Сияние

Роман американца Стивена Кинга «The Shining», написанный на стыке жанров (мистика, хоррор плюс некоторые элементы научной фантастики), вышел в 1977 году. На русский язык книга впервые была переведена в 1991 году и почти одновременно публиковалась в литературных журналах «Неман» (Минск) и «Звезда Востока» (Ташкент). Кажется, это единственная вещь Кинга, переводчики которой долго не могли определиться, как им донести до нашего читателя английское слово «The Shining» и надо ли вообще это делать.

В журнальном варианте и трех книжных изданиях начала 90-х (Санкт-Петербург, Москва, Донецк) роман назывался «Светящийся», в вильнюсском издании на русском – «Свечение», в бакинском – «Сияющий». Еще четыре раза издатели сочиняли название сами: либо соотносили свой вариант с сюжетом романа («Ясновидящий» – симферопольское издание), либо брали, что называется, от фонаря: «Монстр» (Таллин), «Монстры» (Минск) и даже «Странствующий дьявол» (Киев). Заголовок «Сияние» впервые появляется на обложках книг в 1992 году (Москва), но только пять лет спустя, когда эпоха «пиратских изданий» в России близится к концу и права на издание Кинга у нас официально получает столичное издательство «АСТ», закрепляется вариант «Сияние»: он и станет окончательным.

Сияние – это метафора необычного природного дара главного героя, пятилетнего Дэнни Торранса: мальчик умеет читать мысли, заглядывать в прошлое и чувствовать враждебные намерения, даже если те исходят не от людей, а от вещей. Отец Дэнни, завязавший алкоголик и неудачливый писатель Джек Торранс, привозит сына и жену в отель «Оверлук», где занял должность зимнего смотрителя. Дэнни чувствует, что это – плохое место. Тут происходили такие ужасные вещи, что память о них впиталась в стены отеля, и «Оверлук» начал источать зло. Теперь он пугает мальчика, показывает ему жуткие картинки, насылает призраков, но не может переманить его на сторону тьмы. Зато разум Торранса-старшего, ослабленный сперва алкоголем, потом вынужденной абстиненцией, оказывается податлив. И в один несчастливый день мистический «управляющий» отеля окончательно берет под контроль Джека, а Джек берет в руки крикетную клюшку. Спасти мальчика и его маму может только повар отеля Дик Холлоран, у которого тоже есть дар сияния. Но ему трудно пробиться сквозь буран…

Дэнни Торранс стал у Кинга вторым – после Кэрри из одноименного романа (1974) и далеко не последним – персонажем-ребенком, который наделен паранормальными способностями (см. Кинговедение, Лангольеры). Когда Стэнли Кубрик взялся за экранизацию «Сияния», писатель рассчитывал, что знаменитый режиссер перенесет на экран сюжет романа в полном объеме. Однако Кубрик в своем фильме (1980) сделал упор на безумии Джека, роль которого исполняет Джек Николсон. Если у Кинга во всем виноват отель, а Джек – жертва, то у Кубрика «Оверлук» лишь приоткрывает дверцу и выпускает на волю демонов, которые изначально дремали в душе героя и ждали своего часа. Фильм считается ныне классикой хоррора, во многом благодаря роли Николсона. Торранс-старший у Кубрика – ходячая катастрофа с первого же кадра. Актер бесподобно играет одержимость злом, какое-то дьявольское веселье, и эта его улыбочка – страшнее киношных фокусов с оживающим трупом в ванне и реками крови. В призраков все-таки веришь меньше, чем в папочку, который лихорадочно прорубает дверь ванной тесаком с криком: «А вот и Дэнни!»

Кингу не понравился фильм Кубрика – настолько, что едва представился случай повторно перенести роман на экран, писатель немедленно воспользовался возможностью лично спродюсировать новую экранизацию (1997), уже в формате мини-сериала, и все переиграть заново. Режиссером стал Мик Гаррис, который дебютировал в «Удивительных историях» Стивена Спилберга (см. Сериалы фантастические). Ранее он адаптировал для кино «Лунатиков» (1992), а для ТВ «Противостояние» (1994) того же Кинга, и писатель ему вполне доверял. В мини-сериале мальчик выдвигается из второплановых персонажей в главные – в то время как Джек (Стивен Уэббер) все больше выглядит марионеткой, которой манипулируют призраки. Режиссер бережно сохранил почти все элементы сюжета, однако такой буквализм не пошел на пользу трехсерийному фильму: в первые полтора часа сюжет почти не развивается, и основное действие разворачивается лишь во второй половине картины, когда зловещие чары отеля все сильнее начинают окутывать персонажей…

Теперь пора снова вернуться к литературной фантастике. Кинг признавался, что образ Джека Торранса – отчасти автобиографический. В молодости писатель не был эталоном добропорядочности и за свою жизнь совершил много не самых правильных поступков. Он напивался в хлам и, случалось, не просыхал месяцами. Злоупотреблял психотропными средствами и нюхал кокаин. Хамил читателям и коллегам. Давал публичные обещания, которые даже не собирался исполнять. Чуть было не разрушил собственную семью… Одного только не делал Кинг: не писал сиквелов своих знаменитых романов. До 2013 года. Именно тогда вышла книга «Доктор Сон» (Dr. Sleep), где снова действует главный герой «Сияния».

Сюжет вполне прозрачен. На месте отеля-убийцы, сгоревшего в первом романе, теперь осела жуткая компания ментальных вампиров – вот и вся разница. Зло притягивает зло. Добро обороняется, однако постепенно переходит в контрнаступление. И снова Дэнни общается с мертвецами. Снова одни призраки ссорятся с другими. Снова под угрозой оказывается жизнь юного создания с паранормальными способностями (у выросшего Торранса-младшего теперь появилась племянница). И опять главные битвы будут происходить в головах основных персонажей – хороших и наоборот. Вроде все, как прежде. И все уже совсем не так.

Сиквелы – раковая опухоль масскульта. Среди значений английского слова «sequel» есть не только «продолжение», но и «результат». Это символично. Подобно кинопродюсерам, издатели ныне гоняются за конкретным результатом, шарахаясь от новых идей и тем. То, что сработало раз, сработает и второй, так зачем рисковать? В итоге романы даже именитых авторов превращаются в эпопеи, а эпопеи – в циклы-безразмерки. Построение сюжета, логика характеров, способы композиции – все это начинает подчиняться экономическим законам. Публике понравился герой? Наплюем на катарсис, не дадим умереть потенциально дойной корове. Публику увлек колоритный злодей? Спасем от возмездия или создадим ему брата-близнеца. Ясно, что высокое искусство сразу кончается там, где длинноты приносят прибыль, а точку ставят там, где укажет бухгалтерия. Но выживет ли в таких условиях беллетристика?

«Доктор Сон» был бы, наверное, неплохим романом, если бы в природе не существовало «Сияния». Не оправдались надежды автора на то, что ему удастся «вернуться к по-настоящему страшным вещам» из «Сияния» как-то по-другому. Новый сюжет, построенный на костях предыдущего, автоматически обрек автора на самоповторы: и вампиры в разнообразных видах, и дети-паранормалы, и ментальные поединки – все это и прежде входило в обязательный кинговский набор, однако форма прямого продолжения сделала писательские самозаимствования еще более наглядными и обескураживающими.

Сам Кинг, кстати, раньше отлично понимал, сколь выгодны для коммерции, несложны в исполнении и – одновременно – вредны для творчества любые попытки автора второй раз войти в одну и ту же реку. Недаром в его романе «Мизери» (Misery, 1987) безумная фанатка берет в плен писателя и терзает его, заставляя халтурить – сочинять очередной роман-продолжение. «Большинство сиквелов – настоящий отстой, – признавался Кинг в интервью. – Я могу вспомнить лишь два исключения из этого правила: “Гекльберри Финн”, сиквел “Тома Сойера”, который намного лучше своего предшественника, и “Крестный отец – 2”… Целиком идея сиквела, продолжения действительно опасна».

Именно поэтому писатель много лет избегал сиквелов. То есть он, как рачительный хозяин, время от времени сдавал в аренду Голливуду пару-тройку персонажей и не препятствовал выходу на экран (большой или малый) то убогой второй части «Воспламеняющей взглядом», то сериала по мотивам «Мертвой зоны» (см.). Но в литературе автор не допускал прямых сиквелов, инстинктивно оберегая себя от соблазна: так нестойкий бывший алкоголик старательно отворачивается от аппетитного ряда бутылок в магазине и по дальней траектории обходит бары… Но однажды – ах, какая досада! – он все-таки «развязывает».