Глава 5. Счастливчик Бандерас

Глава 5. Счастливчик Бандерас

Как-то один археолог произнес слова, ставшие впоследствии бессмертным девизом для любого археолога на свете:

“Клад — понятие относительное. Для археолога медная пуговица или мушкетная пуля подчас важнее целого сундука с монетами. Отыскивая реликвии, я порой меньше всего думаю об их рыночной стоимости”.

Если поглядеть на это изречение, так сказать, с “фасада”, то в справедливости заложенного в нем утверждения сомневаться нисколько не приходится. Любой ребенок знает истину, гласящую о том, что счастье вовсе не в деньгах. Но ведь и книги о кладах и сокровищах пишутся вовсе не для археологов-бессребренников, которых ни хлебом ни корми, ни богатства не дай, а дай только порыться на морском песке или речном иле подальше от берега в поисках медных пуговиц да пуль от мушкетов… В этом плане вспоминается знаменитый исследователь морских глубин Николас Роллинз, который в погоне за личным богатством не забывает и о нуждах археологической науки. Все свои находки этот классический кладоискатель тщательно сортирует, затем при помощи компетентных и высококвалифицированных консультантов отбирает то, что представляет научную ценность и по льготным ценам уступает эти вещи серьёзным музеям. На драгоценные же безделушки он наоборот, взвинчивает цены, реализуя их через всякого рода аукционы антиквариата, действующие во многих странах мира. В последние годы поговаривают о том, что Роллинз вознамерился открыть свой собственный археологический музей, на создание которого он выделяет огромную даже по стандартам богатых кладоискателей сумму — 50 миллионов долларов. Однако следует ожидать, что к его начинанию присоединятся и многие другие состоятельные личности.

Не каждому кладоискателю удается найти сокровища. Но очень и очень редки в природе те счастливчики, которые заполучили огромные богатства с морского дна без особых, как говорится, усилий. Беспрецедентен случай, происшедший с неким Александром Бандерасом — португальским студентом, который не смог продолжать учебу в университете из-за недостатка необходимых для этого средств. Послонявшись сезон по фермам в окрестностях Лиссабона в тщетной попытке заработать денег на следующий семестр, Бандерас плюнул на учебу (временно, конечно) и решил завербоваться рабочим в экспедицию известного французского океанолога Ива Монпелье, который как раз готовился к отплытию в Индийский океан для изучения путей миграции слоновых черепах. За те несколько месяцев, что Бандерас провел в экспедиции, он в совершенстве овладел техникой пользования аквалангом и приобрел кое-какие навыки в работе со многими современными навигационными и исследовательскими приборами.

Весной 1984 года Бандерас вернулся в Португалию, и к тому времени он уже был на всю жизнь отравлен морской романтикой. Во время следующего похода, проведенного в экспедиции другого океанолога — Дина Мортимера — молодой человек познакомился с испанским матросом Мигелем Хунтой, который и просветил начинающего морского исследователя насчет теории и практики кладоискательства. Рассказы этого самого Мигеля сыграли решающую роль в окончательном выборе профессии для Александра, который до того, как стал работать океанологом, изучал в Лиссабонском университете международное право. Теперь он не думал уже ни о каком праве, а твердо решил для самого себя, что обязательно станет кладоискателем.

К счастью для бывшего студента, Мигель-матрос был не простым пересказчиком всевозможных морских баек, он и на самом деле был знаком с основами кладоискательской науки, причерпнутыми из обширной литературы, которая попадалась ему в руки. Рассказывая Бандерасу про клады и кладоискателей, он внушил ему устойчивую мысль о том, что поиски кладов надо начинать не с приобретения акваланга и прочих принадлежностей для подводного плавания, а с тщательного изучения всевозможных архивных документов, касающихся истории гибели выбранного для исследования объекта. Бандерас в достаточной степени усвоил эту истину, и потому в декабре того же, 1984 года он вернулся в Лиссабон с твердым намерением провести зимний сезон за изучением архивов своего родного университета и прочих хранилищ документов, связанных со всемирным мореплаванием… Он уже обладал достаточной суммой денег для этого, и потому имел веские основания рассчитывать хоть на какой-нибудь, пусть даже самый скромный, успех. Параллельно он связался с некоторыми признанными в истории мировой археологии авторитетами, в частности с Робером Стеньюи и Монте Маркэмом, которые без излишних раздумий согласились оказать Бандерасу в его изысканиях посильную помощь.

Однако настоящая удача поджидала молодого исследователя-энтузиаста вовсе не в архиве. Как ни странно (хотя и вполне закономерно), она повстречалась ему в одном из кабаков Лиссабона в лице старого отставного матроса португальского рыболовного флота Хулио Жераиса. За кружкой пива осоловевший от спиртного Жераис с добродушной улыбкой на простоватом лице поведал Бандерасу немного странную историю о том, как давным-давно, когда молодой еще тогда рыбак промышлял треску в южной части Индийского океана в районе островов Сен-Поль на португальском рыболовном судне “Рио-Негро”, то явился свидетелем того, как в прибрежных водах одного из скалистых островов терпела бедствие одна австралийская яхта.

Как только португальцы увидели тонущий корабль, они немедленно пошли ему на помощь. Однако погода не благоприятствовала спасательным работам — ураганный ветер, сильное волнение и сгущающаяся темнота не позволили им этого сделать. Опасаясь наскочить на коварные в этом районе и в это время суток рифы, “Рио-Негро” ушел в бушующее море переждать ночной шторм. А утром, когда ветер и волнение стихли, рыбаки высадились на острове Жюи, возле которого затонула виденная накануне яхта, в надежде отыскать спасшихся. Они и на самом деле нашли там умирающего моряка с яхты, остальные, по словам потерпевшего, погибли в морской пучине вместе с обломками корабля. Несчастному, несмотря на немедленно предоставленную помощь, уже ничем нельзя было помочь. Он скончался от полученных травм и от переохлаждения, но перед тем, как окончательно испустить дух, тайком от других передал Жераису какую-то карту и наказал ему ни в коем случае никому эту карту не показывать. Жераис, однако, не послушал его совета, и отдал карту своему капитану. Когда австралийский моряк умер, его хорошенько обыскали, а потом закопали на галечном берегу под скалами гораздо выше линии самого сильного прибоя, что б штормовые волны не разворотили могилу.

Умерший моряк являлся старшим помощником капитана яхты, которая называлась “Канберра”. Об этом стало ясно из найденных при нем документов, потому что перед смертью австралиец ничего толком не успел объяснить. Карта, которую он передал Жераису, являлась вырванным листом из лоции. На этом листе было нанесено побережье малоизвестного острова Баджунга, который расположен в территориальных водах Мадагаскара. Оборотная сторона листа была исписана непонятными схемами и формулами, похожими на математические, но явно относящиеся к Баджунге. Ни капитан, ни кто другой, кому он показывал карту, ничего во всем этом не поняли. Как только моряка предали земле, поисковая команда вернулась на свое рыболовное судно, но тут кто-то заметил, что волны прибили к берегу тяжелый деревянный ящик. Заинтригованный капитан приказал повернуть обратно и снова высадить на берег спасательную партию. Когда ящик с превеликими трудами вытащили из воды и вскрыли его, то глазам моряков открылось зрелище более чем потрясающее…

Жераис поведал Бандерасу о том, какое впечатление на него произвела увиденная картина. Ящик больше чем наполовину был загружен золотыми слитками. Учитывая размер ящика, в нем находилось не менее тонны груза, и на плаву он держался только благодаря воздушному мешку, заключенному в нем, да еще поразительной легкостью древесины, из которой был сделан. Когда ящик переправили на корабль, капитан собрал импровизированный консилиум, на котором было решено золото разделить поровну между всеми членами экипажа и ни в коем случае не уведомлять французские власти (острова Сен-Поль принадлежат Франции). Это решение не встретило ни единого возражения. “Рио-Негро” покинул негостеприимные воды “ревущих сороковых” и направился прямиком в Португалию.

Однако Жераису так и не довелось вступить во владение своей части найденного богатства, как не удалось этого сделать ни одному моряку с “Рио-Негро”. У берегов Южной Африки маленький корабль был настигнут штормом и затонул вместе с доброй половиной экипажа. Вторую половину в составе 15 человек несколько суток носило по разбушевавшемуся океану в полузатопленном баркасе, пока его не вышвырнуло на берег неподалеку от Кейптауна. И хотя все золото утонуло вместе с кораблем, Жераису удалось отобрать у капитана карту, которую ему передал умерший австралиец, и потому он с полным правом мог рассчитывать на новую “порцию” сокровищ. Он был уверен в том, что на погибшей “Канберре” находится большой груз золота, вывезенного ею с Мадагаскара, где оно когда-то было запрятано пиратами. Конечно, Жераис прекрасно понимал, что сокровищ на этом острове Баджунга может уже и не быть, что все они скорее всего находятся на погибшей “Канберре”… Но ему не хотелось в это верить. Он искренне надеялся на то, что с помощью подвернувшейся карты ему удастся отыскать весьма и весьма богатый клад. Не зря же ведь моряк с утонувшей яхты так боялся, что карту увидит кто-то посторонний, кто-то, кому видеть ее совершенно не полагалось. И почему выбор австралийца пал именно на Жераиса? В чем тут была загвоздка, португалец даже не задумывался, он размышлял только о том, что карту эту всегда можно выгодно продать какому-нибудь богатому искателю приключений, а на вырученные деньги снарядить экспедицию к островам Сен-Поль на поиски НАСТОЯЩЕГО клада.

Однако только сказка быстро сказывается, и розовым мечтам Жераиса таки не суждено было сбыться. Оба его плана провалились с треском. Как моряк ни старался. А расшифровать нанесенные на оборотной стороне надписи он не смог. Затем он почти тридцать лет потратил на то, чтобы попытаться сбыть карту с рук долой, но всего его попытки окончились ничем. Правда, в конце концов он получил за эту карту кое-какую сумму от какого-то полунищего наивного мечтателя, но этих денег Жераису хватило только на хорошую попойку в честь произведенной сделки. Настоящих богачей не интересовали карты, подобные той, что была у Жераиса, им подавай старые пиратские планы, документы, заверенные десятками всевозможнейших экспертов, да что б в них не было никаких головоломок.

Серьёзные исследователи тоже не проявили к предлагаемой карте интереса. Все без исключения считали, что Мадагаскар — не самое подходящее место для поисков кладов, и карта Жераиса — всего лишь грубая подделка, рассчитанная разве что на деревенских дураков. Рассказу португальца о “Канберре” тоже никто не верил, и вся затея моряка катилась в тартарары. Так португалец тынялся по всему свету, нанимаясь матросом на самые разные корабли, пока в лиссабонском кабаке ему не подставил свои благодарные уши Александр Бандерас.

На Бандераса, в отличие от многих и многих других, рассказ произвел неотразимое впечатление, он поверил старику безоговорочно, и отчасти потому, что почувствовал в этой встрече некий дар судьбы, предоставившей в его распоряжение великолепный шанс испытать свои силы на новом, но таком желанном для него поприще. И правда — в этой истории присутствовали абсолютно все компоненты, необходимые, согласно преподанной Мигелем Хунтой науке, компоненты, необходимые для успешного начинания в первую очередь: и карта (правда, только ее копия, но в достоверности которой ему лично сомневаться не приходилось), и четко обозначенное место катастрофы, и даже правдоподобно красочный свидетельский рассказ о происшедших событиях… Да и сам свидетель, несмотря на потрепанный от невоздержанной моряцкой жизни вид, стоил еще довольно немало…

Короче, Бандерас твердо решил не упустить свой шанс и развил кипучую деятельность. За несколько недель ему удалось сделать то, чего за тридцать лет не смог добиться бедный Жераис — молодой португалец заинтересовал открывающимися перспективами трех богатых американских студентов, которые учились в Лиссабоне, и с их помощью организовал некую компанию по добыче сокровищ, покоящихся в море у острова Жюи. Руководствуясь советами именитых исследователей, он снова погрузился в архив, приступив к изучению истории Мадагаскара, и в частности острова Баджунга. Ему довольно быстро удалось напасть на след французского пирата по имени Оливье Вассер, который немало поразбойничал в водах Индийского океана в самом начале ХVIII века. Конец этого пирата был закономерен — в 1730-м году Вассера схватили французские колониальные власти и после скорого суда повесили на рее корабля. Произошло это печальное для пирата событие на острове Реюньон, принадлежащем Франции, и который находится не так уж и далеко от Мадагаскара — всего в 700 километрах, или в двух днях ходу при попутном ветре. Легенда гласит, что перед тем, как его вздернули, Вассер выхватил из кармана листок с нарисованной на нем картой неизвестного острова и кинул его в толпу, которая пришла поглазеть на казнь. И последними словами пирата якобы были такие:

“Все мои несметные богатства достанутся тому счастливчику, который сумеет расшифровать, что здесь написано!..”

С тех пор прошло более четверти тысячелетия, но сокровища пирата, местоположение которых якобы обозначено на карте (и зашифровано так, что б соискателям жизнь медом не показалась), никто так и не отыскал. Правда, компетентные историки всех мастей вполне определенно считают, что клад этот зарыт вовсе не на Мадагаскаре, а на одном из расположенных гораздо севернее Сейшельских островов, но в университетском архиве Бандерас напал на еле заметный, но довольно устойчивый след, ведущий вовсе не к Сейшелам, а именно к Мадагаскару, и именно к острову Баджунга…

Параллельно помощники Бандераса отправились в Австралию, чтобы навести справки о разбившемся в 1957 году у островов Сен-Поль яхте “Канберра”. Получив доступ к архивам австралийского Ллойда,[6] исследователи с немалым для себя удивлением обнаружили, что “Канберра” не фигурирует в списках австралийского флота с 1949 года, когда она пропала без вести вместе со своим хозяином, капитаном Филеасом Гривенбором во время прогулочного рейса из Аделаиды в Сингапур.

Это было очень странно. Но больше помощники Бандераса в Австралии как ни старались, а разузнать ничего не смогли. Поиски пришлось перевести непосредственно на Мадагаскар, но и там они успехом не увенчались. Официальные власти и слыхом не слыхивали о “Канберре”, по крайней мере с начала ХХ века, когда была создана более-менее прилично функционирующая пограничная служба, судно с таким названием в территориальные воды Мадагаскара не заходило. Бандерас понял, что ему посчастливилось напасть на след еще одной какой-то тайны. Это еще больше подогрело его энтузиазм, который не разделили, однако, соучредители кладоискательской кампании. Компаньоны Бандераса всерьез опасались, что все эти тайны и загадки, сопутствующие основному мероприятию, не позволят добраться до сокровищ, которые им были обещаны.

Тем временем к организованному кладоискателями консорциуму присоединились еще несколько состоятельных членов, увеличив его капитал до такой суммы, которая позволяла наконец снарядить к островам Сен-Поль экспедицию, оснащенную самым современным оборудованием для поиска затонувших кораблей на дне мирового океана. Над названием компании португалец не мудрствовал лукаво. Он назвал все предприятие своим именем, также он назвал и корабль, купленный в Америке и приспособленный для целей экспедиции лучшими мастерами своего дела. Перед тем, как отправиться в “ревущие сороковые”, Бандерас посетил Баджунгу, чтобы попытаться отыскать следы тайника по карте, хотя понимал, что весь клад скорее всего находится на борту утонувшей “Канберры”. Он не разделял уверенности Жераиса, который к этому времени стал его первым помощником, в том, что на Баджунге еще осталось чем поживиться после “Канберры”. Но Бандераса влекло на этот остров так сильно, что он не был в состоянии этому желанию сопротивляться. Ему до смерти захотелось понять, чем именно руководствовались пираты, выбирая тайники для своих сокровищ. Конечно, Бандерас мечтал разбогатеть, но прежде из чистого научного интереса ему нужно было разрешить вопрос — откуда же все-таки взялись сокровища, которые за 30 лет до этого погрузились на дно моря так далеко от Мадагаскара… Откуда взялась карта, и зачем она ВООБЩЕ? Кто нанес на нее эти таинственные знаки и формулы? И для чего? Бандерас не в состоянии был их расшифровать.

…Документально известно, что Оливье Вассер обладал богатствами очень значительными. В 1721 году во время очередного своего пиратского рейда Вассер обнаружил, и после долгого и упорного боя с эскортом захватил португальское судно “Беджи Дат Капп”, на котором из Индии в Португалию переправлялись огромные запасы золота, серебра, бриллиантов и прочих ценностей, и которые верховная знать колониальной администрации награбила более чем за 200 лет своего владычества в этой стране. Для того, чтобы хоть приблизительно оценить размеры захваченного пиратами богатства, достаточно сказать, что когда сокровища стали делить между членами экипажа, то даже самый захудалый матрос получил в руки по 25 тысяч золотых (!) монет, и в придачу к этому еще 142 алмаза. Такой добычей с одного захваченного корабля не всегда мог похвастаться даже самый удачливый капитан.

Вот теперь можно представить себе, какой куш тогда огреб сам Вассер. За девять последующих лет знаменитый пират награбил сокровищ стоимостью примерно на 35 миллиардов долларов, и приведенная тут цифра, в которую с первого раза трудно поверить — плод многолетних исследований самых компетентных историков, которые изучили биографию Оливье Вассера до мельчайших, насколько им позволили сохранившиеся документы, подробностей.

…Когда Бандерас прибыл на Баджунгу, он сразу же организовал вглубь острова поисковую экспедицию. Он трезво рассудил, что разграбленный тайник по оставленным на острове следам отыскать будет несложно, и он не ошибся. Сначала исследователи обнаружили на северном берегу импровизированную пристань для шлюпок (или катеров), сваи которой насквозь прогнили от времени. От пристани в джунгли вела относительно хорошо утоптанная когда-то, но сейчас сильно заросшая тропической растительностью тропа. Баджунга — небольшой островок, в диаметре он имеет всего десять миль (18 километров), но гора, из которой он по большей части состоит, оказалась очень высока. Тайник располагался почти на самой ее вершине, в кратере давно потухшего вулкана, где путешественники обнаружили множество глубоких и запутанных пещер. Следы давней экспедиции уверенно привели Бандераса именно в ту пещеру, какую нужно, и тут его ждало ошеломляющее открытие!

Вся пещера оказалась битком набита сокровищами. Деревянные ящики и сундуки с золотом и драгоценностями громоздились один на другом, и пещера скорее походила на старинный портовый склад, нежели на “тайник Али-Бабы”. Бандерас и его товарищи совершенно обалдели от увиденного, они открывали сундук за сундуком, ящик за ящиком, и никак не могли поверить в то, что эти богатства свалились на голову именно им. Придя немного в себя, исследователи осмотрели соседние пещеры, оказавшиеся пустыми, и поняли, что найденные ими сокровища — это только часть того, что хранилось в этой горе когда-то… Бандерас поразмыслил, и выдвинул не лишенную оснований версию о том, что сундуки и ящики, которые он только что нашел, просто не поместились в трюмах “Канберры”, и не случись с этим кораблем тогда катастрофы, очевидцем которой стал ликующий ныне Жераис, то рано или поздно австралийские кладоискатели вернулись бы на Баджунгу и забрали их тоже. Но тут же возникал другой вопрос: почему же тогда за 30 с лишним лет оставленное так открыто, не замаскированное даже для проформы, богатство не было обнаружено другими людьми? Хоть Баджунга — остров и необитаемый, но судя по некоторым признакам, время от времени он посещается рыбаками, а может и охотниками. К тому же он лежит всего в нескольких десятках миль от побережья Мадагаскара, и на него так просто попасть кому бы то ни было…

Все это было странно, но кладоискатели во главе с Бандерасом над этим тогда голову долго не ломали. Они стали грузить драгоценности на корабль, а когда все было сделано, и официальные малагасийские власти составили и подписали необходимые для вывоза ценностей бумаги, Бандерас сделал попытку обследовать остров более тщательно.

Однако, как он ни старался, а получить ответы на все свои вопросы так и не смог. Наоборот, загадок только прибавилось. На противоположной стороне острова, в глубине песчаного пляжа Бандерас обнаружил остатки некогда разбитого тут лагеря, и этот лагерь мало походил на лагерь рыбаков или охотников. На берегу валялась разломанная и засыпанная песком моторная лодка, в баке которой еще оставался бензин, под деревьями были разбросаны куски брезента, в которых Бандерас опознал разорванные зачем-то палатки. При более тщательном обследовании было найдено значительное количество разнообразных предметов, начиная с лопат, кирок, заступов, и кончая тарелками для еды и чашками для питья. Бандерас начал подозревать, что это имущество какой-то давней экспедиции, и было ясно, что экспедиция эта была явно не этнографической. Самая интересная находка, объяснившая главное, случилась в самом конце поисков — среди всех этих вещей Жераис отыскал маленький водонепроницаемый сейф, в котором после того, как его взломали валявшимся рядом ломом, обнаружился… оригинал карты, проданной им когда-то начинающему кладоискателю!

Дело еще больше запутывалось. Было ясно, что эта экспедиция появилась на Баджунге именно в поисках вассеровских сокровищ, но вот куда подевались сами кладоискатели — этого многообразные следы, оставленные ими на пляже и в джунглях неизвестно сколько лет назад, объяснить совершенно не могли. Официальные власти заявили, что и понятия не имеют об этих девшихся неизвестно куда пришельцах.

Бандерас, как ему сильно не хотелось разрешить интригующую загадку, более затягивать свое пребывание на Баджунге не мог. Покончив с юридическими вопросами, сопровождавшими его вступление во владение таким богатством, он стал обладателем сокровищ, которые оценивались почти в 50 миллионов долларов. Малагасийцам, к слову сказать, досталась большая часть, и потому благодарные африканцы пожелали Бандерасу почаще посещать прибрежные воды Мадагаскара с визитами, подобными этому…

Все полученные средства удачливый кладоискатель решил пустить на поиск и подъём сокровищ с затонувшей “Канберры”. В ноябре 1985 года, как раз в преддверии лета, приходящегося в южных широтах на осенние, по северным меркам, месяцы, экспедиция кинула якорь у острова Жюи, в водах которого почти 33 года назад погибла “Канберра”. Главным советником и экспертом в этих изысканиях выступал Хулио Жераис, являвшийся единственным имеющимся в распоряжении Бандераса живым свидетелем той катастрофы. От его памяти и верного глаза сейчас зависела не только продолжительность поисков места гибели яхты, но и вообще судьба всей экспедиции. В тех широтах, в которых расположен остров Жюи, погода — весьма капризная штука даже летом, и ясных, погожих дней в году, пригодных для проведения погружений водолазов на морское дно, набирается не так уж и много.

Но старый моряк не подвел. Он быстро отыскал по каким-то чудом запомнившимся ему ориентирам то место, где когда-то морскими волнами на берег был выкинут ящик с золотом. На берегу даже отыскался кусок деревянной крышки с того ящика, и забытый матросами между камней ломик, которым он был вскрыт. Еще через два дня аквалангисты во главе с Бандерасом отыскали остатки “Канберры” — она покоилась у северной кромки барьерного рифа, на который наскочила, причем на вполне доступной глубине, не превышающей 50 метров. Всё вроде бы шло хорошо, но на следующее утро после обнаружения места захоронения “Канберры” произошла досадная трагедия. Незадолго перед рассветом выпал за борт и утонул Хулио Жераис…

В ту ночь на корабле Бандераса решили отметить успешное начало поиска затонувших сокровищ, и гибель старого следопыта-рыбака была вызвана неумеренным потреблением им на этой вечеринке спиртного, однако происшествие это имело далеко идущие последствия. Для расследования инцидента из Франции немедленно прибыл полицейский комиссар, который почти сразу же заявил, что в несчастный случай не верит, и подозревает, что произошло преднамеренное убийство. Французская администрация Южных островов расторгла контракт, заключенный с Бандерасом на подъем сокровищ “Канберры”. После этого полицейский комиссар повел себя довольно-таки странно: вместо того, чтобы начать немедленно опрашивать экипаж, он предложил “до выяснения дополнительных обстоятельств” экспедиции покинуть французские владения. Больше полугода тянулось это дело, и когда кладоискателям наконец объявили, что дело решилось в их пользу и разрешение на проведение операции вновь было получено, то произошла новая незадача: аквалангисты Бандераса, как ни старались, никаких следов “Канберры” отыскать не смогли. Это было не просто странно. Это было очень подозрительно.

После недолгих раздумий Бандерас решает поскорее свернуть все работы, и никому ничего не объясняя, отбывает в Португалию. Несмотря на настойчивые просьбы, требования и даже угрозы своих компаньонов продолжать исследования, он распускает кладоискателькую компанию, забирает причитающуюся ему по контракту половину концессионных денег и исчезает “с горизонта”. Его вчерашние сообщники пытаются организовать новую компанию по поиску и добыче кладов “Treasures & Adventures”, даже развивает кипучую деятельность, однако кишка у них оказывается гораздо тоньше, чем у самого Бандераса — поднять такое ответственное и трудоемкое предприятие без идейного вдохновителя просто невозможно. Так и не отыскав за десять месяцев ни одного, даже самого захудалого, клада, и даже не имея представления о том, где его искать, бывшие компаньоны португальца разочаровываются в своем выборе и следы их теряются навсегда.

Эта история интересна для нас как яркий пример для того, насколько переменно кладоискательское счастье. Будь Бандерас постарше и обладай более основательной теоретической подготовкой, подобно Стеньюи или Клиффорду, он наверняка добился бы результатов гораздо более впечатляющих. Но парень совсем незадолго до своего первого триумфа был простым студентом. И невзирая на минимум практического опыта, он за несколько месяцев стал обладателем состояния настолько значительного, что мог бы на него купить, вероятно, весь лиссабонский университет со всеми его профессорами и студентами в придачу. Если бы не досадная смерть Жераиса, которой пока нет никакого более-менее убедительного для самого кладоискателя объяснения, как и объяснения тому, куда делась полузасыпанная песками “Канберра”, пролежавшая до этого на одном месте целую треть века, состояние Бандераса, возможно, достигло бы таких размеров, что он автоматически вышел бы в разряд самых богатых людей на земле. Однако этого не случилось. В мире стало на одну Тайну больше — это так называемая “Тайна “Канберры”, которая пополнила своим присутствием пресловутую “ВСЕМИРНУЮ АНТОЛОГИЮ ТАЙН и ЗАГАДОК ВСЕХ ВРЕМЁН И НАРОДОВ МИРА”…

Однако Александр Бандерас, как оказалось, оружия отнюдь не сложил. Ещё бы! Почти десять лет все полагали, что удачливый португалец решил удовольствоваться своими миллионами, но месяц назад в “NEW-YORK TIMES” проскользнуло небольшое сообщение о том, что Бандерас вовсе не исчез с горизонта навсегда, как об этом все думают. В интервью с журналистами Бандерас сообщил, что все эти годы провел в архивах чуть ли не половины стран мира, и стал обладателем интересных, а в некоторых случаях и ключевых сведений о самых значительных кладах, которые когда-либо на свете существовали, и до сих пор не найденных. В первую очередь это касается испанского галеона “Сан Джозеф”, затонувшего у побережья Кубы в 1603 году на глубине около 400 метров и несшего в своих вместительных трюмах драгоценного груза на сумму свыше 50 миллиардов (!) долларов. На сообщение Бандераса тотчас откликнулись некоторые известные исследователи, а также миллионеры, сразу же пожелавшие стать его компаньонами. Среди них оказался и Джон Летткок, напавший в свое время на след знаменитого клада, вывезенного когда-то англичанами из Египта и затерявшегося вследствие политических и прочих интриг где-то в Испании. Работы по поиску “Сан Джозефа” намечается начать летом этого года. Для этого в Лиссабоне, на время ставшего символической столицей всемирного кладоискательства, формируется целая флотилия из специально оборудованных кораблей. В качестве приглашенного корреспондента туда намеревается отправиться известный американский журналист Дэйвид Удбори — биограф таких знаменитых кладоискателей, как Стеньюи и Фишер. А это значит, что не за горами книга, целиком посвященная Александру Бандерасу — самому молодому и известному из всех непрофессионалов, одержимых приверженностью к самому романтическому и изысканному в мире занятию — ПОИСКАМ КЛАДОВ.