3

Двадцать пять не вышло, но пятнадцать центнеров на круг Торжок все же дал! Ссыпали чуть не два хлебных плана.

И все же при осенней нашей встрече Волконский был задумчив и пасмурен. С комплексной химизацией не получалось, министерство подсадило: удобрения пришли, а из обещанных двухсот пятидесяти автомашин появились только три, тракторов едва двадцать вырвали, на просьбы, телеграммы, напоминания ответ был один — «нет фондов». Туки шли в отвратительном наборе, фосфора почти не было, из-за этого резко упала отдача азота и калия. Областное управление, сосчитав бабки, стало упрекать: у опытного-то, у экспериментального эффективность минералки ниже, чем у соседей.

Со стройматериалами сущая беда, за год не сдали ни одного культурно-бытового объекта. Свободных денег — десять миллионов, а толку от них…

Проклятый некомплект!

А главная печаль — резко сдал ленок: убирали всем Торжком, а номер низкий, выручка против прошлогодней упала на два с половиной миллиона. На погоду вали или на что иное, а для себя-то ясно: на руках его больше не удержишь, мало их, рук.

За год число трудоспособных в торжокских колхозах убавилось на 700 человек.

Он не искал сочувствия, не ждал каких-то там слов, вел весь разговор так, будто обычный, за которым пойдет еще и еще один, можно доделать, вытянуть, выправить. Но пасмурность оттого-то и шла, что год — из отсчитанных. Познакомил меня с недавним председателем колхоза Алексеевым — маленьким, но мускулистым, чапаевской повадки и легкости. Сказал не без значения:

— Вот — заместитель, втягивается…

Черт возьми, а обидно, что не исполняются приказы министра!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.