Глава 6. Страшная тайна авантюриста

Глава 6. Страшная тайна авантюриста

На каком-то этапе Филлмору удалось заинтересовать в своем расследовании владельца довольно популярной в Италии миланской газеты "Адвентюрия", специализировавшейся на приключениях и путешествиях, и тот согласился финансировать поездку исследователя в Гвинею-Бисау на поиски дополнительных сведений по делу "Марии Целесты" при условии, что вместе с англичанином в Африку отправятся также и сотрудники газеты. Филлмора это устраивало как нельзя лучше, и перед самой поездкой он еще раз проштудировал итальянские бумаги. Из них явствовало, что 20 ноября 1872 года "Ломбардия", совершавшая рейс в Гвинею, вышла из Генуи и через пять дней плавания прошла Гибралтарским проливом в Атлантику. 20-го декабря того же года она выгрузилась в порту Бисау, административном центре тогдашней Португальской Гвинеи, затем приняла на борт груз ценных пород дерева для королевских мебельных мастерских, и 29 декабря вышла в обратный рейс. Через неделю в районе Канарских островов ее настиг невиданной силы шторм, и шхуна затонула вместе со всем экипажем. Не спасся никто, на берег острова Боавишта выбрался только один матрос, да и тот вскоре помер. Перед тем, как отойти в мир иной, он что-то твердил не понимавшим его испанцам про "глаз дьявола". Что это был за "глаз дьявола", никто так никогда и не выяснил, была предложена версия, что моряк имел в виду глаз бури, попадая в который, обречено любое, даже самое крепкое судно. Вскоре к острову прибило некоторые обломки "Ломбардии" и два трупа, в одном из которых по записной книжке, найденной в кармане, опознали капитана Батлера, другим же утопленником оказалась женщина. По судовым документам, которые Филлимор нашел в архиве судоходной компании, никаких женщин на судне не должно было быть. Это еще больше укрепило его во мнении, что в Африке он обязательно сможет найти то, что нужно.

Итак, через несколько дней маленькая экспедиция оказалась в Гвинее, а спустя некоторое время прибыла в Бисау. Перед исследователями простиралось обширное поле деятельности, но Филлимор прекрасно знал, с чего именно нужно начинать. Пока он осматривался в Бисау, его новоявленные помощники с чисто профессиональной сноровкой провели необходимую предварительную разведку и выяснили у властей, что с архивами в городе "полный порядок". Самый главный архив размещался в Центральной библиотеке, а также в здании бывшей колониальной администрации, расположенном в старинной португальской крепости на берегу океана. Основную часть документов, правда, португальцы вывезли еще в 1974 году, когда эвакуировались из получившей независимость страны, но всё "старьё" осталось в неприкосновенности. Когда Филлимор сам лично решил заняться разбором архивов в крепости, то ужаснулся, обнаружив эту "неприкосновенность". Все бумаги были испорчены временем и сыростью, в них расплодились крысы, тараканы и прочая тропическая нечисть. Ученый сразу понял, что для того, чтобы найти в этих кучах макулатуры необходимые документы, "Адвентюрии" придется изрядно раскошелиться хотя бы на дезинфекцию архивных подвалов и организацию более-менее приличного кондиционирования для сносных условий работы. Но итальянцев эти расходы не испугали, и вскоре работа закипела.

В конце концов расходы себя окупили — в рекордно короткий для этих условий срок (три недели) был отыскан заверенный начальником местной полиции акт о проведении 21 декабря 1872 года таможенного досмотра на итальянском торговом судне "Ломбардия", прибывшем из Генуи с грузом продовольствия. Кроме перечисленного в декларации груза на борту находился экипаж, состоявший из капитана Батлера, старшего штурмана, второго штурмана, кока и двенадцати матросов. Ни женщина, ни ребенок в документе не фигурировали, но Филлимора это с толку не сбило, так как он прекрасно знал, что 20 ноября, как раз в момент выхода "Ломбардии" из Генуи, на ее борту НЕ МОГЛО БЫТЬ двенадцати матросов. По судовой роли[39] ВЕСЬ экипаж шхуны должен был состоять ТОЛЬКО ИЗ ВОСЬМИ ЧЕЛОВЕК!

Откуда, спрашивается, взялась эта дополнительная восьмерка? Даже если их наняли в Гибралтаре или каком-нибудь другом порту, то для чего, спрашивается? Стандартная двухмачтовая шхуна того времени, какой и являлась "Ломбардия" несмотря на некоторую модификацию, попросту НЕ МОГЛА ИМЕТЬ ТАКОГО БОЛЬШОГО ЭКИПАЖА! В этом не было смысла. С парусами на "Ломбардии" вполне могли справиться и четыре матроса, остальные на борту были попросту даромоедами.

Если, как и предполагал Филлимор, дополнительные восемь человек являлись членами экипажа покинутой "Марии Целесты", то вопрос с женой и ребенком капитана Бриггса решался просто. Зная продажность любых колониальных чиновников того времени независимо от ранга и национальности, англичанин решил, что Батлер просто дал взятку таможенникам, что б те не совали свой нос в чужие дела, и на том все кончилось. Но почему ему тогда потребовалось увеличить формальную численность своего экипажа до шестнадцати человек? Ведь для этого ему пришлось фальсифицировать судовую роль, которая наравне с судовым журналом является одним из самых важных корабельных документов! К тому же таможенники хоть и продажный народ, но далеко не глупый. Ответ на этот вопрос так и остался за пределами понимания исследователей. Но, по большому счету, в Африке они отыскали то, зачем в нее приехали.

Больше архивы Бисау вряд ли смогли бы чем-то помочь Филлимору. Ему и так было абсолютно ясно, что команда "Марии Целесты" нашла все же могилу в водах Атлантического океана, однако совсем не при тех обстоятельствах, какие были описаны в выводах Адмиралтейской комиссии в Гибралтаре в 1873 году, а также которые фигурируют в многочисленных гипотезах, появляющихся до сих пор в самых невообразимых количествах. Можно, конечно, было бы попытаться отыскать могилы капитана Батлера и неизвестной женщины на острове Боавишта, но что это могло дать кроме косвенных доказательств? Сейчас есть специалисты, которые по одному только сохранившемуся черепу могут воссоздать облик реального человека, но ошибка в их работе тоже не исключена. К тому же в свете полученных Филлимором данных продолжения расследования Гибралтарской комиссии добиться сейчас было бы невозможно, так как невозможно добиться показания людей, которые уже более века нет в живых. Все найденные англичанином документы только о б ъ я с н я ю т события, но никак их не доказывают. И это логично. Разве могут остаться после непойманных мошенников какие-то документы? Вообще-то могут, только в таком случае это уже не мошенники, а профаны. Лючеццо с компанией профанами назвать ни у кого язык не повернется. Все было сработано чисто, также чисто ушли и концы в воду. Только вот что же именно помешало преступникам реализовать свой "итальянский" план?

Все объяснялось очень просто. Когда после поездки в Африку Филлимор стал перепроверять сведения о связях Лючеццо в Риме и с помощью своих друзей добился разрешения посетить архивы Главного полицейского управления, в частности архив бывшей Тайной полиции (в котором посторонним разрешено работать только с документами не менее, чем столетней давности), то буквально напоролся на документ, буквально ошеломивший его своей законченностью. Бумага эта датировалась 1872-м годом, была дважды помечена грифом "Совершенно секретно", и на ней стояла внушительная печать со словами "Дело государственной важности". Это было донесение главы полицейского управления Генуи в Центральное Управление, и основывалось на сообщении некоего тайного агента по кличке "Соловей" о том, что Адриано Лючеццо, "владелец торговой фирмы "Генуя", в прошлом известный международный преступник и мошенник (так в оригинале — А. Б.) намеревается совершить акцию, направленную на ослабление и подрыв Соединенного Итальянского Королевства". Неведомый шпион в далеком 1872-м году какими-то путями проник в тайну Лючеццо, намеревавшегося завалить итальянский рынок фальшивыми почтовыми марками, произведенными в Америке, он даже с точностью до дня недели определил дату прихода корабля, на борту которого перевозился опасный груз из Нью-Йорка в порт Генуи, не знал он только названия этого корабля и характера его официального груза. Однако для затеи афериста утечка и такой информации представляла немалую угрозу. Далее в донесении были соображения самого комиссара генуэзской полиции по поводу пресечения намечающегося преступления. Он полагал, что судно с контрабандным грузом может выгрузиться вовсе не в Генуе, и даже вообще не в Италии, а в какой-нибудь другой европейской стране. Опасаясь такого поворота дела, он предлагал направить на перехват корабля, наименование которого в скором времени он намеревался установить, итальянский крейсер, причем остановить и досмотреть судно следовало в промежутке между Азорскими островами и Гибралтаром… Конечно, можно было бы обратиться к самому британскому губернатору Гибралтара с просьбой о тщательном обыске требуемого судна, но полагаться в таком важном деле на британцев, по мнению комиссара, нельзя, потому что британцы, как известно, являются первейшими конкурентами Соединенного Итальянского Королевства в вопросах завоевания и удержания господства на всей акватории Средиземного моря, и потому подрыв итальянской экономики пошел бы им только на пользу.

По мере изучения этого документа многие непонятные прежде Филлимору вещи быстро становились понятными. Только теперь ученый оценил степень предусмотрительности и осторожности старого стреляного волка Адриано Лючеццо! Начинать англичанину свои размышления следовало бы хотя бы с осознания той простой истины, что мошенник так же как и он сам сейчас, имел возможность досконально изучить данный документ, причем в то самое время, когда "Мария Целеста" только-только отошла от причала в Нью-Йорке, а может даже и раньше. В таком случае Лючеццо незамедлительно следовало перехватить "Целесту", пока ее не перехватил итальянский военный патруль, и сделать это нужно было как можно дальше от Европы. Теперь роль "Ломбардии", которой командовал ближайший родственник ближайшего подельника предприимчивого итальянца в этом деле становилась очевидной. В таком случае все детали, смутившие в свое время членов Адмиралтейской комиссии в Гибралтаре, уже не имели никакого значения. Правда, остались еще кое-какие досадные неясности, но Арнольд Филлимор уверен, что рано или поздно доберется и до них.