I. Необходимый и прибавочный продукт

I. Необходимый и прибавочный продукт

Человеческое общество живет не молитвами, а трудом. Государство вырастает из общества и его соками питается. Без непрерывного труда народных масс не могли бы и дня просуществовать ни имущие классы, ни государственная организация.

Те материальные блага, которые созидаются человеческим трудом, распадаются во всяком классовом обществе на две части: на необходимый и прибавочный продукт. Сами трудящиеся производители, те, что в поте чела своего добывают хлеб свой, удерживают всегда в своих руках только часть собственного продукта: ровно столько, сколько необходимо для их собственного существования и размножения. Все, что сверх этого, поступало и поступает в распоряжение властвующих и наслаждающихся, имущих и повелевающих, которые разно выглядели в разные исторические эпохи: жрецы и воины, монахи и феодалы, армия и бюрократия, монархия и буржуазия. Царило ли рабство; крепостные ли крестьяне отбывали барщину; или «вольнонаемные» пролетарии собирались на фабрики по призывному гудку, – имущие классы во все эти эпохи жили за счет прибавочного продукта народного труда. Раб непосредственно отдавал весь продукт своего труда господину, а сам кормился крохами с господского стола. Крепостной несколько дней на неделе работал на помещика, отдавая лишь остаток своего рабочего времени своему наделу, своей семье. Вольнонаемный рабочий, проработав неделю на капиталиста, получает, в виде заработной платы, только часть созданной им самим ценности; остальная часть – прибавочная ценность – остается в руках капиталиста.

Церковь во все эпохи получала свою долю народного труда – то в виде десятины (десятой части продукта), то в виде всяких иных натуральных и денежных даяний, принудительных и добровольных.

Государственная власть, в свою очередь, повелительно врывается в хозяйственный процесс, чтоб от плодов его получить свою львиную долю. Часть прибавочного продукта государство перехватывает у имущих классов. Но главную массу своих доходов власть берет непосредственно из первоисточника – из рук самих трудящихся: в старину – в виде посошной, подворной и подушной подати, а позже – в виде всевозможных, главным образом, косвенных налогов. Посредством рекрутчины государство берет уже не продукты труда, а живых носителей рабочей силы, – мужскую молодежь страны. Прежде население обязано было снабжать «даточных» (рекрут) полным вооружением, одеждою, лошадьми и провиантом; позже все это взяло на себя государство, покрывая расходы путем непрерывного увеличения налогов.

Трудящимся остается только необходимый продукт. Но и он им не обеспечен. Сколько именно нужно рабу, крепостному или пролетарию, чтобы не умереть самому и прокормить детей, это не исчисляется заранее имущими классами или государством, а определяется практически, в самом жизненном опыте. Имущие, как и государственный фиск (казна), автоматически нажимают винт эксплуатации, доколе можно. Сперва забирают прибавочный продукт, потом ущербляют и необходимый продукт, все более и более сводя его к физиологическому минимуму, то есть к тому пределу, дальше которого жить уж нельзя. Рабочей массе приходится в ответ как можно туже подвязывать животы. Наконец, и минимум перейден. Тогда общество выбивается из равновесия. Трудящиеся начинают вымирать от голода и эпидемий, разбегаются на новые места, в леса и вольные степи, эмигрируют в чужие страны или начинают волноваться, оказывают неповиновение помещикам и государственной власти; рабочие разрушают фабрики, поджигают, убивают; затем, убедившись в бессмысленности таких действий, сплачиваются для ведения планомерной борьбы за свою долю в создаваемом ими же доходе общества. Так, путем нажимов сверху и отпоров снизу, снова и снова выравнивается подвижное равновесие между государством и имущими классами, на одной стороне, трудящимися массами, – на другой.

Но нигде в Европе доля народа в продукте с собственного труда не была так жалка, урезана, объедена со всех сторон, как у нас в России. В этом ведь и состоит наша главная «самобытность»!