Писатель и профессор

Писатель и профессор

В России высшим проявлением «интеллигента» всегда был писатель, он же «совесть нации».

Но дело писателя — сочинять. То есть — придумывать. То есть — говорить неправду. Если мы выстроим такую нехитрую цепочку, то увидим, что писатель не может быть никакой и ничьей совестью, и уж тем более «совестью нации» — просто по определению.

В Штатах воплощение «интеллектуала» — скорее всего обозреватель-колумнист солидной газеты. Скажем, комментаторы «Нью-Йорк таймс» — высококлассные интеллектуалы-профессионалы, которым профессионализм позволяет высказываться на самые различные темы, а интеллект — делать это глубоко и концептуально.

Другой род «интеллектуала» — академический, университетский. Вот этот феномен в России — пока, во всяком случае, отсутствует. Здесь университеты — кастовые заповедники, очень замкнутые, со своим этикетом, манерами, жаргоном и модой. Например, точно известно, что профессор не может быть одет щегольски, с иголочки: брюки желательно с пузырями на коленях — но пузырями небольшими! — допустимы потертости на пиджаке, но не до прозрачности. Ни в коем случае никаких драгоценностей или мехов, даже в ту еще пору, когда меха не вызывали протеста по экологически-гуманным соображениям. В общем, такое рафинированное сдержанное эстетство.

Из университетского лексикона вырос принцип «политической корректности», который зиждится на устранении всякого рода дискриминации и сейчас мощно набирает силу, если уже не господствует, в американском социальном этикете — и даже меняет сам английский язык. <…> Моя приятельница, преподающая славистику в одном нью-йоркском университете, рассказала, что в студенческом сочинении о рассказе «Матренин двор» ей попалась фраза: «В избе Матрены жили Солженицын, кошка, мыши и тараканы». Вот это чистой воды «политическая корректность»: живые существа перечислены через запятую, без всякой дискриминации.

Обычно принято считать, что университетские интеллектуалы оторваны от жизни и, стало быть, оказывают на нее мало влияния. Согласиться с этим трудно, потому что профессора в университетах остаются, а студенты уходят в эту самую жизнь.