Сказание о подстанции

Сказание о подстанции

Трапезников стригся. В салоне в районе Парка культуры играла музыка неизвестно какой радиостанции и периодически слышались новости того же происхождения. Сквозь этот музыкально-словесный фон Трапезников краем уха услышал сообщение о том, что в центре Москвы образовались гигантские пробки из-за того, что вырубилась значительная часть светофоров. Трапезников подумал о том, что придется, скорее всего, воспользоваться метро, так как иначе в Госдуму не успеть.

— Сделайте радио погромче! — попросил он, уже вставая из парикмахерского кресла.

Диктор сообщил, что светофоры отключены из-за серьезной аварии в электросетях, которая затронула и метро. В остановившихся поездах блокированы тысячи пассажиров, которые поднимаются на поверхность через ближайшие станции, в лифтах застряли сотни людей.

Трапезников понял, что произошло нечто совершенно неординарное и масштабное. В “Мосэнерго”, куда он добрался—все-таки ближе от Парка культуры, чем Госдума, — он застал гендиректора Аркадия Евстафьева с совершенно белым лицом.

Утром 25 мая 2005 года остановилось движение поездов на Калининской, Сокольнической, Таганско-Краснопресненской линиях

Московского метрополитена. На станциях моментально скопилось огромное количество опаздывающих на работу людей, которые еще не до конца понимали, что происходит. Еще меньше понимали это около двадцати тысяч пассажиров метро в южной части города, которые оказались блокированными в подземных поездах. Практически полностью парализованным оказалось и наземное движение по основным магистралям юго-востока и юго-запада столицы. Как сообщали из МЧС, остановились Волгоградка, Рязанка, Каширское, Варшавское шоссе и Ленинский проспект — одновременно отключились светофоры в этой части города. Без света остались больницы в Южном, Юго-Западном и Юго-Восточном округах. Несколько районов Москвы лишились воды, как горячей, так и холодной. Часть жилых и административных зданий осталась без света. В “свободную от электричества” зону попали, как сообщали в первые минуты аварии, также часть южного Подмосковья и почти вся Тульская область.

На московских биржах были остановлены торги — из-за аварии оказалось отключенным энергоснабжение крупнейшего узла связи М-9 в районе метро “Калужская”, в котором обслуживается большинство московских провайдеров.

— Весна, особенно теплая и влажная, — всегда сложное время для сетевиков, — начинает издалека объяснять ситуацию со знаменитой энергоаварией в Москве в мае 2005 года Андрей Трапезников. — Когда две недели идут дожди и температура воздуха поднимается до тридцати градусов, бурно растет все, что может расти под проводами, которые, в свою очередь, нагреваются и от этого провисают, задевая ветки поднявшейся растительности. Так что отключения линий из-за замыкания весной, к сожалению, не редкость.

А тут еще авария на подстанции “Чагино”: загорелся трансформатор.

Кто знает, чем подстанция отличается от станции? Большинство из нас, незнакомых с деталями производства и транспортировки электроэнергии, представляют себе, что подстанция — это что-то вроде младшей сестры электростанции. То же самое, но чином поменьше. Типа полковника и подполковника, мастера и подмастерья. Но в реальности конструкция “осина и подосиновик” — ближе. Связь между этими объектами есть, но это два совершенно разных растения. И уж точно между ними, как и между станцией и подстанцией, нет иерархии. Станция не является начальником подстанции, она не “полковник” генерации для сетевого “подполковника” — подстанции. А подстанция — это начало сетевой части энергосистемы.

Вот краткий ликбез, прочитанный нам в РАО “ЕЭС” о том, что такое подстанция. Он необходим для лучшего понимания того, что же случилось в Москве в мае 2005 года.

На электростанции вырабатывается электричество. Это более или менее понятно и без дополнительных объяснений. Дальше электроэнергию нужно передать на довольно большие расстояния конкретным потребителям, и электроэнергия обладает этим чудесным свойством — перетекать из одной точки в другую. Но есть одна проблема: потери в сетях, что резко ограничивает расстояние, на которое вообще имеет смысл передавать электричество. С другой стороны, чем выше напряжение, тем меньше потери. Хранить электроэнергию (“в ведрах таскать”, как заметил по какому-то поводу Черномырдин, еще работая премьером) человечество пока не научилось, а передавать на расстояние — пожалуйста. Только для того, чтобы поставить электроэнергию с шин станции конкретному потребителю в квартиру, надо понизить напряжение с 500 киловольт до 220 вольт, то есть в две с половиной тысячи раз. Для этого нужно пройти несколько крупных подстанций, которые по ступеням — 500-220, 220-110,110-35 киловольт и так далее понижают напряжение. Для этого на подстанции есть трансформаторы. А на случай аварии или ремонта — выключатели. Только в данном случае выключатель — это не пластиковая клавиша на стене, а довольно сложное инженерное устройство, потому что отключить или подключить 500 киловольт не так-то просто. Если при 220 вольтах в квартирном выключателе проскакивает искра, то нетрудно себе представить, что происходит с прибором, разъединяющим полтысячи киловольт. Здесь, при напряжении в сотни киловольт, наша домашняя искра превращается в дугу (из искры возгорится пламя? — не дай бог!), длина которой может достигать полутора метров. Дугогаше-ние — отдельная задача, и очень сложная с технической точки зрения. Причем дугогашение надо обеспечить таким образом, чтобы устройство сохраняло свою способность проделывать это многократно. Устройство не может быть таким, чтобы отключил — все сгорело, и последовал доклад: “Отключение прошло успешно, прибор свое отработал. Ждем новый выключатель”.

Выключение происходит либо в вакууме, либо в газовой среде. Трансформаторы, выключатели, разъединители. Входящие и выходящие линии, которых может быть и пятнадцать, и двадцать. При этом нужен ток для собственных нужд подстанции, напряжение которого надо понизить с 6 киловольт, идущих с электростанции, до 220 вольт.

В общем, подстанция—это довольно сложное в инженерном смысле сооружение. Это сооружение с территорией в десятки гектаров, которое принимает и выдает мощность для линий разного класса напряжения. И что особенно важно, подстанция — технически очень чувствительный объект. И он чувствителен не сам по себе, а тем, что происходит в результате сбоев на объекте такого рода. Он чувствителен в смысле последствий за пределами объекта. Если что-то случилось с электростанцией, можно перераспределить электрическую нагрузку на другие станции. Подстанция резервируется тяжелее. Если она сгорит, надо строить новую. А это минимум два, а то и три года работы, не говоря уже о деньгах, оборудовании и прочем. А в это время соседняя подстанция будет перегружена и тоже может “сгореть”.

Так что подстанция в определенном смысле важнее, чем электростанция. Хотя без электростанции подстанция тоже останется без работы.