Голубой период русской истории (07.11.2012)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Голубой период русской истории (07.11.2012)

От Белоруссии вплоть до Москвы (проезжаешь Барановичи, Минск, Смоленск, Вязьму, мелкие населенные пункты) — стоят бедные холодные деревни. Ничего не изменилось за тридцать лет капитализма: нищета и темнота. Вязьма как была дырой при царизме, так дырой и осталась. Орша не лучше. Бабки несут на перрон вареную картошку, стучат в окна вагонов, показывают кастрюлю, обернутую газетой — купи, милок! бессмысленные пацаны курят, провожая глазами состав.

Зато в Москве многие разбогатели, это должно утешать наблюдателя русской жизни: неудачники коротают век в Орше, личности зажигают в столице.

Горит, впрочем, неярко. Ждал увидеть баррикады у Кремля, ораторов в Жан Жаке, Огюстов Бланки и Прудонов новейшей капиталистической истории — ничего этого нет. Зашел в книжный, познакомился с последними трудами писателей: Улицкой, Быкова, Акунина-Рубинштейна (совместное произведение) и прочих; более всего понравились детские стихи Веры Инбер «Сеттер Джек», остальное показалось не вполне осмысленным. Ряд кинотеатров и магазинов закрылся. Упадок или нет, а резвого бега в сторону просвещения, как прежде, не наблюдается.

Правда, на Арбате таджик-велорикша предлагает отвезти в эротический музей. Таджик, синий от холода, его повозка покрашена в желтый цвет, на повозке написано «Точка Г». И еще в бывшем кинотеатре Ударник, владелец целлюлозного комбината Шалва Бреус дает парти по случаю вручения премии Кандинского — за инновации в изо-искусстве. По щербатым ступенькам спешит гламурная публика, и замечено, что дамы уменьшили объем губ — прежде в губы закачивали силикон, нынче тренд изменился. Так что, новации есть. Еще рассказали про свадьбу дочки воротилы Хорошилова — событие справили в ресторане у Зураба Церетелли. Были гости: представитель президента Швыдкой, критик Гриша Ревзин, другие свободомыслящие лица. Еще в журнале мужской моды Джей Кью поменялся главред; или это уже давно? Еще в Третьяковке выставка с идеей: сравнили натюрморт 18-ого века с натюрмортом 21-ого. Оригинальные русские натюрморты писали на рубеже 19-20-ого веков, концепция удивляет. Но кто-то пыхтел, придумывал.

Главная новость: четверо знакомых стали гомосексуалистами — сплетники сообщили на вернисаже в Третьяковке.

— А знаешь, концептуалист из группы «а+б» стал гомосеком.

— Не может быть! Ему пятьдесят пять лет.

— С серьгой в ухе ходит.

— Может, самовыражение?

— Нет, реально стал голубым.

— Однако.

— А знаете, что модный телеведущий тоже намедни стал голубым?

— Невозможно!

И еще про двоих рассказали шепотом. Несмотря на то, что гомосексуализм легализован, разговоры об этом явлении по прежнему секретны. Путина ругают во весь голос, а про гомосеков — шепотом. Выходят на демонстрации, шумят — а пользоваться правами не умеют. Прекратите стесняться: педераст — это звучит гордо!

Один мужчина доказывает другому мужчине свое расположение путем внедрения в задний проход товарища своего детородного члена — зачем этого факта стесняться? Граждане, будьте последовательны! Связи с женщинами в литературе описаны детально. Говорите об анальном сексе джентльменов во весь голос!

Не скрою, меня удивило, что немолодой еврейский мужчина сделался педерастом, но я расценил данный факт как жест художника: авангардист сперва отказался от живописи, затем от женщин. Впрочем, он рисовать сроду не умел, и женщины его не любили — так что основания имелись. Но к чему застенчивость?

Видимо, всему виной агрессивная косность простого люда, связавшего педерастию с либерализмом. Возникло в народе оскорбительное слово «либераст», отражающее то обстоятельство, что либеральные демократы подчас являются гомосексуалистами. Что заставило избирателей обобщить частные случаи до символа?

Сомневаюсь, что «анчоусы» знакомы с историей античного социума — однако наблюдение верное. Древнегреческая традиция предъявляет пару: «демократия-мужеложство», и порой кажется, что одно без другого невозможно: ведь в колыбели античной демократии содомия была вещью обычной. Веришь в избирательную систему, в народных избранников? Тогда изволь подставить задний проход товарищу по избирательному участку.

Античность является для западной истории образцом: Ахилл и Патрокл, Сократ и Алкивиад, — мы не подвергаем сомнению достоинство этих людей; так зачем же стесняться Моисееву, Виктюку, Тимофеевскому? «Когда бы грек увидел наши игры», этот грек, возможно и понял бы, что принципы либерализма влекут за собой потребность в содомии.

Впрочем, Греция уже не та — и не только Греция изменилась.

Социальные и эстетические категории нашего времени по звучанию лишь имеют аналоги в античном мире. Если термин обществоведения схож с тем, что употребляли в эпоху эллинизма или в эпоху Просвещения — это недоразумение.

Демократия сегодня — отнюдь не тот строй, который воодушевлял Перикла; либерализм — это совсем не то, что имели в виду либералы, боровшиеся с колониализмом; и авангард — давно уже просто обоз с кухней.

И либерализм — не либерализм, и педерастия — не педерастия.

Нетрудно сказать, что поменялось в основной посылке. Античный педераст алкал духовного тождества со своим партнером, а через это тождество прикасался к гармонии, не отягощенной прагматическим долгом перед обществом — потомством, семейным очагом, и т. п. Женщины — для воспроизведения рода и охранения домашнего очага, мальчики — для духовного сопряжения, чистого чувства. Современный педераст напротив — тщится доказать свое равенство с гетеросексуалом; педерасты доказывают, что они не хуже смешанных пар могут создать семью и растить детей. Античная педерастия не старалась предстать институтом идентичным браку — напротив, педерастия настаивала на том, что противоположна браку. А вот современная педерастия именно равенством с гетеросексуальным браком и озабочена. Равенство утвердили, но пропал смысл явления.

В истории культуры произошло сходное. Вот, имеется страна Россия — у данной страны имеются культурные особенности, их надо учитывать. Но Россию представили «неудачной» Европой: мол, разницы нет, только у русских кириллица, снег, крепостничество, степь, миллионы бесправных жителей. Мы припудрим нос, глядишь, не заметят. В результате культурно-исторической фальшивки — и Россия Европой не стала, и европейские неурядицы не были поняты: их оценивали, исходя из российского опыта. В истории искусства, в экономике, в социальной философии, в литературе произошло ровно то же самое — два несходных меж собой явления выдали за одно и то же: авангард и декоративное искусство; средний класс и корпоративное государство; писатели и конферансье.

Бывает, что у пьяного двоится в глазах; но сегодня стараются убедить трезвого, что он видит не два предмета, но один. Вместо двух разных явлений возник мираж одного предмета, наделенного двойной моралью. Живи с кем хочешь: с мужчиной или женщиной — все равно будет семья, можно и католическая. Живи в Москве или Париже — все равно будет одна цивилизация; рисуй картины или кричи петухом — все равно выйдет искусство. Предъявлена вторая мораль, столь же качественная как первая, пользуйся какой угодно — результат будет один, он предрешен: это сводит общество с ума. Именно поэтому и появилось слово «либераст», выражающее сомнение в природе явления — народ подозревает несостоятельность как либеральной, так и педерастической доктрины.

Стараясь оградить себя от двойной морали, народ также использует слово «пидарас» — это не эвфемизм слова «педераст», это попытка растожествления разных явлений, объявленных одним; «пидарас» — это обозначение точки отсчета. Вот едешь в поезде, смотришь в окошко на Вязьму, Оршу, Смоленск, на баб в ветхих платках, на пацанов в дермантиновых курточках, доезжаешь до столицы — и одно только слово хочется сказать.

Пидарасы.