8.1. «Новый» социализм Курашвили

8.1. «Новый» социализм Курашвили

Наиболее последовательная модель «демократического социализма» принадлежит Б. Курашвили, который называет свой социализм «новым».

«Его наиболее характерные черты: отсутствие частнокапиталистической собственности, реализация большей части народной собственности в форме полномочного хозяйственного владения трудовых коллективов, поощрение коллективного и индивидуально-семейного предпринимательства, современный синтез государственного и рыночного регулирования, полномасштабный демократический режим (свободы и права человека, многопартийность, разделение властей и др.).» [29, 5]. Из этой характеристики видно, что предполагается всерьез выполнять формальную буржуазную бюрократию, что и является основным для «демократического социализма».

Выше неоднократно показывалось, что формальная буржуазная демократия сама по себе неустойчива, и может стабилизироваться только внешней силой. При капитализме – это наиболее крупные капиталисты. В своей книге «Куда идет Россия?» Курашвили предлагает свое решение проблемы устойчивости власти при социализме. Ее он видит в «социалистическом гражданском обществе». «Самоуправляемые народные, коллективные, индивидуально-семейные предприятия, охватывающие все вместе до 80 процентов занятых в экономике, элементы производственного самоуправления и на государственных предприятиях, самоуправляемые научные, учебные, социально-культурные учреждения, – все это, не загнанное в многоукладную клоаку, образует социалистическое гражданское общество. Это будет общество, готовое отстаивать свои интересы и само свое существование, имеющее собственные механизмы саморегулирования и не только независимое от государства с его хроническими бюрократическими болезнями, но и способное заставить государственный аппарат надлежащим образом служить обществу, не забывая того, что он должен обеспечивать общие и перспективные интересы общества, ради чего, а не для собственных интересов и удовольствия содержится народом. Существование социалистического гражданского общества сделает новый социализм абсолютно стабильным общественным строем, способным выдержать, а точнее – предупредить, не допустить политические выкрутасы, подобные тем, что позволили «демократическим» дурачкам и негодяям сокрушить прежний, «государственный» социализм» [29, 249].

Очень красиво написано, и можно было бы приветствовать, но… Во-первых, Курашвили рассматривает общество, уже полностью преобразованное на социалистический уклад. Как он образно пишет: «не загнанное в многоукладную клоаку». Но мы то, как раз будем вынуждены через эту «клоаку» пройти, когда гражданское общество будет не социалистическим, когда капиталистические его элементы, обладая большими деньгами, будут способны «заставить государственный аппарат надлежащим образом служить» интересам буржуазии.

Во-вторых, не объявлены явно, что же это за «механизмы саморегулирования», которые способны «заставить государственный аппарат надлежащим образом служить обществу»? Наверное, это должны быть достаточно мощные механизмы? Ленин обозначил этот механизм явно: «коммунистическая партия». Или, как автор обозначил в данной работе: классовая организация трудящихся – руководящая сила социалистического общества. Ничего другого никто не придумал. И Курашвили – тоже. Но попробуем, все же, сконструировать эти «механизмы саморегулирования» из структуры предложенного Курашвили «социалистического гражданского общества».

Как, допустим, коллективу самоуправляющегося предприятия воздействовать на государство? Наверное, весь коллектив не будет этим заниматься, а изберет какую-то делегацию. Эта делегация должна войти в связь с делегациями других коллективов, что можно сделать через съезд этих делегаций. В итоге мы получаем некий контрольный выборный орган типа парламента. С ролью руководящей силы общества. Может ли такой орган являться стабилизатором общественного строя? Выше мы ответили на это вопрос отрицательно, поскольку, обладая деньгами, буржуазия (отечественная или зарубежная) сможет вмешаться в процесс выборов и взять этот орган под контроль. Даже, если социалистические отношения уже полностью победили.

Исторический опыт показывает, что таким стабилизатором может быть только невыборный орган, состоящий из более всего понимающих классовые интересы, т. е. передовой отряд класса. В эксплутаторских обществах – это наиболее крупные эксплуататоры, наиболее остро понимающие классовый интерес, поскольку им очень много можно потерять. При социализме – это классовая организация трудящихся. Другого, увы, никто не предложил. А очень хотелось бы и автору, чтобы утопию Б. Курашвили о «социалистическом гражданском обществе», способном обеспечить стабильность социализма, можно было бы реализовать. Это было бы просто здорово. Но, к глубочайшему сожалению, это – утопия.

Курашвили считает, что переход к социализму должен осуществляться мирно по правилам формальной буржуазной демократии: «…новые коммунисты во всех случаях выступают за последовательный демократизм политического режима, включая многопартийность, свободу слова и независимость прессы…

Представляется очевидным, что рано или поздно и особенно при торжестве нового социализма осью, вокруг которой будет вращаться политическая жизнь, станет не чреватый гражданской войной выбор между социализмом и капитализмом, не межформационные прыжки, а спокойный, легко обратимый выбор между разными моделями социализма (скорее всего между «рыночным» и «нерыночным»), между разными курсами внутренней и внешней политики, между разными группами лидеров. Придет, нормальное время, когда в борьбе за власть будут реально соперничать две, максимум три социалистически ориентированные партии, и это соперничество не позволит ни одной из них расслабляться, загнивать, терять политическую дееспособность. То, что случилось с прежде славной КПСС, не должно повториться» [29, 250].

С легко обратимым выбором трудно согласиться. Переход от «рыночной» модели социализма к «нерыночной» не лёгок, для этого требуется серьёзная перестройка, чреватая большими потерями. Следует искать оптимальную модель. Также курс внутренней и внешней политики не должен меняться от смены лидера. Следует стремиться к самому полезному для страны и народа курсу.

Теперь по сути этого заявления Курашвили. Здесь опять говорится о ситуации в обществе, когда уже социализм победил. А вот как достичь этой победы, ничего не говорится, кроме обещания действовать по правилам буржуазной демократии с упованием «на свободу слова и независимость прессы». Насколько «свободно» слово и «независима» пресса граждане РФ имели полную возможность убедиться в течение всего процесса Перестройки и Ельцинских «реформ», правления Путина и Медведева. Насколько буржуазия склонна «играть» в свою демократию всерьез, граждане могли убедиться по Ельцинскому государственному перевороту в сентябре-октябре 1993 г, а также по Президентским и Думским выборам 1996, 2003, 2004, 2007, 2008, 2011, 2012 гг. Но допустим, мы как-то преодолели «многоукладную клоаку» и пришло то «нормальное время», когда остались две – три социалистически ориентированные партии, борющиеся между собой за власть. Борьба эта будет довольно жесткой, т. к. власть означает значительные преимущества в том числе и материальные для победителя (привилегии, связанные с должностями….). Подрывным элементам Запада будет легче внедряться в эту борьбу, чем в деятельность одной партии, поскольку в силу занятия междоусобной борьбой противодействие внешнему врагу, к тому же действующему скрытно, будет неизбежно притуплено. Т. е. многопартийная система Курашвили без руководящей силы представляет собой ту неустойчивую систему формальной буржуазной демократии, о которой мы говорили в главе 1.

Социализм Курашвили основан на передаче значительной части предприятий их трудовым коллективам в «полномочное хозяйственное владение». Их объединение в «социалистическое гражданское общество», описанное выше, похоже на предложение «рабочей оппозиции» на X съезде РКП(б) о передаче управления народным хозяйством «всероссийскому съезду производителей», названному Лениным анархо-синдикалистским уклоном. Только анархо-синдикалисты 1921 г. были сторонниками планового управления, а Курашвили – рыночного. Но основная суть резкой критики Ленина не касается экономических различий: «… ставка на беспартийные массы или заигрывание с ними, которое выражено в вышеприведенном тезисе, является не менее коренным отступлением от марксизма…» [1 т 43,94]. И далее объясняет, почему: «…только политическая партия рабочего класса, т. е. Коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии противостоять неизбежным мелкобуржуазным колебаниям этой массы, неизбежным традициям и рецидивам профессионалистской узости или профессионалистских предрассудков среди пролетариата и руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т. е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима.» [1 т 43, 94]… «В такой стране, как Россия, громадное преобладание мелкобуржуазной стихии… крайние обострения нужды и народных бедствий порождают особенно резкие проявления колебаний в настроениях мелкобуржуазной и полупролетарской массы. Эти колебания идут то в сторону укрепления союза этих масс с пролетариатом, то в сторону буржуазной реставрации, и весь опыт всех революций XVIII, XIX и XX веков показывает с безусловнейшей ясностью и убедительностью, что ничего иного, кроме реставрации… власти и собственности капиталистов и помещиков от этих колебаний – при условии малейшего ослабления единства, силы, влияния революционного авангарда пролетариата – получиться не может.» [1 т 43, 96].

Т.е. Ленин был против предложений рабочей оппозиции, поскольку они переводили страну к неустойчивой системе формальной буржуазной демократии и неизбежной реставрации капитализма. Курашвили, предлагая анархо-синдикалистский вариант «нового социализма», почему-то совершенно не полемизирует с Лениным. Он полемизирует только с «ортодоксальными коммунистами, коммунистами-фундаменталистами», которые идеологию «нового социализма» считают «проявлением анархо-синдикалистского уклона (не видя различий между групповой собственностью и групповым владением при народной собственности), а рынок если и признается, то как явление чуждое социализму и только используемое им». [29, 29]. Т. е. дискуссия с «ортодоксами» ведется в области экономики, а полемики с Лениным в области политики не видно. Что странно. Ведь если выводы Ленина устарели, что, как мы объясняли раньше, нисколько не порочит марксизм, как эмпирическую науку, то нужно показать, что изменения, происшедшие в стране, качественно изменили ситуацию. Попробуем пополемизировать с Лениным за Курашвили.

Действительно, страна сильно изменилась. Ленин говорит о неустойчивости мелкобуржуазных и полупролетарских масс, о крайнем обострении нужды и народных бедствий. Но ничего же этого не было в 1985: ни таких масс, ни такой нужды. Уровень жизни значительно повысился по сравнению с 1921 г. Но недовольство генерируется сравнением с другими, завистью. А эта зависть, при отсутствии политической грамотности, будет генерировать указанные Лениным колебания настроений массы при любом уровне жизни: главное, что за бугром – лучше. Все это подробно описывалось неоднократно выше. Т. е. состояние общества, как объекта для определения устойчивости, качественно не изменилось. Курашвили почему-то упорно считает, что «социалистическое гражданское общество» является генератором устойчивости. При этом он говорит о чувстве собственника, хозяина. Но в каком направлении это чувство, скорее всего, сработает?

Самоуправляющееся предприятие требует управления. «Это не проблема», – говорят анархо-синдикалисты: «коллектив нанимает администрацию и с нее спрашивает». Но все спрашивать не могут: работать ведь надо. Поэтому выбирается СТК. Так появляется новое начальство: СТК и нанятая им администрация. Чем это лучше ситуации в государственном предприятии? Новое начальство также может воровать, делить промеж себя коллективные блага. Это – минус. Но тогда его могут переизбрать. Это – плюс. Но если в нем засели опытные интриганы, то они могут расколоть коллектив по какому-либо признаку и держаться долго. Это – минус… Т. е. не надо идеализировать самоуправляющиеся коллективы. Там может быть разная обстановка, в том числе и очень тяжелая. Вспомните, хотя бы фильм Э. Рязанова «Гараж». Собственно говоря, предприятие Курашвили, представляет собой что-то похожее на первобытную общину, но с резко возросшей производительностью труда. А куда повела эта возросшая производительность первобытную общину?… Правильно: к превращению вождей в первых эксплуататоров. Так какими тенденциями будет беременно «социалистическое гражданское общество» Курашвили? Отнюдь не социалистическими, а теми же, что режимы бюрократического социализма – контрреволюционными. Бюрократия самоуправляющихся предприятий будет также мечтать стать капиталистами, как и бюрократия брежневской эпохи.

Модель «демократического социализма», предлагаемая Курашвили, не позволяет, к сожалению, создать устойчивое социалистическое общество. Т. е. «демократический социализм» Курашвили – есть разновидность утопического социализма. Это, я думаю, ясно. Но в современных условиях свершившейся реставрации капитализма в РФ, ее экономическая составляющая (передача предприятий трудовым коллективам) является полезной, как метод борьбы с капитализацией. Об этом, кстати, пишет и сам Курашвили, полемизируя с «ортодоксами»: «В целом новосоциалистическая альтернатива принимается, в лучшем случае, за чисто ситуационный маневр, позволяющий выйти из кризиса, сохранив, в условиях капитализации общества, хоть что-то от социализма» [27, 29]. Но на практике она может быть осуществлена только после создания соответствующей законодательной базы. Т. е. когда правящий режим будет готов пойти на некоторые уступки. Но на такие уступки идут, когда есть соответствующий напор масс.