Лекция 23. Джон Стюарт Милль

ПРОПУЩУ заявленную в программе лекцию о теориях налогообложения, разработанных классическими экономистами XIX века, однако прежде чем закончить с классической теорией, я посвящу целую лекцию Джону Стюарту Миллю.

Джон Стюарт Милль, чьи «Основы политической экономии» были опубликованы в 1848 году, был не последним из классических экономистов. Последним был Джон Эллиот Кэрнс, глава кафедры в

Университетском колледже, чьи труды до сих пор заслуживают внимания, несмотря на то, что

Кэрнс не оценил по достоинству теорию ценности Дже-вонса, чем заработал среди поверхностных умов дурную славу. Но Джон Стюарт Милль занимает заключительную позицию с точки зрения общей эволюции экономической мысли со времен Адама Смита до его собственных. И его

«Основы политической экономии», очевидно, написаны, чтобы осовременить Адама Смита со всем должным к нему уважением. Поэтому, хотя теория Джона Стюарта Милля куда более доступна, чем теория Рикардо, и не потребует сложного анализа, он заслуживает нашего внимания.

Вначале несколько слов о его жизни. Джон Стюарт Милль родился в i8o6, а умер в 1873 году. Его жизнь имела огромное значение для культурной истории его страны периода середины XIX века.

Милль был не только экономистом, но и выдающимся логиком. Он был авторитетом в области метафизической философии, много писал об этике и политологии, главенствовал над интеллектуальной жизнью своих единомышленников (членов радикального крыла партии вигов) и даже приобрел чересчур большое влияние на университеты.

Когда я был молодым, в этом университете было принято (причем это явно пошло от Кэннана) смотреть на Джона

301

Стюарта Милля свысока. Не сомневаюсь, такое отношение сформировалось у Кэннана в молодости, когда в Оксфорде Джона Стюарта Милля вколачивали ему в голову как человека, который сказал последнее слово в экономической науке. Сегодня, надеюсь, эта традиция в нашем университете канула в прошлое, и хотя я убежден, что Джон Стюарт Милль уже никогда не будет назван человеком, сказавшим последнее слово в нашем предмете, он все же является одним из великих авторов в истории экономической мысли.

Всем следует прочесть автобиографию Джона Стюарта Милля (Mill, 1873)- Это короткий документ. Я сказал бы, что это одна из самых выдающихся автобиографий, написанных на английском языке, и одна из трех самых выдающихся автобиографий, написанных в XIX веке (две другие это «Оправдание своей жизни» Ньюмена (Newman, 1864) и «Воспоминания» Марка

Паттисона (Pattison, 1885)). [В ответ на вопрос из аудитории] «Оправдание» Ньюмена написано выразительной и эстетичной прозой, хотя Чарльз Кингсли и обвинил его в лицемерии за уход из англиканской церкви и присоединение к римской. В любом случае «Автобиография» Джона

Стюарта Милля обязательна для прочтения всеми студентами, изучающими историю предметов, которые преподаются в этом университете —политологии, этики, философии, включая экономическую теорию.

Жизнь его была весьма необычна. Джеймс Милль, хотя его сын превзошел отца, имел весьма причудливое представление о том, как надо воспитывать детей, так что с раннего возраста Джон

Стюарт Милль изучал греческий и латынь. В семь-восемь лет он уже давал уроки остальным членам своего семейства. Джон Стюарт Милль не учился в общественных учебных заведениях.

Его обучал отец, причем весьма жестокими методами. Книга Джеймса Милля «Элементы политической экономии» (James Mill, 1826)' была составлена на основании записей, которые юный

Джон Стюарт Милль делал во время прогулок с отцом, человеком весьма суровым. При этом

Джон Стюарт Милль был так наивен, чтобы написать, все, что ему удалось сделать, было сделано благодаря не природному таланту, а тому образованию, которое

1. Первое издание «Основ» Джеймса Милля вышло в 1821 г.

ЛЕКЦИЯ 23 он получил (Mill, 1873, Р-3°)- Я в это не веРю- Образование, которое получил Джон Стюарт Милль, привело его к полному эмоциональному истощению, и в возрасте двадцати лет будучи восходящей надеждой Джеймса Милля, Иеремии Бентама и прочих уважаемых философов- радикалов он слег с нервным расстройством.

К этому моменту он уже написал об этике и политической экономии в духе Бентама. В те дни

Милль был строгим утилитаристом, строгим последователем Бентама, который был великим человеком, но слишком широко толковал утилитаризм, возникший в XVIII века, в том числе из трудов Юма, крайне конкретно и категорично формулируя предложения по реформированию конституции, заслуживающие обширной критики.

Итак, в возрасте двадцати с небольшим лет Джон Стюарт Милль помогал Бентаму редактировать трактат «О судебных доказательствах» (Bentham, 1827)- После этого и, возможно, вследствие этого, а также вследствие эмоционально бедной жизни с ним случился нервный срыв. Однажды вечером он задумался: что если бы все его рекомендации относительно общественной реформы были бы выполнены, стал ли он от этого счастлив? И ответ был отрицательным. После этого для

Милля наступил период глубокого интеллектуального и эмоционального отчаяния. Он дошел до ужасного состояния, размышляя о том, что почти бесчисленные комбинации музыкальных нот рано или поздно будут исчерпаны, и тогда человечество больше не сможет писать музыку.

Конечно, это интересная мысль (иногда она приходит в голову), но это не повод для нервного срыва.

Через некоторое время Милль пришел в себя, отчасти благодаря поэзии. Вордсворт и Кольридж открыли ему мир эмоционального восприятия, которое Джеймс Милль в своем учебном плане не поощрял. Отчасти его спасло то, что он влюбился в молодую женщину Гарриет Тейлор, которая состояла в несчастливом браке с человеком намного старше нее. Их отношения (для самых любознательных) были строго платоническими. Когда мистер Тейлор скончался, Милль женился на Гарриет. В своей «Автобиографии» Милль возносит невероятную хвалу всему тому, что означала в его жизни Гарриет, и тому интеллектуальному вкладу, который она внесла в его работу.

Джордж Гроут, один из по-

3°3

следователей Бентама и знаменитый историк Греции, а также один из основателей Лондонского университете, сказал как-то, что только Милль мог поместить на могилу жены столь длинную и хвалебную эпитафию и при этом не выглядеть глупо.

Биографы Милля не могут прийти к согласию о влиянии на него Гарриет. Александр Бэйн (Bain,

1882), выдающийся философ (сегодня его не читают), написал замечательный биографический очерк о Джоне Стюарте Милле. Он пишет, что Гарриет подвергала сомнению идеи Милля и поощряла его к тому, чтобы тот их развивал, оказывая большое влияние на его жизнь.

Гарриет умерла после семи лет брака с Миллем, и для Милля жизнь окончилась, потому что эмоциональная потеря, которую он понес, была не восполнима. Однако свои самые выдающиеся труды Милль написал уже после смерти жены: «О свободе» (Mill, 1859; Милль, 2осю), которую должны прочесть все, прекрасная книга, оказавшая огромное влияние на современную полемику;

«Утилитаризм» (Mill, 1877; Милль, 1882); книга «Размышления о представительном правлении»

(Mill, 1861; Милль, 2Ооб), по сей день богатейшая пища для размышлений по этой теме; а дамы должны прочесть его бессмертную работу «О подчинении женщин» (Mill, 1870; Милль, 1896).

Эмансипация женщин, одна из положительных черт последних ста лет, произошла отчасти благодаря тем героическим женщинам, которые отстаивали свое право на университетское образование, а отчасти благодаря выдающемуся эссе Джона Стюарта Милля. Это эссе привело к изменениям в законодательстве, что гораздо сильнее права на голосование ускорило эмансипацию женщин. Хотя право голосовать наравне с мужчинами имело большое значение и отказывать в нем женщинам было несправедливо, поворотный момент в порабощении женщин произошел в момент подписания закона об имуществе замужних женщин. До введения этого закона, если девушка выходила замуж, право распоряжаться ее собственностью по закону переходило к ее мужу, а если он оказывался негодяем, тем хуже для нее. Это унизительное положение сохранялось во времена моего детства; я рад, что теперь все изменилось. Я сказал достаточно, чтобы заинтересовать вас Джоном Стюартом Миллем, и сделал это намеренно.

3°4

Вернемся к его вкладу в экономическую науку. Изучающие этот предмет непременно должны прочесть

«Основы политической экономии». Профессор Блейден, основатель знаменитого факультета экономики в Университете Торонто, который издает огромное собрание сочинений Милля (че- тырнадцать томов уже напечатаны!), считает, что эту книгу и сегодня можно использовать как учебник. Я не совсем согласен с Блейденом. Экономическая теория и политическая экономия пошли разными путями. Хотя смесь экономической теории и политической экономии в «Основах» Милля делает эту книгу куда занимательней, чем учебники, которые вы читаете при введении в предмет.

Ваши учебники достаточно интересны, в некотором смысле превосходны, но никто не скажет, что учебник Самуэльсона (Samuelson, 1948) так же интересен, как «Основы политической экономии»

Джона Стюарта Милля, или что он так же глубоко освещает насущные проблемы периода, которому он посвящен.

Достаточно об «Основах политической экономии». Кроме них, у Милля была еще одна важная работа.

Она была издана в 1844 году в ответ на публикацию «Бюджета» Торренса и называлась «Нерешенные вопросы политической экономии» — стоящее чтение, куда меньшего объема, чем «Основы». В этой работе содержится пять важных эссе. Первое называется «О законах взаимного обмена между народами», в нем Милль излагает свои идеи о международной торговле, о которых мы уже говорили ранее. Второе эссе называется «О влиянии потребления на производство», и оно, как считают Баумоль и Беккер, делает излишним спор между сторонниками Сэя и неокейнсианцами. Третье эссе не так значимо, «О словах „производительный" и „непроизводительный"». Это наименее важное эссе в сборнике, но в нем отстаивается терминология Смита, которая, как вам известно, еще сохранилась в марксистской экономической теории, а также она продолжает влиять на статистику. Затем следует интереснейшее эссе «О прибыли и проценте», весьма полезное для тех, кто испытывает затруднения, читая о прибыли в трудах Рикардо. Оно не настолько современно, как великолепная книга Холландера но зато

(Hollander, 1979)-

намного короче, кроме того, в нем простейшим языком излагается теория вынужденных сбережений, о которой я уже рассказывал.

3°5

Есть люди, которые любят создавать псевдопроблемы. Они сравнивают «Нерешенные вопросы» с

«Основами» и утверждают, что они несовместимы. В отличие от «Основ» «Нерешенные вопросы», говорят они, являются экономической теорией в строгом смысле слова (экономической наукой) и не касаются вопросов политической философии, практического применения и т.д. Это полная ерунда. «Основы» Милля (Mill, 1848; Милль, 1980-1981) имеют подзаголовок, который следует прочесть, прежде чем делать ложные заявления; он звучит «с некоторыми приложениями к социальной философии». Милль со всей очевидностью дает понять, что собирается писать не только об экономической науке в узком смысле слова, но и о выводах из нее. И несмотря на то что он, возможно, изменил мнение о некоторых вопросах и усовершенствовал кое-что (он постоянно менял выводы и мнение о политической философии, текст и аргументацию), эти работы не несовместимы. Милль остается Миллем, он не меняет резко свое мнение об экономической науке.

Можно утверждать, что Милль резко изменил мнение о политической философии в 1830-6 годы, когда, прочитав Вордсворта и Кольриджа и выслушав их точку зрения, которая в некоторых аспектах сильно отличалась от мнения Бен-тама и его последователей, написал эссе о Бентаме. В этом эссе Милль писал о недостатках теории Бентама, подчеркивая его величие, и привлекал внимание к беспорядочным идеям Вордсворта и Кольриджа, что расстроило строгих по- следователей Бентама (Mill, 195°)• Впоследствии он отчасти вернулся к своему прежнему мнению, и, если вы прочтете его «Utilitarianism», вы увидите, что там куда меньше говорится о недостатках взглядов Бентама и его отца.

Теперь пара слов о структуре «Основ». В торонтском издании сочинений Милля (Mill, 1965) они занимают два тома, в нем же есть том «Эссе об экономической науке и обществе» (Mill, 1967), в котором собраны эссе Милля. Я не рекомендую вам покупать эту книгу, но рекомендую заглянуть в нее и прочесть «Нерешенные вопросы», в ней приведенные.

Но вернемся к «Основам». Книга состоит из пяти частей: «Производство», «Распределение» (в ней говорится об обмене и деньгах), в четвертой —о влиянии прогресса общества на производство и распределение, а в пятой — о влия-

Зоб

нии правительства на экономическую систему. Таким образом, Милль охватывает все области, описанные Адамом Смитом в «Богатстве народов», но с учетом теории ценности и распределения, разработанной Рикардо и другими экономистами. Милль посчитал, что эту теорию нужно внести в описание общества, основанного на разделении труда и управляемого силами рынка.

Не будем подробно разбирать содержание книги, подобно тому, как мы разбирали Адама Смита.

Должен подчеркнуть, что Милль в своем труде разделил производство и распределение, поскольку считал, что законы производства, которые он желал вывести, универсальны, а законы рас- пределения, рассматриваемые в разделе «Распределение», до некоторой степени регулируются институционально. Его можно понять. Очень трудно представить себе общество, в котором бы в той или иной форме не преобладал закон отдачи или замещение в производстве. Хотя Милль был почти мальтузианцем, он не верил в идею третьего пути Мальтуса, свободного от порока и несчастья, в его нравственное воздержание. Некоторые даже утверждают (хотя профессор Педро

Шварц (Schwartz, 1972), автор недавно вышедшей книги о Милле, не смог этого проверить, потому что архивы полиции закрыты для ученых), что Милль в молодости провел ночь в тюрьме за распространение листовок о контрацепции. Он надеялся, что контрацепция поможет освободить население от бедности, в которую его ввергал постоянный рост. Однако Милль разделял общие взгляды Мальтуса, применимые к любому обществу, то есть идею о том, что, если не ограничить рост населения, рано или поздно оно окажется в беде. Сегодня я не могу опровергнуть это суждение, хотя было издано немало книг, авторы которых делали вид, что опровергли его.

Такой была первая отличительная черта, отделившая теорию Милля от теории Адама Смита, и она не однозначна. Летом я встретил своего друга Фридриха Хайека, и он сказал, что решение Милля разделить законы производства и законы распределения было губительно. Разумеется, часть того, что можно сказать о производстве, находится под воздействием институтов, действующих и на распределение. Теория Милля изложена не вполне четко, но ясно, что Милль хотел сказать, и я вступился за него.

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ЛЕКЦИЯ 23

Другая фундаментальная отличительная черта теории Милля, которую вы обнаружите в современной экономической теории,—его выделение «статики» политической экономии и ее

«динамики». Эту идею он почерпнул у якобы великого социолога Конта, до сих пор уважаемого некоторыми людьми, заглотившими его наживку вместе с леской и поплавком. В Лондонской школе экономики читают курс лекций по Конту, но так, что лектор может критиковать Конта или хвалить его за любые обнаруженные достоинства. Конт оказывал влияние на Милля до тех пор, пока Милль не обнаружил его воззрения о женщинах. Конт, с одной стороны, считал, что женщин надо боготворить, а с другой — был помешан на френологии, и поскольку у женщин головы меньше, чем у мужчин, он считал их интеллектуально неполноценными. Кроме того, Конт некрасиво повел себя по отношению к Миллю, который выхлопотал для него денежное пособие у

Гроута и Моулсуорта. Конта уволили с должности экзаменатора в Парижском университете, и он бедствовал. Когда Гроут и Моулсуорт прекратили выплату пособия, Конт прочел Миллю пренеприятнейшую отповедь об их отношении к нему —выдающийся образчик эгоизма в истории философии. Однако Милль продолжал не замечать некоторой фальши Конта, пока тот не завел разговор о женщинах.

Милль и Конт переписывались, их переписка был прекрасно отредактирована Леви-Брюлем (Mill,

1899), это крайне занимательное чтение для тех, у кого есть время, чтобы ознакомиться с обменом мыслями между скромным Мил-лем и эгоцентричным, почти параноидальным Контом. Гарриет раскусила Конта сразу, как только прочла эти письма, и сообщила Миллю, что ей стыдно за то, сколько внимания он уделяет этому засохшему корню. Но предложенное Контом разделение социологических процессов на статику и динамику привлекло влияние Милля, и он перенес его на экономическую теорию. К худу или к добру, это разделение сохранилось по сей день.

Антимиллевский миф, бытовавший в годы моей юности и разделяемый не только Эдвином

Кэннаном, но и другими экономистами, гласил, что Милль был выдающимся систематизатором политической экономии, а не оригинальным исследователем. (Авторы мифа не могли сказать, что книга

«On Liberty» не была оригинальной.) Но это не так. Если вы прочтете «Очерки по истории экономической науки» Стиг-лера (Stigler, 1965), вы обнаружите эссе об оригинальности в экономической науке2, в котором Стиглер выделяет Джона Стюарта Милля как автора важнейших и оригинальных дополнений к классической экономической теории. Поскольку это эссе обязательно для прочтения, я очень быстро пробегусь по нему.

В вопросе подхода к заработной плате Стиглер выделяет теорию о неконкурирующих группах и их влияние на относительный уровень зарплат Милля. Читая знаменитую главу Адама Смита, можно подумать, что, если бы не политика Европы, осуждаемая Смитом, между промышленными предприятиями существовала бы полная мобильность труда. Милль куда убедительнее решает этот вопрос. Кроме того, Стиглер пишет, что Милль был первым, кто в теории ценности разработал подход к проблеме продукции совмещенного производства, которую проигнорировали

Рикардо и другие предшественники Милля. К тому же Стиглер считает, что Милль заметил некоторую ошибку в теории ренты Рикардо: Рикардо не включал ренту в издержки производства.

Милль понимал, что, если землю можно использовать разными способами, это предполагает альтернативные издержки, и тогда рента будет входить в издержки производства. Стиглер пишет, что экономика фирмы впервые проявилась именно на страницах «Основ политической экономии»

Джона Стюарта Милля. Ни у Рикардо, ни у другого экономиста ничего не говорится о фирме, а

Милль достаточно подробно пишет об экономии на масштабе. Еще, как утверждает Стиглер,

Милль в своих «Нерешенных вопросах» рассматривает спрос и предложение как функции цены и приводит арифметические иллюстрации отношений между ними. Наконец, Стиглер не упускает из виду, что Милль мастерски анализирует закон Сэя, хотя у Торренса и некоторых других авторов можно найти предвидение этого обсуждения. Милль успешно обрисовывает содержание спора, шедшего в его время (спор этот окончился совсем недавно).

a. «The Nature and Roleof Originality in Scientific Progress», см. в: Stigler (1965, pp. 1-15).

3°9

Что касается практических выводов из экономической теории Милля, я только перечислю их. Но мне кажется, что они — важнейшая часть его наследия (я имею в виду не только написанное в

«Основах политической экономии», но и ту часть трудов Милля по политической философии, которая связана с экономическими вопросами). Милль энергично поддерживал идею крестьянской собственности на землю. Как и знаменитый автор XVIII века по вопросам сельского хозяйства Янг

(Young, i/94)> он верил, что крестьянская собственность способна магически превращать песок в плодородную землю. Он настаивал на том, чтобы правительство поощряло этот вид собственности.

К тому же Милль считал, что в будущем организация промышленности постепенно сведется к кооперативным предприятиям. Ученые спорят с пеной у рта, кем был Милль: социалистом или индивидуалистом. Социалисты-фабианцы утверждают, что он был социалистом, а индивидуалисты — что главным индивидуалистом. Милль еще сильнее усугубил эту неразбериху, когда в первом издании «Основ» изложил свои доводы в пользу некоторых форм социализма довольно мягко, а доводы в пользу индивидуализма жестче. Во втором издании он изменил текст.

Ему претило, что крайние индивидуалисты приняли его за своего и цитировали его для подтверждения своей довольно догматической точки зрения. В «Автобиографии» Милль объясняет, что он и Гарриет находились под влиянием современных им движений настолько, что были готовы к тому, что их назовут социалистами. Это высказывание и породило тот спор, о ко- тором я упоминал.

Если вы станете изучать социализм Милля, сравнивая разные издания его «Основ» и посмертно изданные эссе о социализме (Mill, 1967, vol. 5), вы выясните некоторые моменты. Во-первых, совершенно очевидно, что Милль не был убежденным коллективистом. Я не думаю, что Милль был знаком с Марксом, но уже зрелым человеком он познакомился с континентальным международным социализмом, стремившимся к тоталитарному коллективизму, и осудил его.

Милль не возражал против того, чтобы государство владело некоторыми коммунальными предприятиями. Он писал о коммунальном водоснабжении, а также достаточно

ЗЮ

Л Е К Ц И Я 2 3 одобрительно относился к национализации железных дорог. Но основная часть его социализма, его мечты о будущем рабочего класса, который он вместе с Адамом Смитом признавал основной частью населения, основывалась на экспериментах по сотрудничеству производителей, а не потре- бителей. Милль считал, что небольшие группы производителей могут объединяться и сотрудничать. И даже при этом Милль активнее отстаивает социализм в третьем издании «Основ», чем в посмертно вышедших эссе о социализме. Конечно, этот вопрос остается открытым, и разумные люди вправе причислять Милля к своим сторонникам, если только они оговаривают все обстоятельства.

В вопросе о корпорациях Милль отдавал предпочтение ограниченным акционерным обществам, которые были темой бесконечных дебатов среди классических экономистов. В вопросе же об английских университетах он считал, что нужно пренебречь многовековой традицией трастов и использовать фонды корпораций. Это казалось ему более социально приемлемым (ibid., vol. 4)-

В том, что касается налогообложения, он был одновременно и реакционером, и радикалом. В вопросах подоходного налога он резко выступал против прогрессивного подоходного налога, за исключением случаев, когда прогрессия осуществлялась за счет уменьшения льгот. Прогрессивное налогообложение Милль считал наказанием для предприимчивых граждан.

В вопросах наследства Милль был куда более радикален, чем любое правительство до или после него. Он предлагал установить абсолютный лимит на сумму денег, которую человек может унаследовать — несколько сотен тысяч и не больше. Он явно поддержал бы идею разбивать наследство на части, а не облагать налогом все поместье. Кроме того, Милль выступал за специальное обложение земли налогом на более или менее рикардианских условиях.

Однако мое время закончилось, я думаю, что сказал достаточно много о том значении, которое для Милля имело положение женщин в обществе, и недостаточно много о его эссе «О свободе» и разделении действий на эгоистичные и неэгоистичные, которое многие считают устаревшим, а я — весьма полезной пищей для размышлений.