2.4. «Племенные мозги» — реальность

Начнем с очевидного: физическое устройство и состояние каждого конкретного мозга — есть главный фактор, обусловливающий его функционирование. Работа мозга, мышление, отражается и выражается у современного человека прежде всего в языке, в речи (хотя, разумеется, не только). Мы мыслим, как говорим, — а говорим, как мыслим. Но и говорит, и мыслит каждый из нас только так, как ему позволяют физические данные, в т. ч. его индивидуального мозга. Последние же в абсолютной степени определяются наследственностью, в том числе расовой. Это все азбучные истины, не требующие подтверждения.

Но надо ясно понимать, что отличия в строении мозга — не только расовые (о них шла речь в разделе «Раса и этнос»), грубые и мощные[313], но также и племенные, более тонкие и деликатные — имеют место быть и фиксируются наукой с давних пор. Одним из первых еще в конце XIX века этой теме посвятил свои труды отечественный ученый Р.Л. Вейнберг. В работе «О строении мозга у эстов, латышей и поляков. Сравнительно-анатомический очерк» (М., 1899) на базе статистической информации он сделал важнейший, основополагающий вывод:

«Мы видим таким образом, что хотя человеческий мозг устроен относительно своей наружной формы, несомненно, по одному плану, общему для большинства человеческих типов, тем не менее, он представляет целый ряд таких признаков, которые заметно разнятся по своей частоте у различных племен человечества или даже свойственны только одним племенам, отсутствуя совершенно у других».

Этот вывод необходимо затвердить как аксиому.

Р.Л. Вейнберг продолжил работу над этой важнейшей темой. В работе «К учению о форме мозга человека» (Русский антропологический журнал, N 4, 1902) ученый подчеркивал, что и теоретическая медицина, и антропология должны подвергнуть всестороннему изучению расовые различия в строении мозга. Автор делился, например, такими наблюдениями: «После целого ряда работ, вышедших за последние три десятилетия по соматологии евреев, едва ли может оставаться какое-либо сомнение в существовании среди них особого физического типа, выражающегося не только в своеобразных чертах, так называемой еврейской “физиономии”, но в устройстве скелета, в пропорциях черепа и туловища, в особенностях внешних покровов. Резче физических особенностей выступают психологические черты еврейской расы. Те и другие, преимущественно же последние, отражаются, как известно, на развитии центральной нервной системы или, точнее говоря, являются внешним выражением особого устройства центрального органа психической и физической жизни у данного племени».

Далее были выявлены эти особенности в организации борозд и извилин у евреев. К числу расово-диагностических особенностей относятся прежде всего направление так называемых Роландовых и Сильвиевых борозд, специфика разделения между лобными и теменными долями, а также многочисленные перерывы и мостики между соседними извилинами, составляющие племенную особенность строения мозга евреев, что и выражается в их повышенной социальной приспособляемости и особом ситуативном чутье. Именно у евреев, к примеру, чаще всего наблюдается аномалия срастания Роландовых и Сильвиевых борозд[314]. И так далее. Описывая специфику строения мозга евреев, Р.Л. Вейнберг подчеркивал: «Таким образом, и в этом случае мы встречаемся с рядом таких особенностей рисунка мозговой поверхности, которые, по нашим и других авторов наблюдениям, несомненно принадлежат к разряду редко наблюдаемых вариантов мозговых извилин и поэтому не должны быть обойдены молчанием при сравнительно-расовом исследовании человеческого мозга».

Современник Вейнберга, знаменитый французский краниолог Поль Топинар высказывался о биологических основаниях культуры с еще большей ясностью: «Импульсы, присущие мозговому веществу, столь прочны, несмотря на воспитание и цивилизацию, что сохраняются еще после скрещиваний и помесей и помогают распознать последние… Достаточно сказать, что идеи нравственности могут составить физиологические отличия между расами… Следует обратить внимание также на различные способы ощущения музыкальной гаммы в пяти частях света. То, что гармонично для слухового аппарата мозга одних рас, неприятно для слуха других. Воспитание здесь не при чем, так как самый факт первичен и имеет анатомическое основание. То же относится и к отличиям в системах счисления. Народы, называемые арийскими, понимают их все и вообще отличаются способностями к математике… Способности к рисованию также различны»[315].

За сто с лишним лет с тех пор изучение племенных особенностей устройства мозга у разных народов шагнуло настолько далеко, что уже не приходится оспаривать влияние этого фактора на способ того или иного этноса мыслить и говорить[316]. В этой связи нам интереснее поставить другой вопрос: о связи племенного типа мышления с племенным же типом языка, религии и культуры. При этом понятно, что нас интересует именно модифицированный кроманьонец, поскольку своя рубашка ближе к телу и все дальнейшее развитие нашего курса «Основ этнополитики» будет связано в основном с европеоидной расой и русскими как ее частью.

Важно еще раз подчеркнуть, что главным показателем племенного устройства мозга (помимо анатомического) является именно племенной язык. Анализируя язык того или иного этноса, мы получаем наиболее глубокое представление о многих основных особенностях данного племенного мозга, даже не вскрывая черепа и не делая срезы.