Рассказ

Раз вышел из бани – тот день был Байрам

Честной Баязид, шейх из града Вистам.

В то время как он направлялся домой,

Над ним кто-то высыпал чашку с золой,

Испачкав чалму и власы мудреца,

Но молвил он, прах отирая с лица:

«Ах, что мне зола! Для меня все равно:

На адский огонь осужден я давно».

Кто праведен, тот беспощаден к себе.

Не внемлет господь себялюбца мольбе.

Величье отнюдь не в надежде пустой,

Не в спеси, не в призрачной славе земной.

Принизившись здесь, воспаришь в небесах,

За гордость же будешь низринут во прах.

Не любит господь гордецов. Трепещи!

Коль хочешь величья, его не ищи.

У тех благочестья напрасно искать,

Кто видит лишь в благах мирских благодать.

Коль дух твой высоких взалкал степеней,

С презреньем глядеть не моги на людей.

Ведь нечего думать о том, чтоб мудрец

Склонился пред спесью твоею, гордец.

И высшая степень, по-моему, в том,

Чтоб люд о тебе отзывался добром.

Ведь, если надменен с тобой кто-нибудь

Из равных, одобришь ли это? Ничуть!

И так же к тебе отнесутся, пойми,

Коль будешь спесив и надменен с людьми.

Высокую степень иль должность заняв,

Не смейся над теми, кто сир и без прав.

Высокопоставленный может упасть,

И вот перейдет к угнетенному власть.

Пусть ты безупречен, пусть грешен Са’ди,

Но все же его не брани, пощади.

Один за святилища взялся кольцо,

Другой в кабаке попивает винцо.

Но вдруг богомола господь не взлюбил,

А бражник, быть может, создателю мил,

Он дверь покаянья отверзет ему,

Меж тем как святоши мольбы ни к чему.