3.2.2. Человечество не единый вид

Как не раз и не два убедился читатель, моноцентризм, а равно и моногенизм давно пора бы уже списать в утиль. Однако политканствующие критики полигенизма настойчиво утверждают, что все человечество есть один вид, что все расы принадлежат к этому единому виду и имеют одного общего предка. Этого самого предка предъявить нам никто до сих пор так и не сумел, но что за беда?

Как написали некие ученые дамы в пошлейшем пособии для начинающих прокуроров «Критика расизма в современной России и научный взгляд на проблему этнокультурного многообразия», самый-де главный аргумент в пользу такого утверждения состоит в том, что расы скрещиваются между собою и дают «плодовитое (!) гибридное потомство». А это-де «в биологии есть неоспоримый критерий принадлежности разных форм к одному виду»[185].

Перед нами очередной яркий пример, когда читателю очень категорично, безапелляционно и с апломбом навязывается махровая белиберда.

Некогда выдающийся биолог Эрнст Майр действительно выдвинул такой тезис: плодовитое потомство как главный признак единства вида[186]. Теоретически так должно быть: природа не создает гибридные формы за ненадобностью, она создает чистые виды в их совершенстве.

Но жизнь, практика — богаче теории. Она давно и беспощадно опровергла данный тезис, и сегодня каждый компетентный зоолог знает, что в ряде случаев межвидовые гибриды отличнейшим образом плодятся. Причем не только в условиях неволи или даже искусственного к тому принуждения со стороны человека (например, потомство козы и овцы, хорька и норки, колонка и фуро, белуги и стерляди), но и в свободной природе, образуя новые виды: бастарды глухаря и тетерева, тетерева и куропатки, черной и серой вороны, обыкновенной и белошапочной овсянки, серебристой чайки и бургомистра, черной утки и кряквы и мн. др.: краснобрюхая жерлянка (Bombina bombina) в Карпатах гибридизирует с желтобрюхой жерлянкой (Bombina variegata), каспийская черепаха (Mauremys caspica) в среднем течении Евфрата, от Турции до Сирии, гибридизирует с видом ручьевая черепаха (Mauremys rivulata) и проч., и эти гибриды размножаются. И т. д.

Давно и прекрасно осведомлены о межвидовом скрещивании и преодолении неплодовитости у потомства не только зоологи, но и ботаники, успешно использующие данный метод в селекции растений[187].

Как указывалось выше, в разделе «Дарвинизм и расология», сам Дарвин в свое время гениально прозревал такую возможность и писал, довольно осторожно и предусмотрительно, что «некоторая степень бесплодия, как при первом скрещивании, так и у гибридов, является весьма распространенной, но при теперешнем состоянии наших знаний ее нельзя считать абсолютно всеобщей». Впоследствии же он пришел к выводу, что даже «полная плодовитость при скрещивании человеческих рас, если она будет установлена, не может безусловно возбранить нам признавать эти расы различными видами». Сегодня его прозрения сбылись в весьма и весьма многих научно установленных вариантах. Зайдите в Дарвиновский музей, вам это растолкует с примерами любой грамотный экскурсовод. Отсылаю читателя также к замечательному сборнику «Гибридизация и проблемы вида у позвоночных» (М., МГУ, 1993), к основательной статье Д.В. и Ю.Г. Терновских «Гибридизация в звероводстве»[188] и др.

Но главный пример — под рукой. Факт метисации кроманьонца и неандертальца не отрицает никто из наших оппонентов, сегодня это один из немногих постулатов расологии. Но так же известно, что генетически неандертальцы отличались от кроманьонцев, пусть и не слишком значительно[189] (но ведь и пресловутый шимпанзе отличается от нас незначительно). Это биологически разные виды. И наличие плодовитых гибридов разновидового, неандертальско-кроманьонского, происхождения — факт также неоспоримый, доказанный не только генетикой, но и палеоантропологией, в частности, захоронениями в Сунгири, Подбабе, Тильбюри, пещерах Гримальди, Схул, Табун и многих других местонахождениях — явственно говорит об одном: человечество не единый вид, несмотря на то, что смешение рас и проторас дает плодовитое гибридное потомство.

Отметим в скобках, что возникновение вторичной, смешанной, но очень плодовитой (только с 1930 по 1965 гг. отмечен рост населения Южной Америки с 200 до 600 млн. чел.) расы латиносов, которая так восхищает оппонентов, произошло в искусственных условиях, которые правильно следует характеризовать именно как неволю, в результате насилия и над Личностью, и над Природой. Секрет прост: триста лет подряд европеоиды — испанцы и португальцы — сексуально эксплуатировали рабынь негроидного и монголоидно-американоидного расового происхождения, а их потомство скрещивалось между собой, вот и возникли латиносы-метисы.

О чем же говорит в действительности данный пример?

Во-первых, как уже говорилось, неверно думать, что все гибриды не дают плодоносящего потомства (см. выше). Хотя и такие наблюдения имеют место быть. К примеру, некоторые специалисты полагают, что коренное население Новой Зеландии (маори) — потомки неандертальцев. В качестве доказательств приводится именно невозможность нормального скрещивания европейцев и маори: потомство от таких браков, как правило, не способно к размножению. Точно так же, как неизвестно науке потомство от европеоидов и австралоидов, включая тасманийцев. Но, как мы знаем, в современных людях обнаружно до 5 % неандертальских генов, так что всякое, видимо, бывало и бывает.

Во-вторых, испанцы и португальцы, принимавшие участие в этногенезе латиносов, сами относятся, как и все средиземноморские народы, к вторичной, смешанной расе. Недаром последнее по свежести захоронение неандертальца найдено в Гибралтаре. К тому же, в раннем средневековье кельты-кельтиберы (кроманьонцы, еще в самой далекой древности прошедшие с севера через населенную неандертальцами Европу и смешавшиеся с автохтонами Иберийского полуострова) получили весьма значительную прививку еврейской и маврской крови. Подмешали в кровь чернил, как там говорят. Таким образом, из всех белых народов-европеоидов именно испанцы и португальцы наиболее подходят для беспроблемного скрещивания с негроидами.

При этом не стоит преувеличивать долю европейской крови в этой смеси. Негры-рабы массово смешивались с индейцами-рабами, это верно. Но не факт, что европейцы давали свое семя всем подряд особям женского пола из числа рабов. Не во всех латиносах течет европейская кровь (в Бразилии метисы составляют 43 %, в Мексике 60 %, но нигде в Латинской Америке нет 100-процентного метисного населения).

В-третьих, в ряде случаев снижение жизнеспособности и плодовитости гибридов может проявляться не в первом, а в пятом-шестом и более отдаленных поколениях. Латиносы существуют всего каких-то триста лет (этническая общность сложилась не ранее). Это слишком небольшой срок, чтобы судить о способности этноса к продлению рода. Посмотрим через 5 тыс. лет: может быть, выживут, а может быть — вымрут или утратят примесные качества в течение столетия-двух. Очень возможно, что в большинстве случаев произойдет постепенная реверсия: расслоение смеси по составляющим, как в коктейле «кровавая Мэри»: водка отдельно, томатный сок — отдельно. И тогда от этой искусственной общности ничего не останется, кроме европеоидов (с незначительными и несущественными рецессивными признаками других рас), негроидов и монголоидов соответственно. Поживем — увидим.

Таким образом, данный пример с вторичной расой латиносов не имеет характера чистого и оконченного эксперимента.

Итак, уважаемые читатели, плодовитое гибридное потомство — не только не главный признак единства вида, а вообще не признак этого единства. И факт плодовитости потомства различных рас вовсе не свидетельствует о единстве человечества как вида. Утверждать, что человечество единый вид, ибо гибридные расы-де дают плодовитое потомство, — это нечестно. Такая аргументация недостоверна, что подтверждается даже на примере проторас: тех же неандертальцев и кроманьонцев, не совпадающих генетически, но тем не менее передавших нам свои наследственные черты. Да, проторасы и современные расы скрещиваются между собой и дают плодовитое гибридное потомство, но это вовсе не означает, что человечество есть единый вид.

Правильнее считать, что такого вида вовсе нет.

Так уверяет современная наука.

* * *

Между тем, примеры грубого вмешательства политических монстров в тонкие научные сферы множатся. Потрясающе невежественный профессиональный охотник на ведьм Александр Брод, например, пишет с невероятным апломбом: «Исследования подтвердили, что все человечество представляет собой один биологический вид; кроме того, все люди, населяющие сейчас Землю, все расы и этносы происходят от общих предков, живших в Африке 150–170 тыс. лет назад»[190].

Вот так, не дрогнув, нам в тысячный раз недоказанное выдают за доказанное! Гипотезу — за научный факт! И все ради решения сугубо политической задачи: нивелировать расовые различия, заставить нас считать все человечество единым видом.

И дальше, ссылаясь на автора работы «Генетическая структура человеческих популяций» (2003) Льва Животовского, Брод утверждает, что «доля расовых особенностей составляет меньше 10 процентов всех генетических различий между людьми» и что «между расами гораздо меньше различий, чем между соседями по дому»[191].

Хороша логика?! Вот как ловкачи водят за нос доверчивых простаков. Поставьте на расстоянии ста шагов всех своих соседей — и вы вряд ли различите, кто есть кто, разве только пол и рост. Но выставьте трех представителей разных рас на том же расстоянии — и вы не ошибетесь: вот европеоид, вот негроид, а вот монголоид. Трехлетний ребенок — и тот не сделает ошибки, отличая негра от китайца или русского.

Как ни малы расовые отличия на уровне генов (по некоторым данным, расхождение в ДНК между расами составляет 0,1 %), но они стоят всех остальных. Ясно каждому, что в вопросе о расах качество различий куда важней их количества. «Маленькая разница» делает все: людей и зверей, негров и белых, мужчин и женщин, умных и дураков.

Кстати, о дураках. Ничего не зная и не понимая ни в генетике, ни в антропо- или расологии, Брод однако заявил, что «четкого разграничения между расами не существует» и что «современная физическая антропология подошла к выводу, что «рас нет, а есть только клинальная изменчивость”». Это означает: «любой так называемый “расовый признак” определяется несколькими разными генами… Каждый из этих генов имеет определенную сферу распространения, причем их границы не совпадают»[192]. (Кого боги хотят погубить, лишают разума. Автор даже не понял, что привел свидетельство против самого себя. Ведь если гены, определяющие расовые признаки, не совпадают по сфере распространения, это как раз и означает наличие разных рас с жесткими границами ареала, непреодолимыми для генов другой расы.) «Поэтому “расы”, — продолжает запутавшийся в трех соснах Брод, — как бы плавно перетекают друг в друга».

Личность самого Брода, хранящая определенные негроидные черты в строении лица и волос представителя вторичной расы, могла бы служить отличным примером для данного утверждения. К нему надо добавить только, что «плавное перетекание» наблюдается лишь за счет метисации в пограничных зонах совместного проживания рас (или проторас), на расовой периферии, где и образуются гибридные типы вроде Брода. А ядро расы с его исключительным своеобразием не только остается в целости-сохранности, но и воздействует на периферию, постепенно возвращая ей гомогенность.

Кто желает возразить — пусть сначала приведет пример рождения негроида в сердце европеоидного ареала от европеоидной пары (вариант гибрида или адюльтера не рассматриваем), либо, еще лучше — рождения голубоглазого белокожего блондина в каком-нибудь негритянском племени. А до тех пор не надо нас водить вокруг пальца, морочить голову и заставлять не верить собственным глазам. Шарлатанам вход воспрещен!

Выше на этот счет было сказано достаточно, чтобы читатель и сам понял всю смехотворность и нелепость утверждений Брода и проплаченных им свидетельств.

Но мы считаем нужным привести здесь в качестве противовеса различным бродоумствованиям и в подтверждение наших взглядов мнение человека компетентного и, главное, хорошо мыслящего логически.

* * *

Вот что пишет академик РАЕН А.А. Тюняев по поводу мнимого единства человечества. Чтобы не усложнять восприятие, пересказ его различных текстов приведем сплошь и без кавычек. Выделения в тексте сделаны нами. Библиографическая ссылка приведена выше. Вдумаемся:

Если принять утверждение, что все расы человека являются всего лишь подвидами одного вида, то это означает следующее:

— существовал один вид, который являлся родительским по отношению ко всем расам;

— время его последнего существования должно быть определено чуть ранее 50-го — 40-го тыс. до н. э. (времени расцвета цивилизации современного человека);

— к 50-му — 40-му тыс. до н. э. этот родительский вид должен был расселиться исключительно равномерно по двум неперекрещивающимся ареалам — это юг Африки и Русская равнина;

— должен существовать единый язык, относящийся ко времени до 50-го — 40-го тыс. до н. э.

Что мы имеем в действительности?

Картина расселения архантропов однородна, они занимали всю территорию Африки и Евразии, причём в одно и то же время. Говорить о каких-либо предпочтениях здесь сложно и безосновательно, поскольку мы имеем только единичные находки.

Сегодня установлено, что в распространении архантропов Африка занимает отнюдь не первое место. Объяснения типа «из Африки вышли в Европу» вряд ли имеет смысл считать обоснованными, поскольку все предшествующие группы ископаемого человека в более ранние периоды имелись на европейских территориях и территориях Русской равнины. Большинство из них жили в Евразии раньше своих африканских собратьев…

На Африканском континенте верхнепалеолитических культур нет. Первое появление современного человека в Африке реально связано лишь с неолитом (около 7-го тысячелетия до н. э.). Из сказанного можем предположить, что Африку современный человек освоил позже всех остальных территорий. Те находки совсем древних людей так называемой олдувайской культуры, которые датированы 2-м миллионом лет назад, не связаны с современным человеком. Они относятся к другой ветви. Африканские архантропы тоже не связаны с современным человеком. С биологической точки зрения, все африканские находки более позднего периода таксономически относятся к европейским палеоантропам, которые тоже не являются предковым видом современного человека. Поэтому помещение предков современного человека в Африку — это чисто политический вопрос, ничего не имеющий общего с наукой. Именно по этой причине в любой энциклопедии в истории любой африканской страны наблюдается разрыв в данных: олдувай, а потом сразу неолит или бронза…

При этом напомним, архантропы сформировали 27 своих видов. Архантропов сменили неандертальцы, также многообразными своими видами покрывшие территории Евразии и Африки <…>

И уже совсем чудесное происшествие в жизни современного человека — это то, что он, единый, к 30-му тыс. до н. э. окончательно расслоился на три расы — жёлтую, белую, чёрную, — различия между носителями каждой из которых значительно большие, чем сумма различий между 27-ю видами архантропов. И, заметим, изменившись таким коренным образом всего за время, много меньшее, чем 10 тыс. лет, образовав три расы и расселившись в изолированных районах, за последующие 30 тыс. лет человек не претерпел ни малейших изменений.

Напомним, что на формирование 27-ми видов архантропов ушло около 10 млн лет. Различия, достигнутые при этом, были сформированы исключительно территориальной изолированностью. Отчего вдруг на формирование трёх рас потребовалось время, длительность которого учёные даже никак толком и определить-то не могут, поскольку величина этого времени находится в пределах погрешности измерения? Если принять распространённую теорию африканского моноцентризма, когда из негроидов другие расы образовались неким скачком, то скачок будет такой скорости, которой в природе просто не существует. Или, может, этот скачок вызван искусственным вмешательством?

Как видим, налицо межвидовые чудеса, которыми наполнена преподносимая нам иными авторами «африканская» теория эволюции человека. Масса неразрешимых вопросов ставит ещё большие вопросы <…>

Отдельные вопросы ставит лингвистика. Отделение индоевропейских языков даже от языков наиболее близкой к ним языковой семьи (если оно вообще когда-либо имело место) произошло в гораздо более отдаленное время (некоторые лингвисты при этом предполагают, что это событие могло произойти 1–2 млн. л.н.). За такое время, утверждают они, происшедшие изменения в фонетике, грамматике и лексике были настолько большими, что уничтожили все следы генетической близости.

200 тыс. лет назад появился праязык современного человека, и хотя тезис о происхождении этих четырех семей (включая две индоевропейские по территориальной принадлежности, созданные позже 5-го тыс. до н. э. — авт.) из одного источника доказательству не поддаётся, есть целый ряд языковых особенностей, общих для большого числа африканских языков и редких или отсутствующих за пределами Африки, что позволяет считать этот континент самостоятельным языковым ареалом.

Отсюда видим, что ни о какой миграции, состоявшейся после 200 тыс. до н. э., а тем более с 70-го — 50-го тыс. до н. э. речи идти не может — все расхождения протоевропеоидов и протонегроидов закончились в период с 2-го млн. по 200-е тыс. до н. э.

И ни о каком третьем языковом ареале лингвистика не сообщает <…>

Различия генного состава негроидов и европеоидов позволяет уверенно считать их разными видами людей, каждый из которых произошёл от своего предка. Определению вида каждая из этих двух рас вполне соответствует: географическая изолированность налицо, морфологические различия — тоже. Налицо и нескрещиваемость в природных условиях.

Кстати, в этих выводах есть ещё и эволюционно-политический аспект, со всех сторон выгодный учёным. Он состоит в том, что, принимая теорию о возникновении человека в двух разных регионах, мы получаем доказательства закономерности возникновения человека вообще. То есть его образования эволюционным путём сразу в двух местах — если есть два очага, то это уже не проявление божественной воли, а вполне закономерный, повторяющийся исторический эволюционный ход событий, который в одном месте начался раньше, в другом позже.

Таковы тезисы академика Тюняева, с которыми я в целом склонен согласиться.

* * *

Сказанного достаточно, пожалуй, чтобы решительно заявить: таксон Homo sapiens, давным-давно предложенный Карлом Линнеем, исчерпал свое научное содержание и должен быть пересмотрен. Что значит «человек»? Почему следует покрывать этим таксоном столь разные биологические сущности? Все это пора осмыслить заново.