Лекция 33. Деньги: Фишер, Маршалл, Виксель

БОЛЬШАЯ часть этой лекции, последней в нашем курсе, будет посвящена прояснению различных сложностей, связанных с местом денежной теории в маржиналистской революции и ранней современной экономической теории. Если останется время, скажу несколько слов о литературе по теории флуктуации.

Прежде всего хочу обратить ваше внимание на то, что в ходе развития экономической теории, которое кто-то назвал маржиналистской революцией, экономисты стали более внимательно относиться к месту денег в этой теории. Но нужно учитывать, что и тогда, и теперь существовали два разных подхода к денежной теории, и оба, по моему мнению, могут быть названы количественной теорией денег.

Я хочу еще раз похвалить Ирвинга Фишера за то, что он внес ощутимый вклад в экономическую мысль периода до 1914 года. Он умер не в 1914 году, а позже и до самой смерти продолжал развивать экономическую теорию.

Вклад Фишера в денежную теорию содержится в его знаменитом третьем трактате, который он закончил в 1912 году. Я сейчас говорю не о «Математических исследованиях теории ценности и цен»

(1892), великолепной докторской диссертации Фишера, и не о монографии «Оценка и процент» (1896), к которой еще вернусь. Я говорю о трех знаменитых трактатах Фишера: «Природа капитала и дохода»

(1906), о котором мы уже говорили, «Норма процента» (1907), о котором я тоже подробно рассказывал, и о трактате «Покупательная сила денег» (1925)- Как вы помните, я сказал, что подходов к количественной теории денег было два; так вот «Покупальная способность денег» — это типичный пример первого подхода. Это изложение наибо-

4Н

лее популярного подхода к теории ценности денег: того, который рассматривает количество денег, определяемых тем или иным способом, и их скорости обращения. Фишер изложил эту теорию в элементарных символах. Знаменитая формула Фишера выглядит как MV=PT,или в расширенной версии, где учитываются кредитные инструменты, как MV+M'V'=PT.Нет сомнений в том, что за эти формулы Фишера нельзя обвинить в тавтологии. Он сам признавал, что в таком виде они тавтологичны, но его книга посвящалась причинам изменений М, М'и V, V'.Он написал больше, чем уравнение, дважды описывающее одно и то же с разных точек зрения.

После публикации книги формулы и исследования Фишера вдохновили многочисленных авторов на самостоятельные научные исследования. Этот подход к теории денег остается самым популярным в Соединенных Штатах Америки. Наиболее современными представителями этого подхода являются Фридмен и его последователи.

Однако количественную теорию денег можно сформулировать и другим образом, применив так называемый кембриджский подход наличных остатков. Я говорю так называемый, потому что намеки на этот подход встречаются еще у Петти. Этот же подход прекрасно излагается в трактате

Нассау Сениора «Ценность денег» (Senior, 18290), который не был опубликован при его жизни, а вышел в свет в начале 193°"х годов.

Тем не менее применение к этому подходу прилагательного «кембриджский» отчасти оправданно.

Кейнс в своем эссе о Маршалле, великолепном и с литературной, и с экономической точки зрения, приводит отрывок из ранней рукописи Маршалла. Полностью эта работа воспроизводится в издании неопубликованных ранних трудов Маршалла, вышедшем под редакцией профессора

Уайтэкера при финансовой помощи Королевского экономического общества (Marshall, 1975)- Это

°чень интересная книга. Как я уже говорил, эта книга вызывает сомнения в словах Маршалла относительно того, когда он сделал некоторые свои экономические открытия. Однако о том, когда был написан этот отрывок, гадать не приходится, потому что на нем рукой Маршалла написано:

«Теория денег, рукопись около 1871 года» (Marshall, 1871).

415

Это Маршалл в своем лучшем виде, так что я зачитаю длинный отрывок:

Ценность всех товаров определяется уравнением предложения и спроса. Это обычный метод выражения следующего факта: для каждого конкретного количества товара существует цена, по которой он может в среднем предлагаться, и есть цена, по которой от каждого конкретного количества этого товара в среднем можно избавиться. То количество товара, которое в реальности продается, в среднем является тем количеством, у которого средняя цена, по которой он может предлагаться, точно совпадает со средней ценой, по которой от него можно избавиться. Здесь причины, которые определяют цены, выражены в терминах желаний индивидов... Мы видели, что готовность продавца продавать [товар] по любой цене зависела от его ожиданий относительно возможности употребить его самому. Соответственно, если мы рассматриваем среднестатистические условия очень длинного периода по сравнению со временем, необходимым для производства товара в достаточно большом объеме, то цены, по которым товар склонны продавать продавцы, должны быть таковы, чтобы покрыть издержки производства той части товара, которая, если считать, что его должно быть произведено определенное количество, будет дороже всех.. Но когда мы доходим до теории денег, нам говорят, что их ценность зависит от их количества вкупе со скоростью обращения. И, хотя с этой точки зрения нам было бы логично сделать вывод о существовании каких-то еще регулирующих условий — хотя, читая изложение теории in ех-tensoв том виде, в каком ее излагает Милль, мы находим эти условия четко сформулированными — мы не находим

(поэтому лично я склоняюсь к кембриджскому подходу) четкого изложения того уравновешивания преимуществ, которое в конечном анализе должно быть приведено, для того чтобы определить величину каждого количества, зависимого от желаний человека. В его поисках мы находим, что «скорость обращения» является не самым удобным основанием для наших исследований. Мы покажем, что их можно с большим удобством вывести из других факторов и что скорость обращения лучше применять в целях иллюстрации, а не в целях объяснения (ibid., pp. 165-66).

Маршалл продолжает развивать свою теорию, и, поскольку эта работа не была опубликована, я собираюсь изложить

эту теорию в том виде, в каком Маршалл ее сформулировал на заседании Комиссии по денежному обращению в Индии в конце i8go-x годов. Она также была изложена в докладе «Evidence Before the

Gold and Silver Commission» (Marshall, 1887), написанном им в i88o-e годы, но самая четкая форму- лировка все же находится в начале его беседы с комитетом в 1899 году (Marshall, 1899):

«Председатель: Вы —профессор политической экономии в Кембриджском университете? — Да».

Затем следует скромный отрывок, в котором Маршалл говорит, что размышлял, как наилучшим образом устроить денежную систему в Индии.

Узнав о том, что интересы комитета охватывают не только практические вопросы и что комитет поднял и некоторые крупные экономические проблемы, так что я могу не выражать мнения по вопросам, которые требуют близкого знания Индии, а только высказать мнение по вопросам, связанных с общими отношениями между деньгами и торговлей, я отважился принять приглашение, которым почтил меня комитет.

Председатель:Тогда, задавая Вам вопросы, мы ограничимся теми пределами, которые Вы сами себе поставили.

Вначале я спрошу Вас, каково, по вашему мнению, отношение между объемом денежных средств и общим уровнем цен в стране?

Ответ:Я считаю, что цены изменяются напрямую вместе с количеством денежных средств при прочих равных условиях, однако прочие условия постоянно изменяются. Так называемая количественная теория ценности денег правдива так же, как правдиво утверждение, что температура изменяется вместе с длительностью дня при прочих равных условиях, но другие равные условия редко бывают одинаковыми. Эта теория вызвала немало споров, однако ее никогда не отрицал всерьез никто, кто изучил бы ее целиком, и она никогда не излагалась без слов «при прочих равных условиях». Факт в том, что

(мы подошли к основанию кембриджской теории) в каждом состоянии общества существует какая-то доля дохода людей, которую они считают необходимым хранить в форме денежных средств; это может быть пятая часть, десятая или двадцатая. Располагая значительными ресурсами в форме денежных средств, люди могут с простотой и удобством вести дела, а также имеют преимущество при торге; однако,

417

с другой стороны, хранение наличных денег ограничивает бесплодной формой те ресурсы, которые могли бы принести доход в виде удовлетворенности, будучи инвестированными, например, в дополнительную мебель; они могли бы также принести денежный доход, будучи инвестированными в дополнительные станки или скот. В примитивном обществе, даже таком развитом, как в Индии

(речь идет об Индии того времени), только богатые люди утруждают себя тем, чтобы хранить свои ресурсы в форме денежных средств. В

Англии все, кроме самых бедных граждан, откладывают значительную их часть; низы среднего класса откладывают очень большие суммы; самые же богатые граждане, которые платят всем торговцам чеками, тратят относительно мало. Однако каким бы ни было состояние общества, существует определенный объем ресурсов, который люди разных классов в среднем предпочитают хранить в форме наличных денег; при прочих равных есть прямое отношение между объемом денежных средств и уровнем цен.. Конечно, чем меньше та часть ресурсов, которую люди откладывают в форме денежных средств, тем ниже будет совокупная ценность денежных средств, то есть тем выше будут цены с учетом конкретного объема денежных средств (ibid., pp. 267-68).

Вот вам основание кембриджской теории кассовых остатков. Весьма авторитетно кембриджский подход изложен у Пигу в эссе «Обменная ценность законных платежных средств» (Pigou, 1923)-

Еще более знаменитое изложение содержится в первых главах а «Трактата о денежной реформе»

(Keynes, 1923). Этот же подход вы найдете у Робертсона в учебнике по теории денег (Robertson,

1922) и в незаслуженно забытой книге Лавингтона «Рынок капитала в Англии» (Laving-ton, 1921).

Маршалл и его последователи были не единственными попытавшимися разрешить осложнения приблизительной количественной теории денег при помощи подхода кассовых остатков. Как мы уже убедились, в третьем и четвертом изданиях своей книги, а также в монографии по теории денег Вальрас аналогично дополнил свою систему, сделав то, что он называл encaisse desiree

(количество денег, которое люди желают откладыват) функцией ценности денег (Walras, 1886).

418

Подробнее, чем любой другой автор, о связи между общей теорией предельной полезности (в ее австрийском изложении) и денежным остатком писал Людвиг фон Мизес, представитель второго поколения австрийской школы, великий учитель Хаберлера, Махлупа, Хайека и Моргенштер-на, в своей первой книге «Теория денег и средств обращения» (Mises, 1912; 1934; Мизес, 2012, 0.3-534)-

Мизес — очень неоднозначная фигура из-за своих взглядов на методологию, а также из-за своей идеи о невозможности экономического расчета в чисто коллективистском государстве. По поводу этих крайне сложных вопросов разумные люди не придерживаются единого мнения даже теперь, по прошествии времени, Мизес же своей репутацией обязан наиболее спорным своим идеям. Но

«Теория денег», переведенная Лондонской школой экономики и использовавшаяся в ней как учебник, вовсе не является спорной, хотя, конечно, все вопросы, связанные с деньгами и макро- экономикой, сохраняют оттенок спорности даже сегодня. Впрочем, работы Мизеса о деньгах определенно заслуживают внимания, особенно если вы планируете преподавать экономическую теорию.

Должен замолвить слово о первом профессоре экономической теории в этом университете, о своем учителе Эдвине Кэннане. Кэннан имеет среди людей вашего поколения дурную славу, потому что он совершил одну теоретическую ошибку. Он отрицал возможность создания дополнительной покупательной силы при помощи должным образом регулируемых банков. В мои дни эта теория называлась кулуарной теорией банковского дела, и надо сказать, что многие банкиры за сотню лет до Кэннана обнаружили, что кулуарная теория банковского дела облекла в академическую форму то, что им давно было известно. Но, конечно, Кэннан был неправ. Можно определенно сказать, что есть условия, при которых все банки, действуя вместе, могут увеличить запас фактической массы денег в обращении, и так же это могут делать центральные банки.

Однако научные труды Кэннана заслуживают куда большего внимания, чем сейчас получают. Его издание «Богатства народов» является эталонным, хотя некоторые говорят, что его потеснило издательство Университета Глазго. Общая история экономической мысли Кэннана (Саппап,

419

1929)—это вдохновляющее и информативное чтение. Кроме того, его общее введение в экономическую науку под названием «Wealth», «Богатство» (Cannan, 1919)1 хотя в нем и попадаются спорные разделы, полно глубокого анализа и мудрых, просто изложенных идей. Однако вернемся к истории денег. На заседании Британской экономической ассоциации в начале ig2O-x годов Кэннан прочел доклад под названием «Применение теоретического аппарата спроса и предложения к единицам денежных средств» (Cannan, 1921). В этой статье он весьма мастерски использует этот аппарат и само- стоятельно приходит к подходу кассовых остатков.

Разница между временами моей молодости и вашей может быть проиллюстрирована следующей историей. Я стал младшим преподавателем Лондонской школы экономики, когда все эти вопросы были предметом бурной полемики. Для студентов это была страшная головная боль, потому что второй преподаватель денежной теории и банковского дела, Фоксуэлл, считал, что банки могут создавать кредит, и мы с ним постоянно спорили о том, какими должны быть ответы на экзаменационные вопросы. По моему опыту, если вы даете обоснованный ответ, противореча экзаменатору, он скорее поставит вам высокую оценку, чем если вы просто повторяете его мнению. Этот опыт основывается на проверке тысяч экзаменационных работ вместе с людьми, имевшими на многие вопросы самые разные взгляды. В 193°"е годы я принимал экзамены вместе с Морисом Доббом, который состоял в коммунистической партии. Мы совершенно расходились во взглядах на будущее общества, но при этом мы очень редко расходились во взглядах на то, какую оценку поставить студенту. Если же наши мнения все же не совпадали, нам хватало пяти минут дружеской беседы, чтобы привлечь внимание к тому, что один из нас пропустил, и принять общее решение. Не помню, чтобы за все то время, что я принимал экзамены вместе с Морисом Доббом, как в Лондоне, так и в Кембридже, мы хоть раз обращались к третьему экзаменатору, чтобы разрешить свой спор.

В те годы я близко познакомился с Кэннаном: я работал в Оксфорде, он там жил и я заходил к нему на чай. Однажды он сказал мне: «Вы знаете, мне сказали, что вся моя количественная теория есть в

Маршалле. Я прочел те доклады, что он писал для государственных комитетов, и дей-

42О

ствительно обнаружил всю свою количественную теорию». Думаю, теперь все изменилось.

Невозможно представить, чтобы лондонский профессор оказался не в курсе устной кембриджской традиции. Я говорю устной, потому что в письменной форме этот подход был изложен только ближе к концу igio-x годов Артуром Пигу, а затем в начале 1920-х Кейнсом. Маршалл же изложил его в частном письме еще в 1871 году. Он также сформулировал его в докладе для Комиссии по золоту и серебру в i88o-e годы и в докладе для Комиссии по денежному обращению в Индии в iSgo-e, а его ученики сохранили его в устной традиции.

А теперь перейдем к развитию теории. Я уже упоминал в связи с маржиналистской революцией имя

Викселя. Вик-сель принадлежит к величайшим именам маржиналистской революции, таким как

Джевонс, Менгер, Бём-Баверк, Визер, Вальрас и Маршалл. Виксель занялся экономической теорией в достаточно зрелом возрасте. Но его книга «Ценность, капитал и рента» это

(Wicksell, 1893; 1954) ~

> вероятно, лучший из ранних синтезов Вальраса, австрийской и британской школ. «Лекции» Викселя, переведенные в Лондонской школе экономики, я считаю лучшим введением в экономическую теорию на 1925 год.

Не стану перечислять тот вклад, который Виксель внес в теорию капитала и распределения, но хочу сказать несколько слов о его превосходной книге, суть которой воспроизводится во втором томе

«Лекций» (Wicksell, i934-1935)-Это книга «Процент и цены», переведенная на английский профессором

Ричардом Каном и

(Wicksell, 1936) изданная Королевским экономическим обществом.

Виксель признает оба подхода к количественной теории денег, превосходно их формулирует и показывает, в чем они различаются и что их различие — это своего рода дело вкуса. Однако у него есть сомнения насчет количественной теории денег, независимо от подхода к ней. Виксель не подвергает сомнению количественную теорию денег при отсутствии кредита. Он совершенно удовлетворительно обсуждает вопрос скорости обращения и прочего — подход кассовых остатков. Но противопоставляя идею чистой системы металлических денег чистой кредитной системе, в которой мы сейчас живем,

Виксель приходит к мысли, что в изложении количественной теории денег не хватает важного причинного элемента.

421

Виксель считает, что, если изложить количественную теорию и с точки зрения денежных остатков, и с точки зрения скорости обращения и не включать в нее денежную норму процента, то чисто кредитная система не будет детерминирована. К такому же выводу пришел Хоутри в своей знаменитой книге «Денежные средства и кредит» (Hawtrey, 1919)1 написанной позже. Таким образом, Виксель в своей книге о проценте и деньгах заново открывает классическое пред- положение, сделанное когда-то Торнтоном и принятое Ри-кардо, о том, что спрос на займы зависит от нормы процента, которая, в свою очередь, зависит от прибыльности реальных инвестиций.

Так Виксель приходит к идее естественной нормы процента, к идее нормальной ставки процента, определяемой так, как ее определял Бём-Баверк, и упрощенной, популяризованной и усовершенствованной самим Викселем, а также к идее денежной нормы процента, определяемой банковской политикой. Он считает, что объем кредита можно контролировать при помощи процентной ставки на деньги и что в случае расхождения между денежной нормой процента и реальной нормой процента или прибыльностью, если денежная норма превышает естественную норму, то ситуация имеет тенденцию к дефляции, что может иметь кумулятивный характер, а если она ниже нормальной ставки, то ситуация имеет тенденцию к инфляции, которая так же может иметь кумулятивный характер. Такова чистая теория денег Викселя. Примеряя ее к реальности, в частности к банковской системе, связанной с металлическими деньгами, Виксель считал, что кумулятивные процессы рано или поздно будут остановлены, однако он настаивал, что именно центральные банки, следящие за долгосрочной прибыльностью инвестиций, должны удерживать деньги в относительной стабильности.

Дойдя до этого места, Виксель сделал ошибку. Он считал, что, если денежная и естественная нормы процента совпадают, то ценность денег держится на стабильном уровне. Это чрезмерное упрощение, потому что на ценность денег влияют и другие факторы. Однако здравомыслие самого подхода—идея, что, намеренно контролируя объем кредитных денег или влияя на норму процента, можно удержать ценность денег на разумно стабильном уровне — была важ-

ным шагом в истории экономической мысли. Более глубоко ее развили кембриджские экономисты в 1920-6 годы: Кейнс, на которого Виксель оказал влияние, и Хоутри, который, хотя и закончил

Кембридж, не был кембриджским экономистом. Он был экономистом министерства финансов. Он умер совсем недавно, прожив очень долгую жизнь: ему было больше девяноста лет. Самая знаменитая книга Хоутри — «Денежные средства и кредит» (Hawtrey, 1919) наряду с «Банковской политикой и ценовым уровнем» Роберт-сона (Robertson, 1926), «Трактата о деньгах» (Keynes,

193°) и «Общей теории занятости, процента и денег» (Keynes, 1936; Кейнс, 2007) Кейнса должна считаться главным исследованием теории денег в Великобритании наших дней.

У меня не хватит времени, чтобы перечислить все литературные источники о колебаниях ценности денег, считайте, что эта тема не вошла в курс лекций, так же как и классическая теория налогообложения. Возвращаюсь к Торнтону. Маршалл в своих докладах и в первом издании

«Принципов» показывает, как влияют изменения ценности денег на норму процента. Он показывает, что, если ценность снижается, то люди, ссужающие деньги взаймы под стабильный процент, получают нулевой или даже отрицательный процент, как происходило в Англии много лет. Норма процента сейчас при существующих номинальных ставках является нулевой, если учесть современную норму инфляции.

Однако главная фигура здесь все же не Маршалл, а Фишер, что признает сам Маршалл. Перед тем как написать свои трактаты, Фишер написал превосходную монографию «Оценка и процент» в

1896 году. В ней он исследует проблему, которая в его время была крайне актуальной из-за разнообразия металлических денег, которые существовали параллельно друг другу: где-то это были системы с использованием только золота, где-то только серебра, а где-то биметаллические. В первую очередь Фишер показывает, как можно измерять норму процента при помощи пары любых товаров. Излагая свое видение этого довольно сложного вопроса, он использует всего два товара: зерно и шерсть. Предположим, что сегодня сто бушелей зерна эквивалентны ста фунтам шерсти.

Учитывая норму процента как обмен между настоящим и будущим, а также предполагая, что через год Ю4 бушеля зерна будут обмениваться на 104 фунта шер-

423

сти, норма отдачи зерна и норма отдачи шерсти одинаковы. Теперь предположим, что зерно повышается в цене относительно шерсти. Например, бушель зерна стоит i,oi фунта шерсти, так что цена 104 бушелей равна 104 умноженному на i,oi, то есть 105,04. Таким образом, норма отдачи зерна составляет 4%, а норма отдачи шерсти —5,04%.

Фишер показывает, что между нормой отдачи золота и серебра могут быть расхождения, в то время как люди не понимают, что происходит. Когда же они понимают, что у разных металлов различные нормы отдачи, если этому ничто не мешает, среди населения возникает тенденция переключаться на металл, который приносит наивысшую отдачу. Так же происходит с бумажными деньгами. Если бы в последние тридцать лет не существовало валютного контроля, мало кто из нас предпочел бы получать зарплату в фунтах стерлингов. Еще Авраам Линкольн сказал, что можно обманывать нескольких людей некоторое время, но нельзя постоянно обманывать всех людей.

Вот и все. При той достойной сожаления ситуации, которая сложилась в Великобритании с денежными средствами, я рекомендую всем вам прочесть книгу «Оценка и процент» Фишера.

Это конец наших лекций, спасибо всем вам за терпение, с которым вы слушали мой неформальный и нелинейный рассказ. [Звучат аплодисменты.]

Я всегда считал, что нынешнее поколение студентов гораздо лучше, чем были мы в igao-e годы.

Всего хорошего.