Профессор поправляет пенсне (22.05.2011)

Профессор поправляет пенсне (22.05.2011)

Фон Триер попросил прощения у тех, кого задели его слова о Гитлере, но было поздно: совет директоров Каннского фестиваля объявил его персоной нон грата

Неудачная шутка (ничего себе шутка. — М. К.) на Каннском фестивале и последовавшее отлучение шутника от культурного общества — все это смотрится из России странно. Как раз в стране, победившей фашизм, осудить человека за симпатию к Гитлеру — не получится. Не столь давно я по наивности ввязался в полемику по поводу того, был ли фашизм по-настоящему страшен, или же можно считать (цитирую дословно) лагеря Освенцима санаторием по сравнению с ГУЛАГом. Надо сказать, что просвещенное общество меня освистало — мне как дважды два дали понять, что по сравнению с преступлениями большевиков нацистские акции бледнеют. Холокост давно не считается привилегией евреев, фашизм и нацизм уже лидерами в преступлениях не являются, коль скоро есть украинский Голодомор, массовые убийства и геноцид считаются практикой многих стран. Мне доказывали, что в сталинских лагерях погибло больше народу, чем во всей фашистской мясорубке. Фактически это не так — но поскольку чтение источников затруднено, а чтение газетных статей приветствуется — мнение сложилось. Это мнение является профашистским в том смысле, что преступлениям фашизма в понимании истории XX века отводится второстепенное место. Мало этого. Вы не найдете сегодня в Москве ни одного книжного магазина, в котором несколько шкафов не было бы посвящено доблести СС-ваффен, сложной фигуре Гитлера и трагической судьбе идеи фашизма. Это вовсе не преувеличение, это факт.

Изданы роскошные иллюстрированные тома (например, автор летописи войск СС Вольфганг Акунов) о деятельности и героической борьбе дивизий СС — с фотографиями, комбинированной подачей документов. Разумеется, в истории дивизии «Викинг» не упоминается, как ее бойцы вместе с айнзатцкомандой сжигали заживо мирное население русских деревень — но зато рассказывается о том, что в планы викингов входило освободить несчастную славянскую землю от идеологии евреев. Издана книжка некоего историка Пруссакова о Гитлере, которая заканчивается пассажем о том, что подлинная правда станет скоро ясна всем и время фюрера еще придет. Стало совершенно заурядным явлением обсуждение книг Суворова, из которых следует, что Гитлер является жертвой стратегии сталинизма, и не будь провокаций Ленина, не было бы ни Майданека, ни Бухенвальда.

В таком контексте безобидное заявление режиссера фон Триера, что он, дескать, понимает Гитлера и понимает, каково пришлось нацистам, — выглядит совершенно обыденно. Режиссер не сказал ничего такого, что не утверждалось бы сегодня на каждом шагу.

Фактически в цивилизованном мире в последние десятилетия акцент в исторической оценке минувшего века был смещен. Произошло это помимо выдающихся трудов крупнейших мыслителей и историков (Тойнби, Сартра, Хобсбаума, Рассела), но благодаря малозаметной поначалу возне на периферии исторической науки. Там Суворов, здесь Пруссаков, там воспоминания Гудериана, здесь мемуары Шелленберга. И постепенно сформировалось якобы фундированная — а на самом деле лишенная документальной базы — картина XX столетия. И в этой новой картине с фашизма снята вина — она целиком переложена на Россию, на коммунистический режим, на Октябрьскую революцию. Это не историческая, разумеется, посылка, а сугубо политическая. Очевидно, что события последних десятилетий потребовали новой идеологии — у новой идеологии оказались свои маленькие, но прыткие историки.

Ни один крупный историк никогда, ни под каким видом не опубликовал бы это утверждение, не подписался бы под такой доктриной. И прежде всего потому, что история фашизма уводит исследователя очень далеко — в XIX век, к Вагнеру и Ницше, затем к Хьюстону Чемберлену, Мориаку, Карлейлю, к Аксион Франсез и так далее. Дело не только в грабительском Версальском договоре, спровоцировавшем нацию. Приход Гитлера был подготовлен многолетней историей европейской мысли, — а то, что этот дискурс понятен, мы видим сегодня. Однако потребности видеть историю столетия нет — задача дня важнее: требовалось так убедительно заклеймить коммунизм, что оправдание фашизма вышло как бы само собой.

И в этом новом беспамятном мире решение кинематографистов осудить коллегу за понимание Гитлера выглядит старомодно и наивно. Так, вероятно, пожилой профессор мог бы советовать свой внучке не давать поцелуя без любви — плохо представляя себе, как подростки нынче проводят свой досуг.