Все—к ихней матери

Все—к ихней матери

В этом месте (не физически, а тематически; с ним-то мы по-прежнему сидим в кафешке на Сретенке) появляется Виктор Васильевич Кудрявый и говорит, что продавать энергетику иностранцам глупо и опасно. Глупо, по его мнению, продавать не только иностранным, но вообще любым инвесторам.

— Если вам надо сделать ремонт квартиры, — объясняет свою позицию Кудрявый, — а у вас нет на это денег, вы приглашаете строителей и расплачиваетесь за ремонт тремя четвертями квартиры. Что же вы получили в итоге? И зачем вам такой ремонт?

Сильный образ. Впечатляет.

Но в РАО такое сравнение считают некорректным. Фокус в том, что здесь вместо квартиры завод, который разваливается и производить уже почти ничего не может. Отдать его за деньги новому собственнику — значит вернуть ему изначальную функцию, помочь ему делать то, ради чего он был создан. Именно поэтому заводы приватизируют инвесторы, а квартиры — жильцы.

Другой тезис Кудрявого — безопасность. Ведь иностранцы, купившие объекты энергетики, узнают все об энергообеспечении спец-потребителей, о схемах подключения, о режимах. Это же все закрытая информация, представляющая интерес для разведок и вражеских спецслужб.

Александр Волошин смотрит на эту проблему совершенно иначе. Он убежден, что надо учиться решать все эти проблемы, все вопросы секретности и безопасности в условиях рыночной экономики. И решать их не по-советски. Компания “Боинг”, например, выполняет секретные и сверхсекретные оборонные заказы. А компания частная, акционерная. Там никому не приходит в голову предложить сделать “Боинг” государственным, чтобы лучше секреты охранять. Как-то их спецслужбы справляются в заданных условиях. И нашим тоже надо учиться работать по-новому в новых условиях. Кудрявый, по мнению Волошина, прав с точки зрения постановки задачи, но не с точки зрения выводов и методов ее решения.

И наконец, аргумент Кудрявого насчет “иностранной матери”. Он рассказывает нам печальную историю одной энергокомании в Казахстане, которую приобрели европейские стратегические инвесторы. Через три года эта компания оказалась в плачевном состоянии, потому что иностранные владельцы все прибыли выводили в материнскую группу (к “ихней матери”. —М.Б., О.П.), а казахской дочке не оставалось ни на ремонт, ни на развитие.

Теоретически — вполне возможный вариант. При определенных обстоятельствах так оно может и произойти. При каких? Например, кому-то компания досталась на халяву или почти даром, можно представить себе ситуацию, при которой владелец выгребает до дна все ресурсы и выносит их куда-то в материнскую компанию или куда-то еще. Загнется этот даром доставшийся актив — не жалко. Но что-то мы не слышали, чтобы станции, ОГК или ТКГ доставались кому-то в подарок. Напротив, стоимость киловатта установленной мощности растет, что подтверждает статистика сделок.

А если это так — смешно подворовывать у своей компании, пусть даже и в пользу “матери”. Если дочка из-за отсутствия ремонтов и средств на текущую деятельность придет в негодность, деньги, потраченные на ее приобретение, будут потеряны раньше, чем их удастся отбить воровством или выводом капиталов. В энергетике инвестиции окупаются не быстро.

Если попытаться развивать сюжет с разваливающимся заводом, то получится следующее. Вы купили его как инвестиционный объект, с целью наживы. Но при этом решили еще немного приработать сверх плана. Допустим, вы перестали оплачивать коммунальные услуги и откладывать деньги на ремонт и развитие производства. И очень скоро выяснится, что приработок вы, может, и получили, но настоящий заработок так и не случился: завод отключили от энергоснабжения, ремонтировать оборудование не на что. Почему? Вы же сами все доходы отправили к “такой-то матери”. Теперь самое время подсчитать, сколько вы потратили на приобретение завода и сколько успели “сэкономить” на обслуживании и содержании актива, прежде чем он пришел в негодность. Понятно, что результаты будут не в пользу описанной “бизнес-модели”.

Делать то, чего опасается Кудрявый, то есть выводить деньги из бизнеса и гробить тем самым компанию, можно. Но очень невыгодно. Эго невыгодно вдвойне на растущем рынке, на рынке, где еще не исчерпан потенциал роста стоимости активов. А рынок энергетики в России все еще именно таков.