Шестое чувство

Мистический фильм «The Sixth Sense» снят режиссером М. Найтом Шьямаланом в 1999 году. Поскольку чувств у людей традиционно пять, само выражение «шестое чувство» сродни «пятому колесу» или «третьему глазу»: то ли нечто ненужное, обременительное, источник беспокойства, то ли уникальный шанс реализовать себя в той области, где – по воле судеб – тебе просто нет равных. Главный герой фильма, девятилетний Коул Сиэр (Хэйли Джоэл Осмент), свое умение общаться с потусторонним миром («Я вижу мертвецов!») долго воспринимает как тяжкую ношу, а не как дар. Мертвецы, не видимые никому, кроме него, обступают ребенка, преследуют его денно и нощно, умоляют помочь, а он, маленький и слабый, и рад бы, но не знает как. К счастью для Коула, он встречает детского психиатра Малкольма Кроу (Брюс Уиллис) – единственного собеседника, который верит его словам…

Вторжение духов в мир живых – одна из главнейших тем фильмов ужасов. С точки зрения современного позитивиста, мир мертвых может вообще не являться миром как таковым. Гармония лишь «наверху», а все, что за ее пределами, – не более чем флуктуации хаоса. Самим фактом своего существования неумерший мертвец сегодня бросает вызов гармонии, и потому априори вызывает отвращение и страх. Дохристианским цивилизациям (Египет, Греция) было в чем-то проще: потусторонний мир не представлялся олицетворением зла и хаоса, он мыслился организованным по тем же принципам, что и реальные царства живых. Визиты живых в царство мертвых (и наоборот) выглядели вполне заурядным делом и испугать не могли. Какой-нибудь Орфей, получив гостевую визу в страну Аида, обнаруживал там практически ту же иерархию, что и наверху. И будь упомянутый герой чуть удачливее, Эвридика вернулась бы в реальный мир без каких бы то ни было остаточных последствий (которые ныне так любят обыгрывать операторы американских фильмов ужасов).

Фильм Шьямалана, номинированный аж на шесть «Оскаров» в 2000 году, ни одного не получил, зато сделал огромные сборы в США и за их пределами, а главное, очень помог трем конкретным людям. Во-первых, дал толчок режиссеру, чей предыдущий фильм «Пробуждение» (Wide Awake, 1998) снимался мучительно долго, монтировался – еще дольше, а в прокате провалился. После «Шестого чувства» к режиссеру приклеился культовый статус, который без помех позволил ему снять «Неуязвимого» (Unbreakable, 2000), «Таинственный лес» (The Village, 2004) и даже совсем уж провальную «Девушку из воды» (Lady in the Water, 2006). Во-вторых, юный актер, сыгравший тут мальчика, стал знаменитостью, и именно он изобразит позднее главного героя в проекте Стивена Спилберга «Искусственный интеллект» (см. Пиноккио). Наконец, в-третьих, картина заставила притихнуть критиков, заявлявших, будто Брюсу Уиллису не по плечу серьезные роли без рукомашества и дрыгоножества: здесь актер вообще обходится безо всяких крутых action, а просто ходит, сопровождая юного героя. В картине нет драк и всего два выстрела, которые звучат в прологе. «Играть» актеру приходится только лицом, и с этой задачей он справляется. Всегдашняя уиллисовская ироническая ухмылочка задвинута на антресоли, зато на нескольких планах герой смеется – причем необычайно добрым смехом, хотя фильм, мягко говоря, не слишком веселый. По сюжету, Кроу после одной своей ошибки (его бывший пациент Винсент стрелял в него и потом застрелился сам) чувствует себя неуверенно. Он потерял контакт с женой Анной (Оливия Уильямс) и спасается тем, что пытается помочь странному мальчику. Кроу быстро понимает, что Коул психически здоров и может не только общаться с духами, но и помочь хотя бы некоторым. Самое непредсказуемое – развязка: ради нее можно простить некоторую монотонность повествования. Финальные кадры вынуждают переосмысливать многие события. Хитрый Шьямалан сделал все, чтобы фильм досмотрели до конца и сразу же после завершающих титров бросились пересматривать…

Мастерски придуманная интрига и эффектная концовка «Шестого чувства» не отменяют того факта, что тема «дети и призраки» появилась в кино задолго до фильма Шьямалана. Две самые известные ленты – экранизация «Сияния» (см.) Стивена Кинга, предпринятая Стэнли Кубриком (The Shining, 1980), и «Битлджус» (Beetle Juice, 1988) Тима Бертона. В первом из названных фильмов мертвецы в отеле «Оверлук» являлись Дэнни Торрансу, сыну писателя Джека Торранса (папаша тоже кое-что видел – но лишь то, что отель сам хотел ему показать, а у мальчика был дар «сияния»). У Бертона из всего семейства Дитцев, которые въехали в дом погибших Адама и Барбары Мейтлендов, призраков бывших хозяев дома видит только один человек – юная Лидия, девочка-гот (в современной терминологии). У Кубрика фильм – мистическая драма, у Бертона – черная комедия, поэтому и духи ведут себя по-разному: те, что в отеле, стараются испугать ребенка, а те, которые в доме, рады были бы договориться с девочкой-в-черном (ее играет Вайнона Райдер), надеясь, что она как-то повлияет на остальных Дитцев. Но кто из родителей вовремя прислушивался к странным речам детей?

Среди картин, снятых после «Шестого чувства», упомяну тоже две. «Жизнь после смерти» (Talking To Heaven, 2002) Стивена Гилленхала – это про то, что бывает, когда маленькому экстрасенсу вовремя не встретился Брюс Уиллис. Герой фильма Джеймс Ван Праг с детства научился говорить с духами умерших, очень этим тяготился, но терпел. И взялся помогать духам мальчиков-сирот (чьи тела так и не найдены) только после того, как вырос сам.

А вот в «Посланниках» (The Messengers, 2007) братьев Панг ситуация куда ближе к той, которую описывал Шьямалан. Режиссеры, два брата-близнеца, Дэнни и Оксид, родились в Гонконге, переехали в Таиланд и прославились фильмами «Опасный Бангкок» и «Глаз». Лента «Посланники» стала первым американским проектом близнецов, и, чтобы не ударить в грязь лицом или хотя бы оправдать скромный 16-миллионный бюджет, выделенный им благодаря продюсерству Сэма Рэйми, Панги решили честно трудиться. Они самоотверженно просмотрели штук двести мистических фильмов, снятых в Голливуде за последние двадцать лет (включая, разумеется, «Шестое чувство»), и сделали двести первый.

Итак, представьте себе фермерский дом в Северной Дакоте, куда переезжает из Чикаго семья Саломон: папа Рой, мама Дениз, шестнадцатилетняя дочка Джессика и совсем маленький сынишка Бен. Малыш не разговаривает из-за стресса после автоаварии, в которую угодил благодаря раздолбайству сестрицы. Поэтому-то Рой и Дениз относятся к дочери сурово и не верят тому, о чем девочка почти весь фильм пытается родителям поведать: в доме живут злобные призраки; стоит зазеваться, и они хватают Джессику и пытаются ее куда-то утащить. Папа отмахивается сердито: мол, какие призраки, когда урожай подсолнечника не убран? Мама отмахивается участливо: детка, ты переутомилась, отдохни. А единственный работник Саломонов и потенциальный свидетель всех полтергейстов, опрятный бродяга Джон Боуэлл, только хмыкает в бороду: ничего не видел, ничего не слышал…

Панги честно собрали свою конструкцию из деталей привычного голливудского мистико-потустороннего «лего», прибавив к ним для солидности пару-тройку эпизодов в духе хичкоковских «Птиц». Надо ли объяснять, что призраки завелись в доме недаром? (Маньяк, бывший хозяин, в подвале убил свою семью, духи вопиют о мщении.) Нужно ли отдельно замечать, что отчетливей всего мертвецов видит трехлетний мальчик? (Среди призраков есть, само собой, малец примерно такого же возраста.) Стоит ли подробно рассказывать о том, что призраки проступают на стенах грязными пятнами, скрипят половицами, шелестят по потолку, поворачивают дверные ручки, двигают игрушки? Следует ли растолковывать, что почти весь фильм потусторонние мстители остервенело вредят не тем, кому надо, и лишь в финале добираются-таки до своего мучителя – и успокаиваются. Надо ли упоминать о том, что перед смертью маньяк попытается утащить в потустороннюю пучину Джессику, а прозревшие родители будут выдергивать ее обратно, как дед-да-бабка – сказочную репку?

«Я думал, что мы делаем фильм вроде “Сияния” для моих 45-летних приятелей, а оказалось, что мы снимаем для 15-летних девочек!» – сердился исполнитель роли Боуэлла актер Джон Корбетт, посмотрев то, что получилось. Ну да, для пятнадцатилетних, и что? Зато аудитория стабильная, и бюджет фильма в итоге был перекрыт более чем втрое за счет мирового проката. Последние кадры фильма демонстрируют идиллию: дом свободен от нежити, родители и дети счастливы, малыш заговорил, урожаю подсолнечника ничего не угрожает, вот он, хеппи-энд! Только, конечно, зря российские прокатчики не проявили фантазии и выбрали самый неудачный вариант перевода названия. Кто там кого послал? Куда именно? Насколько далеко? С русскими идиомами почти так же опасно шутить, как и с призраками.