Понедельник начинается в субботу

Фантастическая «сказка для научных работников младшего возраста» Аркадия и Бориса Стругацких вышла в 1965 году. Действие происходит в северном городке Соловце, а точнее – в расположенном там НИИЧАВО (Научно-исследовательском институте Чародейства и Волшебства).

Повесть была задумана авторами еще в 1959 году, начата три года спустя, заявку на «Понедельник…» авторы сдали в «Детгиз» в октябре 1963 года, а первую часть книги, «Суету вокруг дивана», напечатали годом позже в альманахе «Фантастика» (см.). Биография главного героя, программиста Александра Привалова, в некоторых деталях была похожа на биографию Бориса Стругацкого, а место действия повести отчасти напоминало Пулковскую обсерваторию, где он одно время работал.

Первоначально книга планировалась к выходу в серии «БПНФ» (см.), но после того, как художник Евгений Мигунов сделал рисунки (см. Иллюстрации к фантастике в СССР), очень понравившиеся авторам, от идеи пришлось отказаться («…совершенно не подходит к этой торжественной серии сплошная хохма содержания и иллюстраций», – писал Аркадий Стругацкий брату). «Понедельник…» – это не просто озорное, полное юмора повествование о веселых и талантливых людях из НИИЧАВО, где причудливо перемешались быт солидного учреждения и фольклорно-сказочная круговерть, где гоголевский Хома Брут, твеновский Мерлин и всем знакомая Баба-яга стали штатными сотрудниками НИИ, со Змеем Горынычем экспериментируют на полигоне, «курс управления» волшебной палочкой занимает «восемь семестров и требует основательного знания квантовой алхимии», где даже стенное зеркало бормочет не что-нибудь, а изречения из «Упанишад». Где, наконец, директор «един в двух лицах» (и это никого не удивляет), а сам институт получает электроэнергию от вращения Колеса Фортуны. И так далее.

Все это описано Стругацкими изобретательно, весело, с большим вкусом. Но, пожалуй, главное не в этом. Ибо «Понедельник…» стал прежде всего вдохновенным гимном людям НТР, в любви к которым писатели были рады признаться. В 60-е годы многие ждали от науки скорого исполнения мечты о материальном изобилии, но Стругацких в «Понедельнике…» интересовало другое: не результаты «полезной» деятельности ученых, а облик самих ученых. Авторов увлекла романтика творческого труда «научников», писателям казалось, что в горниле НИИ и КБ рождается новый человеческий тип, может быть даже человек будущего. И всесилие, всемогущество этих людей (на взгляд со стороны, чудотворцев, волшебников и магов – метафора прозрачна) было не главной их чертой: «Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому… Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться…»

Среди сотрудников НИИЧАВО встречались бездельники и лентяи, способные разве что делить нуль на нуль. Но все же людей «с пережитками палеолита в сознании» было меньшинство. Понятно, что и образ единственного крупного противника магов – профессора Выбегалло – вырисовывался с максимальной конкретностью. Массе настоящих ученых противостоял псевдоученый, политический демагог и хамло. Образ Выбегалло не был плодом фантазии. Бредовые проекты, вроде «самовыдергивающейся-самоукладывающейся в грузовик моркови» или выведенного в автоклаве «идеального человека», вызывали в памяти читателей не менее фантастические теории «народного академика» Т. Д. Лысенко. Еще не стали фактом далекой истории печально знаменитая сессия ВАСХНИЛ 1948 года, гонения на генетиков, борьба с учеными-«космополитами» и т. п. Выбегалло в повести недаром продолжает пугать окружающих «буржуазным» словцом «экзистенционализм» и пытается посеять раскол в НИИЧАВО, противопоставляя «простым русским людям» Кристобаля Хунту, «бывшего иностранца и работника церкви».

Хотя Стругацкие не скрывали масштаба страшноватой фигуры Выбегалло, они надеялись на то, что молодость и талант магов в конце концов восторжествуют над аморальной бездарностью, и тогда выбегаллы с их недобрым опытом политических интриг канут в небытие. К сожалению, вышло по-другому. Потому-то через несколько лет авторам пришлось вернуться к НИИЧАВО, но уже в жанре сатирической фантасмагории «Сказка о Тройке» (см.). Впрочем, как сказал бы Привалов, это уже другая история…