Руки и мыло (03.08.2012)

Руки и мыло (03.08.2012)

Леонардо писал, что отличительной чертой художника является опрятность.

Особенно везет живописцу: он не испачкан в каменной крошке, подобно скульптору, и он не перемазан глиной. Но всякий художник, в не зависимости от ремесла, одевается в чистое, сообразно своим мыслям и убеждениям.

Вы наверняка слышали о том, что иконописцы переодевались в стираные рубахи перед тем, как начать работать над образом.

Это не выдумка, так именно и было.

Так же вел себя, например, Эжен Делакруа, который, перед тем как приступать к подготовке палитры — одевался во все чистое.

Сезанн был маниакально требователен к тону одежды человека, находящегося у него в мастерской, не хотел, чтобы вульгарное пятно отвлекало его от мысли.

Французский художник Марке, когда собирался с женой в гости к Матиссу, всегда просил жену надеть бледно-розовое в сочетании с холодным зеленым — он знал, что это сочетание Матисс считает божественным.

Я уж не говорю о правилах бургундцев — Ван Эйка или Мемлинга; Карель ван Мандер оставил нам не только рецепты приготовления бургундской палитры — но и правила этикета в одежде художника.

Гойя был человеком своенравным, но вообразить его в грязной рубахе перед мольбертом — невозможно. Понимаете, искусство — оно о ясности и чистоте, о звонком цвете и ровном свете; с грязью в одежде занятия изобразительным искусством не сочетается. Это так же трудно представить, как и вообразить себе Пушкина, выпивающего спирту перед тем как сесть за Онегина.

Это все — штрихи, детали, символы.

Символизируют эти детали простейшую вещь: чистоту помыслов художника.

Это только в последний век, странный век и не особенно хороший, авангард внедрил неряшество как стиль жизни и работы. Причем неряшество немедленно стало как внешней, так и внутренней чертой.

Даже наблюдать со стороны за этим не всегда приятно.

Я не особенно пристально слежу за текущими уголовными процессами, мне не кажется, что это — оселок нравственности общества.

Но вот мне прислал запрос о дружбе художник Тер-Оганян, известный тем, что он топором рубит иконы. Ныне, как сообщают, он продвинулся вперед и просто ставит на образах печать «осквернено, Тер-Оганян». Я запрос отклонил, мне данное поведение не кажется ни смешным, ни совместимым с искусством.

Это неопрятное поведение.

А искусство — вещь чистая.