Глава 4. Филателия

Глава 4. Филателия

…Собираясь распрощаться с пыльным муниципальным архивом навсегда, Филлимор вдруг копнул гору макулатуры, рассованной по отделениям соседней полки, и к его ногам упал древний бланк телеграммы, адресованной какому-то банкиру. Телеграмма была отправлена с лондонской фондовой биржи 16 июля 1872 года, и была заклеена зелеными одношиллинговыми марками, про историю с которыми может слышал не всякий, но каждый, считающий себя филателистом, должен знать обязательно.

В 1897 году некий англичанин — торговец марками Саймон Филлипс, случайно обнаружил, что отклеенная им с бланка телеграммы лондонской фондовой биржи марка не имеет водяного знака. Он сообщил об этом куда следует, и в результате обнаружилось, что большинство марок, найденных филателистом на телеграммах, посланных с этой биржи в 1872-73 годах, тоже фальшивые. Лондонским почтамтом были обнародованы неприглядные факты. Оказывается, некий клерк почтового отделения, обслуживавшего биржу, наклеивал на поступающие к нему в окошко телеграммы не марки, предоставленные государственной типографией, а продукцию, отпечатанную в каком-то подпольном заведении. Фальшивые марки отличались очень высоким качеством, и их вообще нельзя было бы отличить от оригиналов, если бы мошенники не проигнорировали водяной знак, наличие которого на всех английских почтовых марках того времени (в отличие от нынешнего) было обязательным.

Впрочем, "умельцы" прекрасно знали, где именно им нужно сбывать свой "товар". С биржи обычно каждый день отправлялось во все концы света совершенно невообразимое количество телеграмм, и потому никому и в голову не могло прийти проверить наклеиваемые на бланки марки. Так продолжалось до тех пор, пока шиллинговые марки не вышли из обращения в 1873 году, но по подсчетам специалистов, ловкие мошенники успели положить в свой карман не менее 50 тысяч фунтов стерлингов, а это автоматически показывает, что было продано никак не менее миллиона подделок. Впрочем, марки эти продолжают обнаруживаться и сейчас, потому сумму ущерба можно удвоить, утроить, а то и удесятерить. Так как преступление это раскрылось только через четверть века после того, как было совершено, то виновные никакого наказания не понесли, они даже не были выявлены, а их мастерская так и не была найдена.

Филлимор не был истинным филателистом, он никогда не коллекционировал почтовые марки, но в тот момент, по его собственному признанию, почувствовал себя так, словно откопал самую ценную марку на свете. Он немедленно возобновил розыски, и скоро выяснил, что банкир, которому была адресована телеграмма с фальшивыми марками, некоторое время был кредитором типографии Батлера!

Дальше было проще, хотя не совсем понятно было, что делал в американском архиве бланк телеграммы с английского почтамта: телеграмма — это не письмо, а бланк — не конверт. Похоже, что кто-то его привез в Америку намеренно, но с этим англичанин решил разобраться позже, по приезде домой. У него появилась новая нить, и он понял, куда именно ему теперь следовало направиться. Его ждала Италия.