Еврейская фантастика

Это литературное явление придумано американским писателем и критиком Джеком Данном. В 1974 году он составил сборник «Wandering Stars» («Блуждающие звезды»), где попытался собрать американскую фантастику с ярко выраженной «еврейской спецификой». В 2011 году сборник был издан на русском языке под названием «Дибук с Мазлтов-IV». Почему российские издатели сменили название? Видимо, им показалось, что в оригинальном недостает экзотики.

Сборник вызывает раздражение с первого же кокетливо-риторического вопроса в аннотации: «Еврейская фантастика! Разве такая существует?» (ну да, не существует, как не бывает, например, «арийской физики» или «славянской метеорологии»). «А вы представьте себе, что герои Шолом-Алейхема или Менделе Мойхер-Сфорима в космических скафандрах странствуют по другим планетам», – заманивает та же аннотация, а тебя, читателя, заранее переполняет чувство неловкости: сейчас тебе опять продадут малый туристический набор – пейсы, бороды, длинные носы, шляпы и пр., – и попробуй не купи. Обидишь!

Эту неловкость, похоже, ощущает даже автор открывающего книгу предисловия – признанный мэтр американской science fiction Айзек Азимов. Его, космополита и рационалиста, уже на тысячи парсеков отлетевшего от навязчиво-фольклорной провинциальности, обряжают в виртуальный лапсердак и толкают в бок, вынуждая к признанию: «Я умею мастерски рассказывать анекдоты с идишским акцентом…»

По сути, едва ли не вся книга (ну, за небольшим исключением) – вовсе не обещанная антология Fantasy and Science Fiction, а коллекция еврейских анекдотов, тиражирующих набившие оскомину трагикомические стереотипы в их «экспортном варианте». Авторы, которые обычно демонстрируют буйное воображение, в сочинениях на заданную тему тоскливо-однообразны. Главный – и единственный – месседж сборника незамысловат: где бы ни жил еврей (в России, в Америке, в созвездии Кассиопеи), какое бы имя ни носил (англосаксонское, эфиопское, марсианское), чем бы ни занимался (преподаванием, фермерством, космическим извозом), он все равно сохранится в виде некой навсегда застывшей, как муха в янтаре, национальной константы: суетливого, болтливого, чадолюбивого, скаредного, иногда романтичного и по преимуществу упертого существа, которое везде (на Земле, на дне морском или на планете Ригель-7) и всегда (в ХХ, в ХХХ или в LХ веке) будет изъясняться с комическим акцентом, смешно пугаться, скушав трефное вместо кошерного, трепетать при слове The Pogrom и ежеутренне осмыслять свою этнорелигиозную идентичность, вглядываясь в туалетное зеркало.

В этом зеркале может отразиться человек, а может – создание «длиной с руку и толщиной с голову» («Таки у нас на Венере есть раввин» Уильяма Тенна), или многорукий монстр «на коротеньких гусеничных ножках» («Как я искал Кадака» Харлана Эллисона), или зеленый кентавр («Дибук с Мазлтов-IV» Роберта Сильверберга), или хотя бы ворона («Еврей-птица» Бернарда Маламуда). Суть дела не меняется: героев рассказов будет волновать лишь увиденное в зеркале (что там? «лицо еврейской национальности»? «жидовская морда»?), а читателю будет предписано в очередной раз удивиться контрасту причудливости форм и неизменности их содержимого…

К счастью, коммерческий успех сборника Дж. Данна был невелик – в противном случае опыт был бы продолжен. Ведь подобные рассказы можно было ставить на поток. Роджер Желязны мог бы заставить девятерых принцев Эмбера искать десятого: без десятого, сами понимаете, миньян невозможен. Рэй Брэдбери сочинил бы притчу о еврее-бабочке, чья случайная смерть изменила историю. Стефани Майер вывела бы на свет прекрасного еврея-вампира, Энн Маккефри явила бы мудрого еврея-дракона… Ну а тот же Азимов мог бы, допустим, сесть на любимого конька и измыслить сюжет о еврее-роботе, самовольно добавившем к трем законам роботехники (см.) еще и четвертый – о необходимости почитать субботу. И в финале рассказа позитронный мозг перегревался бы от мучительных сомнений: подобает ли правоверному роботу исполнять в шаббат первые три закона – или как?