Рассказ

Раз сын послушанье нарушил и мать

Проступком заставил жестоко страдать.

Сказала, к нему поднеся колыбель:

«О сын непокорный, забыл ты ужель,

Как сон мне ночами очей не смыкал,

Когда ты в слезах был, беспомощен, мал?

Как ты, в колыбели здесь лежа, был слаб,

Рука твоя муху прогнать не могла б!

И ты ль, в колыбели боявшийся мух,

Являешь теперь непокорности дух?»

Беспомощность вновь возвратится твоя, –

В могиле не сгонишь с себя муравья.

И светочем взор твой затеплится как,

Пожрет если мозг твой могильный червяк?

Увидев слепого, который пути,

Забредши в канаву, не может найти,

Коль бога почтишь благодарной мольбой,

Ты – зряч, а иначе ты тоже слепой.

Познанья и ум не учитель дает,

Но это в тебе от господних щедрот,

И если б господь наложил свой запрет,

Тьмой лжи для тебя стал бы истины свет.

Ах, вникни: творец для движенья людей

Сцепил меж собой сколько жил и костей.

Скот головы держит к земле преклонив,

Ты прямо стоишь, точно буква алиф.

Для пищи к земле припадают скоты,

Еду поднимаешь к устам своим ты.

Зерном ты питаешься, а не травой,

В траве ты не шаришь, как скот, головой.

Но внешностью этой прельщаться нельзя –

Ты прям; пусть прямой будет жизни стезя.

В прямой лишь стезе, а не в стане прямом,

Отличье свое от неверных найдем.

И если ты в здравом уме, не перечь

Тому, кто тебе дал слух, зренье и речь.