Наш добрый знакомый (08.07.2012)

Наш добрый знакомый (08.07.2012)

Мопоссан изобразил «милого друга» — беспринципного журналиста, который делает карьеру аморальным способом, готов на бытовые мерзости, но в целом этот журналист не страшен. Противен он очень, но не отправит же вас милый друг не гильотину.

А добрый знакомый однажды отправит.

Когда мы произносим страшные слова ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, то представляем себе жутких палачей: Ягоду, Ежова, Берию.

Недобрым словом поминаем основателя ЧК — Дзержинского, «пламенного рыцаря революции», но его идентифицировать с абсолютным злом сложнее — надо попутно развенчать миф о помощи беспризорным, и тд. Кстати, заявил о выходе из ЦК в связи с Кронштадтом, отказался стрелять в матросов. Словом, Дзержинский — это символ насилия, а конкретное зло воплощают именно эти изверги — Ягода, Ежов, Берия. Они ужасны — маньяки, вульгарные, необразованные, ненавидящие интеллигенцию, любящие унижать и мучать людей.

Любопытно здесь следующее.

Сталин придерживался политики ротации в руководстве карательными органами. На месте главного палача не засиживались.

Ягода руководил госбезопасностью всего лишь два года.

Ежов — полтора года.

Берия дольше, но его время — это время войны.

Реальным строителем аппарата госбезопасности является не Берия, тем более не Ежов, и совершенно не Ягода. Ежов ввел «разнарядки» на расстрелы, Ягода был первым, кто организовал «шарашки» и начал строить Беломорканал. Но это не принципиальная новация в общей конструкции.

Все они — убийцы, но совсем не они создавали репрессивную систему. Да и не мог бы балбес Ежов систему создать.

И Дзержинский не успел систему построить — он умер, отойдя от репрессивных дел, управляя ВСНХ.

Реальным строителем карательных органов Советской России был Вячеслав Рудольфович Менжинский.

именно он организовал по миру агентурные сети и наладил работу осведомителей и стукачей по стране.

Все, что формировало наш страх и страх наших бабушек — все эти ночные воронки и система доносов — это все разработано им, Вячеславом Рудольфовичем, человеком интеллигентным и внимательным.

Он был классическим интеллигентом, польским дворянином с Петербургским университетским дипломом, — ровно таким персонажем, каких мы очень сегодня жалуем: ни рыба, ни мясо, больших идей нет, но весьма прогрессивен, подходящее образование, среднеарифметический литератор — публиковался под одной обложкой с Кузьминым, входил во все кружки и со всеми был хорош. и тут постоит, и здесь отметится и на вернисажи ходит, и рецензии пишет. Кажется нет его, он как дым незаметен — а он везде.

А потом вдруг оказывается, что его и в истории не заметили — а именно он и был главным.

Вот он и был главой карательных органов в течение девяти лет — самых главных лет, с 2бого вплоть до 34ого года. А реально раньше, поскольку Дзержинский уже в 24ом фактически отошел от карательных дел. Провокации и выманивание из-за границы эмигрантов, дело Савинкова, раскулачивание, карательные отряды, строительство всего здания от фундамента до крыши — это все он, это расписано было внимательно и тщательно.

Что там вульгарный дурак Ежов — или недалекий Ягода: их и держали-то всего лишь как исполнителей, а потом тут же самих пустили в расход.

Именно интеллигент, милейший человек, друг всех милых людей, всю эту репрессивную систему и выстроил.

Наш добрый знакомый, интеллигент.

Вы таких знаете очень хорошо.