. Поблагодарив за работу, Антон отпустил два буксира-вертолёта, неотрывно следовавших у бортов крейсера. Те, прощально прогудев гудками, отвалили от крейсера и «побежали» к своему причалу домой. Малым ходом, соблюдая радиомолчание, Антон выводил «Ладушку» из базы. Тишину моря, да тягостную грусть разлуки моряков с берегом, скрытую их молчанием, нарушал лишь равномерный плеск буруна, поднятого бегущим обтекаемым носом субмарины. Они уверенно заученно, почти автоматически выполняли свои обязанности, но тревожно-печальные, мельком брошенные на удаляющийся берег, прощальные взгляды, эту грусть выдавали. Там, на Большой Земле, оставались их родные и близкие люди, жёны и дети, девушки и планы на будущее. Будущее… - есть ли оно у них, и что оно им приготовило? Это «что» скрывалось за времяразделом: «до» и «после» боевой службы. «До» - цепкая память закрепила в их головах все события жизни в серию прошлого, которые, как удаляющейся берег, с каждой милей пройденной кораблём, терялись в смутных воспоминаниях прошедшего времени.
Где, когда и как они будут выполнять поставленную задачу, знал только командир, да господь-бог. Приказ был сформулирован чёткими однозначными строками боевого распоряжения с маршрутом боевого патрулирования на карте, которые в опечатанном виде, получил лично командир. С выходом в море пакет был вскрыт и вот теперь они вдвоём со штурманом этот маршрут прокладывали уже на путевой карте. Что их ожидает и что произойдёт во время боевого патрулирования фактически, не знал никто. Ничто и никто не мог сказать, судилось ли им ещё раз ощутить желанную твердь земли, пережить радость встречи с родными людьми, память о которых запечатлелась в сердцах подводников. Они смотрели на своего командира и столько вопрошающей веры, и надежды было сконцентрировано в этих взглядах, что Антон невольно подтягивался, и в свою очередь, загнав грусть и тревогу глубоко в сердце, обретал душевную силу, позволяющую ему управлять кораблём спокойно, целенаправленно и умело.
Чувствовалось, что этот экипаж и судно стали единым организмом – кораблём, в котором каждая деталь, и каждый человек подогнаны друг к другу, испытаны на прочность, выносливость и надёжность. Такие в бою не подводят и не продают. Такие способны побеждать!
Антон объявил боевую готовность №2 и разрешил выход личного состава наверх.
- До точки погружения ещё «топать», да «топать». Пусть подводники подышат свежим и свободным, естественным воздухом, посмотрят на небо, услышат крик чаек, парящих над спокойной гладью моря.
Скажут им «прощай» на целых три месяца, - подумал Липовецкий. – Да и ты, товарищ командир, будешь наблюдать все эти чудеса природы только через перископ. Конечно, в твоей власти в любой момент дать команду на всплытие подводной лодки в надводное положение. Но эта твоя власть сидит под замком строгой ответственности, которая разрешает это сделать в конце боевого патрулирования или же при чрезвычайных обстоятельствах. А они тебе нужны? – не нужны! – вздохнул Антон, всматриваясь в окружающий горизонт. Тут уши и глаза нужно держать открытыми: за пределы двенадцатимильной полосы уже вышли. Нейтральные воды – открытые для плавания всех судов, кораблей и самолётов любой страны мира. Среди «иностранцев» встретить друзей не жди. Что делать: железный занавес! За ним все серые мышки становятся похожими на кровожадных волков. Да и сам «волк» в виде американской противолодочной субмарины, наверняка, нас поджидает. Правда, наш «ИЛ-38» предварительно вылетал и море слегка «прощупал». Как всегда, это «слегка» упиралось в ограниченное количество выделенных радиогидроакустических буёв. Так что с «яичком» «курочка» или нет, точно не известно. Своей постоянно действующей стационарной гидроакустической системы наблюдения за подводной обстановкой, хотя бы у Кольского побережья, у Северного Флота не было. Так что, командир, смотри «в оба».
- Что, Григорий, решил хватануть воздушного прощального свежака, - обратился командир к штурману.
- Так я, товарищ командир, уже нахватался и воздуха, и пеленгов по берегу, да и спутники из космоса не подвели. Место корабля в море имеем точнейшее. Наша астрорадионавигационная система не подвела, ишь, как «балда» разборчиво шевелит «ушами», - показал он на сканирующий шар системы. Воздуха, женщин, да и всего земного нам всегда мало, всегда не хватает. Особенно, когда все эти блага исчезают надолго, как вот теперь.
- Это ты подметил верно, - согласился с ним старпом Онуфриенко, - Взять хотя бы организм того же человека, в котором при нормальном здоровье отдельно каждый из органов не ощущается. А вот когда они начинают болеть…- Григорий, а Гриша, ты хотя бы знаешь, где у тебя сердце?
- Тебе, Григорий, женщин всегда было мало, - вступил в разговор начальник РТС Волга.
- Ну нет, ты, Павел, штурмана не обижай, - вступился за него Антон. У него жена красавица. Хотя, до свадьбы он побегал за юбками хо-ро-шо. Правильно я говорю, Григорий? А вот теперь остепенился, да и куда с подводной лодки побежишь….
- А я, товарищ командир, нашего «человечка» у подножья первой из трёх месячных гор боевой службы на графике плавания на вахту уже поставил, - сообщил командир БЧ-5.
- Ну и как он? – задал вопрос Егоров.
- Кто? – переспросил Пырлик.
- Да этот с графика, - уточнил старпом.
- Этот вроде бодр, но какой-то с лица не весёлый. Гора-то о-го-го! Да не одна, а целых три. А за горами, как у Тараса Григорьевича Шевченко: « - За горами горы, тучами сокрыты, засеяны горем и кровью политы…». Мы, как и Тарас, сидим в крепости – в прочном корпусе….
- Ты уж проследи, чтобы в этом прочном корпусе было вдоволь набито под завязку и воздуха, и воды, и всего прочего, - заметил командир.
- Так всего под завязку, товарищ командир. У нас, как в Греции, усё есть! – ответил Пырлик.
- Это хорошо, потому что есть уже хочется, - заметил командир БЧ-3.
- Тебе, Гончаренко, всегда чего-то хочется. А уж «пожрать», то равных тебе нет, - поддел его Соколовский, недавно назначенный помощником командира.
- Ну и что: подводник должен быть сильным, а сильный любит вкусно поесть! Аксиома, учись «студент», пока я тут служу, - пошутил в ответ минёр.
- Ладно, ужинаем ещё по береговому распорядку дня. Успеем до погружения, - разрешил Липовецкий. После погружения – начало боевого патрулирования. В который раз начнём нести постоянно трёхсменную вахту в новых условиях жизни всего экипажа под водой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.