Глава 10 Из истории экономической мысли

Если сталинская (фордовская) модель экономики создавала условия для постоянного снижения цен, а рыночная ведет к неизбежному их росту, инфляции, кризисам, то в чем вопрос? Вернемся к плановой экономике и заживем сытой жизнью. Но не все так просто… Прежде чем приступить к анализу сценариев возможного бескризисного развития России, надо понять, как развивался мир, что в нем происходило и происходит, чему нам предстоит противостоять. Россия – фрагмент мировой системы.

Когда в конце второго тысячелетия до нашей эры век бронзы уступил место железному веку, человечество содрогалось от бесчисленных бед. Под ударами варваров пали крито-микенская и хеттская культуры. В Египте произошла катастрофа городской жизни. По всему Средиземноморью наблюдались кровь и пожарища. Погибала Античность. Уходила эра имперского Рима. На смену шло Средневековье. С севера и востока накатывались волны свирепых завоевателей. Империя трещала по швам, ее сотрясали внутренние смуты – восстания и гражданские войны. Экономика деградировала, вкусы грубели, жестокость росла. На смену изысканной учености приходили дремучая дикость и религиозный фанатизм. После падения Западного Рима под ударами германских племен наступают Темные века. Триста лет мир содрогается от нападений хунну, аваров, венгров, викингов-скандинавов, от набегов славян, от арабских завоеваний. И все – кровь, кровь.

И индустриализм появлялся на свет в родовых муках. С шестнадцатого века Запад раздирали конфликты и войны. Сотни тысяч людей гибли на кострах инквизиции, на английских виселицах, в ожесточенных религиозных войнах. Германия теряет миллионы жизней в Тридцатилетней войне между католиками и протестантами. В Англии власть огнем, петлей и мечом приучает собственный народ к новым правилам жизни. Испания увязает в кровавой войне за Нидерланды. Россия переживает страх первой Смуты. Францию трясет и корчит два с лишним века, начиная с войны между гугенотами и католиками и кончая изуверской эпохой ее революций 1789–1871 годов. Горы мертвых тел на пространствах от Пиренеев до Москвы, от Египта до Скандинавии – как результат Наполеоновских войн. Нарождающийся индустриальный капитализм – это белеющие кости бесчисленных масс индийских хлопкоткачей, разоренных английской промышленностью.

В XX веке циклы сжимаются. Это век с тремя мировыми войнами, русскими революциями, еврейским Холокостом. При соревновании (противостоянии) двух политических систем потребность всякого рода «кровопусканий», вытекающая из сути экономики Запада, и прежде всего США, удовлетворялась. Лишние деньги, как и ранее, толкали капиталистов на преступления. А оправдание сил агрессии облегчалось при дискредитации идеи коммунизма.

И все было бы для империалистов хорошо, если бы не кризисы. С леденящим души постоянством кризисы с определенного момента в истории, а именно, когда капитализм набрал обороты и стал исправно следить за поступлением нетрудовых доходов в свой карман, стали постоянной бедой Запада.

Еще совсем недавно буржуазная пропаганда с особым упоением возвещала, что пророчество, данное более полутора веков назад основателями «научного» коммунизма о неминуемом закате капитализма, не имеет под собой оснований, так как последнему удалось создать «общество благоденствия». Имели в виду прежде всего общество Соединенных Штатов Америки.

На поверку оказалось, что глобальный экономический кризис, неизбежность которого всегда, как дамоклов меч, висела над капиталистическим миром, начался именно в стране всеобщего блаженства и железной поступью шагает по планете. Современная Россия, которой никогда прежде эта напасть не касалась, тоже чешет затылок. Раньше, в бытность коммунизма, СССР кризисы обходили стороной.

Причины кризисов найти не так уж трудно, так как кризисы появляются с завидным постоянством. Их найти необходимо, если мы хотим построить такую модель экономики, которой кризисы не присущи. Их причины можно найти в самой экономической теории Запада. Для этого следует покопаться в истории экономической мысли.

«Экономическая теория» начинается с утверждения, что «лучшие свои годы человек проводит в неустанном труде на благо самого себя, своей семьи, страны». И далее – без кавычек. Сколько существует человечество, столько и существуют его потребности. На ранних стадиях развития человеческой цивилизации деятельность человека определялась необходимостью удовлетворения потребностей в пище, одежде, жилище. По мере развития самого человека и человеческой цивилизации, усложнения и совершенствования многих видов человеческой деятельности, все больше и чаще сама человеческая деятельность, в частности в секторе производства, стала порождать все новые, качественно совершенные и немыслимые ранее потребности.

Уже здесь можно отметить противоречие: развитие потребности вызывает к жизни новые виды человеческой деятельности, а последние, в свою очередь, обусловливают появление новых потребностей и т. д. до бесконечности. В аспекте внутренней и внешней неограниченности потребностей проявляется ограниченность ресурсов, необходимых для удовлетворения потребностей, поэтому в современной экономической теории и присутствует понятие «редкие ресурсы» (в производстве товаров и услуг для удовлетворения материальных потребностей).

В связи с этим можно вспомнить очень меткое высказывание основателя кембриджской школы политэкономии англичанина Альфреда Маршалла (1842–1924): «В каждой цивилизованной стране находятся приверженцы буддийской доктрины, которая гласит, что нерушимый покой составляет высший жизненный идеал, что предназначением мудреца является искоренение из своей натуры возможно большего числа потребностей и вожделений, что подлинное богатство заключается не в изобилии благ, а в минимуме потребностей. Крайне противоположной концепции придерживаются те, кто считает, что создание новых потребностей и желаний всегда полезно, так как оно побуждает людей затрачивать больше усилий. Сторонники этого взгляда, очевидно, допускают ошибку, полагая, как отметил Герберт Спенсер, что люди живут, чтобы работать, а не работать, чтобы жить».

Это с одной стороны, а с другой… Еще великий грек Аристотель (384–322 до н. э.) одним из первых исследовал проблему определения пропорции обмена товаров, являющуюся центральной в экономической теории. В зависимости от принципов решения данной проблемы экономисты разделились на два самых крупных течения в истории экономической мысли: представителей трудовой теории стоимости и сторонников различных вариантов теории, исходящей из того, что стоимость является категорией субъективной и выводится из оценки людьми полезности товара. Исходя из сказанного выше, из множества определений того, что изучает экономическая теория, предпочтение следовало бы отдать точке зрения, которая трактует экономическую теорию как науку, изучающую комплекс экономических проблем с позиций ограниченного набора имеющихся ресурсов, которых с каждым годом становится все меньше и меньше. Но весь юмор заключается в том, что апологеты свободного рынка «изловчились», сохранив понятие «редкие ресурсы», не придавать большого значения катастрофическому положению вещей с ресурсами и придать современной экономической теории вполне пристойный вид.

Вот тот же Маршалл, цитатой которого мы выше восхитились, положил начало современному неоклассическому направлению в экономической теории, объединив взгляды как представителей классической политической экономии Адама Смита и Давида Рикардо, так и суждения представителей маржиналистского (неоклассического) направления, в частности «австрийской школы». Маржиналистская теория не признает различия между ресурсами и факторами производства, как это делает марксистская теория. Марксистская теория в качестве факторов выделяет рабочую силу, предмет труда и средства труда, подразделяя их на две группы: личный и вещественный факторы производства. В качестве личного фактора производства всегда рассматривается рабочая сила – совокупность физических и умственных способностей человека и труда, что составляет по Марксу переменный капитал (V). В качестве вещественного фактора принимаются все средства производства (средства труда и предмет труда), образующие постоянный капитал (C). Неоклассическая теория не различает четыре группы факторов производства: капитал (K), труд (L), земля (Z) и предпринимательские способности (П. С.). Капитал (K) объединяет материальные, финансовые и информационные расходы. Земля (Z) в широком смысле означает все природные (естественные) ресурсы. К труду (L) относятся трудовые ресурсы. К предпринимательским способностям (П. С.) – интеллект, талант, способность рисковать и внедрять новшества и т. д. Ими обладают 3–5 % людей. Они относятся к категории «труд» (Почему именно к категории «труд»? – В. К.).

Изучая и анализируя экономические явления в общественной жизни, экономисты прямо или косвенно оценивают побудительные мотивы каждого отдельного индивида, а также их совокупность, делают умозаключения на основе наблюдений за различными сторонами интеллектуальной и духовной жизни каждого человека и всего общества. В этом аспекте большое значение имеют цели, которые преследует индивид, вступая в сложный комплекс экономических взаимоотношений, оценка им реальных ценностей, различных видов вознаграждения за собственную трудовую деятельность, их действие как стимулов к этой самой деятельности и в этом плане выступающих одинаковыми экономическими величинами.

Во многих случаях исследование причинно-следственных связей огромного числа экономических взаимоотношений и взаимообусловленности начинается с изучения этих величин и заканчивается четкой формулировкой причинно-следственных связей, обусловленных действием этих величин.

Экономические явления, обусловленные человеческой деятельностью, накладывают отпечаток противоречивой сущности, с которой постоянно сталкиваются экономисты.

Это проявляется в том, что, с одной стороны, многие индивиды в своей экономической повседневной работе руководствуются какими угодно принципами, но только не целенаправленными, взвешенными, являющимися итогом продуманного расчета. С другой – экономическая наука изучает такие сферы общественной жизнедеятельности, в которых особенно требуется обдуманное поведение от каждого индивида, предполагающее оценку и выбор оптимального варианта экономической деятельности. И кроме того, обычаи и поступки, над которыми человек абсолютно не задумывается и совершает автоматически, обусловлены действиями различных принципов экономической целесообразности.

Экономическая теория изучает проблемы, которые касаются каждого отдельно взятого человека, его семьи, домохозяйств, предприятий, страны и всего человечества в такой важной сфере, как экономика. Одна из главных тем, изучаемых экономической теорией, – осмысление мотивов и разнообразных стимулов, их определение и использование в экономической деятельности всех субъектов. Вследствие все большей коллективности в экономической деятельности граждан экономическая теория изучает экономическую деятельность больших групп людей, таких как трудовые коллективы, общественные классы, население городов и сел, районов, регионов, страны и всего мирового сообщества.

Экономическая теория – наука общественная, так как изучает деятельность людей и экономические процессы, во многом опосредованные их волей и сознанием. Она изучает общественные (социальные) аспекты функционирования экономики, которая представлена системой определенных экономических отношений в их единстве и взаимосвязи с факторами общественного производства. При этом экономические отношения выступают общественной формой функционирования и развития экономики и ее содержанием. Они не сводятся к формальным рассуждениям и техническим приемам, не ограничиваются изучением внешних проявлений экономических процессов, а проникают в их глубокую сущность, изучая экономические интересы и идеологию общества.

В этом процессе возникает, помимо социально-экономических, определенная совокупность организационно-экономических отношений, таких как разделение труда, кооперация производства, организация производства, управление и т. д, которые входят в число экономических отношений, складывающихся в обществе.

Экономическая теория поэтому рассматривает данные промежуточные отношения, выступающие опосредованными элементами экономических отношений.

Экономические законы, несмотря на свой относительно общий характер, имеют различные результаты своего проявления в различных исторических условиях и в различных странах.

Порождаемое рыночной экономикой неравенство и страдание взялись объяснять философией (Мальтус). Переделав эволюционное учение Дарвина в социал-дарвинизм, идеологи рыночной экономики (Герберт Спенсер и др.) черпали оттуда аргументы для обоснования естественного права, предполагающие вытеснение и гибель слабых, неспособных или отстающих в своей эволюции, то есть объяснили необъяснимое: социальное расслоение, мол, – «естественный» порядок и освящен наукой.

Одним из выражений дуалистичности всего мироощущения Запада является дуализм западной политэкономии (в принципе отрицавшийся русскими социальными философами и экономистами; они отрицали и статус политэкономии как науки). Поскольку политэкономия связана с идеологией, показательным является сокрытие западной наукой некоторых исходных постулатов и моделей. И задачей любого мыслящего человека является демистификация моделей и анализ их истоков.

И тогда можно прийти к выводу, что рыночная экономика – относительно недавняя социальная искусственная конструкция, возникшая как глубокая мутация в определенной специфической культуре. Поэтому, чтобы замутить людям мозги, рынок представлен его идеологами просто как механизм информационной обратной связи, стихийно регулирующий производство в соответствии с общественной потребностью через поток товаров, то есть как механизм контроля, альтернативный плану.

Буржуазная политическая экономия нашего времени, используя упомянутые нами экономические взгляды Аристотеля, неправильно трактует понятие «стоимость товара». Ей выгоднее стоимость товара трактовать как субъективную, то есть зависящую от полезности его. Более того, она меновую стоимость выводит из интенсивности желания потребителя и из наличия рыночного запаса данного товара. Стоимость становится величиной случайной, «конъюнктурной». Проблема стоимости уводится в сферу субъективных оценок, а стоимость здесь теряет общественный характер, перестает быть отношением между людьми. Субъективная теория стоимости и все связанные с ней представления буржуазной политической экономии в принципе исключают эксплуатацию и классовые противоречия.

Прибавочная стоимость – это та часть стоимости товаров, производимых в капиталистическом обществе, которая создается трудом наемных рабочих сверх оплачиваемой капиталистом стоимости их рабочей силы. Она безвозмездно присваивается классом капиталистов. Прибавочная стоимость составляет цель капиталистического производства, ее создание и присвоение – общий закон капитализма.

Политическая экономия как самостоятельная наука возникла лишь в мануфактурный период развития капитализма, когда в недрах феодального строя складываются уже значительные элементы капиталистического производства и буржуазных отношений. Человека, который впервые ввел в социально-экономическую литературу термин «политическая экономия», звали Антуан Монкретьен, сьер де Ваттевиль. Его «Трактат политической экономии» вышел в свет в 1615 году в Руане. Труд был предан забвению, а термин сохранился. Монкретьен был также одним из видных представителей меркантилизма. Меркантилизм был главным направлением экономической политики и экономической мысли в ХV – ХVII веках. Если попытаться кратко выразить его сущность, то она сводится к следующему: в экономической политике – всемерное накопление драгоценных металлов в стране и в государственной казне; в теории – поиски экономических закономерностей в сфере обращения (в торговле, в денежном обороте). В эпоху преобладания торгового капитала сформировался принцип – купить, чтобы продать дороже. Разница мыслится в форме желтого металла. О том, что разница может возникнуть только из производства, только из труда, не задумываются. Продать за рубеж больше, чем покупается за границей, – вот верх государственной мудрости меркантилизма.

Меркантилизм представлял собой предысторию буржуазной политической экономии, как эпоха первоначального накопления представляет собой предысторию буржуазного способа производства. Сам термин «первоначальное накопление», видимо? впервые употребил Адам Смит: он писал, что условием роста производительности труда на основе развития многих связанных между собой отраслей производства является первоначальное накопление капитала. Маркс тоже говорит о «так называемом первоначальном накоплении», но ставит под сомнение трактовку Адама Смита. Но со времен Смита этот термин укрепился в буржуазной науке и приобрел особый, благопристойный для буржуазии смысл.

Процесс, в итоге которого в обществе выделились классы капиталистов и наемных рабочих и возникли условия для быстрого развития капитализма, изображался современными Марксу буржуазными учеными как экономическая идиллия: бережливые и разумные избранники накопили богатство, а ленивые оборванцы, прокутившие все, что у них было, стали бедными; у них ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры. На самом деле это очень далеко от истины. Не могло быть и речи об идиллии, когда происходило превращение миллионов мелких хозяев, частью еще полукрепостных, частью уже свободных земельных собственников, в городских и сельских пролетариев. Не могло быть и речи об идиллии, когда формировался класс капиталистов-эксплуататоров, религией которого были деньги.

Ранний меркантилизм, который называют еще и монетарной системой, не шел дальше разработки административных мероприятий для удержания денег в стране. Развитой меркантилизм уже ищет источники обогащения нации не в примитивном накоплении сокровищ, а в развитии внешней торговли и активном торговом балансе (превышении экспорта над импортом). Представители развитого меркантилизма одобряют лишь такое вмешательство государства, которое, по их представлению, соответствует принципам естественного права. Философия естественного права оказала важнейшее влияние на развитие политической экономии в ХVII – ХVIII веках. На позициях естественного права стояли гуманисты эпохи Возрождения. Обращаясь к государству, философы и следовавшие по их стопам теоретики меркантилизма рассматривали его как организацию, способную обеспечить природные права человека, в число которых входили собственность и безопасность. Социальный смысл этих теорий состоял в том, что государство должно обеспечивать условия для роста буржуазного богатства.

Связь экономических теорий с естественным правом впоследствии перешла из меркантилизма в классическую политическую экономию. Однако характер этой связи изменился, поскольку в период развития классической школы (физиократы во Франции, смитианство в Англии) буржуазия уже меньше нуждалась в опеке государства и, более того, выступала против чрезмерного государственного вмешательства в хозяйство. Забегая вперед, скажу: современный капитализм возвращается к необходимости влияния государства – государство может брать на себя задачу регулирования экономики. Тем не менее идеология государственно-монополистического капитализма не спасает трудящихся от безработицы, экономику от инфляции, а страны от кризисов.

В экономической теории конца XIX – начала XX века появилось новое направление, последователи которого трактовали человека и его способности как капитал особого рода. Рассмотрение человека как носителя совокупности умственных и физических способностей, выступающих в форме рабочей силы, приводит к узкому, довольно ограниченному пониманию рынка труда. Данный подход более приемлем для статистического и математического анализа аспектов проблемы рабочей силы. С целью более объемлющего анализа человека на рынке труда необходимо рассматривать данный вопрос в более широком плане.

Карл Маркс отмечал, что физические и умственные созидательные силы человека выступают действительно богатством, главной производительной силой общества, а вещественное, в том числе машины и заводы, являются мимолетным моментом общественного производства. Причем наемной силой он определял только часть совокупных способностей работника, а именно включенных в процесс капиталистического производства. В «Капитале» Маркса рассмотрение и анализ процессов производства и воспроизводства совокупных способностей работника носят подчиненный и ограниченный характер, что сделано было сознательно с целью выяснения сущности капиталистических производственных отношений. В настоящее время в связи со специфическими особенностями функционирования современных экономических систем все большее значение получает умственная составляющая в трудовой деятельности отдельно взятого индивида и всего общества. Но неизменной является истина: любой труд, как чисто физический, так и чисто умственный, может быть источником капитала.

Ставя целью – уйти от понятия «прибавочный продукт», апологеты капитализма – творцы буржуазной экономической теории, много внесли разночтения и путаницы в вопросы мотивации труда, теории стоимости и цены товара, антимонопольной политики и др. Но много было и примеров здравого мышления.

Главным мотивом человеческой деятельности Адам Смит (1723–1790) считал своекорыстный интерес. «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах». Представитель французской экономической мысли Ж. -Б. Сей (1767–1832) считал, в отличие от А. Смита, что стоимость товара зависит от его полезности, издержек его производства, спроса и предложения.

Традиционный подход (теория «Икс») исходит из того, что средний индивид имеет стойкое отвращение к работе и при любом удачном случае старается избежать ее. Поэтому он предпочитает быть руководимым, нести как можно меньшую ответственность, имеет слабые амбиции и стремится к безопасности и покою. Исходя из этих основополагающих черт, средний индивид подлежит регулятивному воздействию с применением различных систем наказания и штрафов, чтобы он трудился с учетом целей работодателя.

Современный подход (теория «Игрек») предполагает такую ситуацию, когда расходование физической и духовной энергии в процессе трудовой деятельности становится таким же естественным явлением, как и их расходование при игре и отдыхе; для того чтобы заставить человека эффективно трудиться, необязательно строго его контролировать или наказывать. Более действенными механизмами выступают самоконтроль и самоуправление самих работников; на первый план выходит функция вознаграждения, ассоциированная с достижением целей предприятия.

Швейцарец Жан-Шарль Сисмонди (1773–1842) выступал против положения А. Смита о полезности своекорыстного интереса и конкуренции, так как считал, что конкуренция имеет гибельные экономические и социальные последствия, приводя к обнищанию основной массы населения и экономическим кризисам. Он считал, что именно наемный труд и конкуренция подрывают основу равенства в экономических системах, приводят к разрушению баланса производства и потребления, поскольку в условиях конкуренции производство увеличивается без конкретных потребителей. Поэтому должна существовать граница расширения производства, соизмеряющая это расширение с социальными доходами. Он выступал за законодательное ограничение свободной конкуренции.

В. И. Ленин, используя положение марксизма, что основой развития общества (как базиса, так и надстройки) является развитие производительных сил, показал, что основой процесса монополизации явилась серия крупных открытий последней трети XIX века, которые привели к изменению структуры народного хозяйства. Основой экономики стала тяжелая промышленность, в которой концентрация производства и капитала несравненно выше, чем в легкой. Производство сосредоточивается на нескольких крупных предприятиях, и возникает возможность договора между ними, в первую очередь договора о поддержании высокого уровня цен. Не случайно первой формой монополии, возникшей на основе концентрации производства, является «ринг» – соглашение юридически и фактически независимых компаний о едином уровне цен на свою продукцию. Процесс концентрации идет и в банковской сфере, также сопровождаясь возникновением банковских монополий. Дальнейшее развитие процесса монополизации ведет к «сращиванию» банковского и промышленного капитала и образованию олигархии. Последняя стремится к мировому экономическому господству, и результатом этого становится борьба за экономический (важнейшее средство – вывоз капитала) и политический раздел мира. На эти изменения в экономической и политической сфере первыми обратили внимание представители исторической школы экономики: ими господство финансового капитала рассматривалось как подчинение промышленности банкам, преимущественное развитие вывоза капитала над вывозом товаров, активное стремление к захвату колоний. Ленин в своих суждениях выходит за пределы рассмотрения процесса монополизации экономики и возможных мер борьбы с ней. Он видит выход в другом – в возможной и необходимой социальной революции.

Из всего многообразия экономических явлений экономическая теория неизбежно должна выделить и выделяет основные, каковыми являются процессы производства, потребления, распределения и обмена. Общий предмет экономической теории подразделяется на микроэкономику и макроэкономику. Первая исследует экономические проблемы, возникающие на уровне экономических объектов и объектов экономических систем. Вторая, как правило, относится к изучению экономических проблем как всей экономики в целом, так и крупных составляющих, таких как государственный сектор, коммерческий и некоммерческий секторы.

Основоположником макроэкономического анализа является англичанин Джон Мейнард Кейнс (1883–1946). Кейнс считал доход основным фактором, определяющим потребление. При этом размеры сбережений являются определенным остатком в виде разницы дохода и уровнем потребления. Относительно размеров сбережений Кейнс отмечал, что «применительно к короткому периоду влияния нормы процента ставок на индивидуальное потребление при данном уровне дохода следует признать второстепенным и сравнительно небольшим». В то же время «люди склонны, как правило, увеличивать свое потребление с ростом дохода, но не в той же мере, в какой растет доход». И далее он объясняет: «Побуждение к удовлетворению неотложных первостепенных нужд человека и его семьи обычно представляет собой более сильный мотив, чем побуждение к накоплению, и последнее только тогда начинает проявляться в полную меру, когда достигнут известный уровень благосостояния. Это ведет к тому, что с ростом реального дохода, как правило, более высоким оказывается удельный вес той части дохода, которая направляется в сбережения».

Какие могут быть возражения против таких справедливых, в общем примитивных рассуждений. Но позже Кейнс становится автором учения, которое рассматривает рынок труда как инертную, статическую систему, в которой цена рабочей силы (заработная плата) достаточно жестко фиксирована. Наличие вынужденной безработицы обусловливается недостатком совокупного эффективного спроса, возникающего вследствие негибкости денежной оплаты за труд в сторону ее понижения. В результате, мол, при падении спроса сокращается объем производства и занятость, а номинальные ставки заработной платы остаются без изменений.

Кейнс и его последователи «подвергли критическому анализу» положение классиков об автоматическом устранении безработицы путем понижения цен и заработной платы. В принципе капиталистическая система никогда не была и не будет совершенно конкурентной, поэтому были и существуют трудности как экономического, так и политического характера, препятствующие эластичности цен и заработной платы.

Представители всех экономических школ Запада признают тот факт, что в условиях, когда государство не предпринимает определенных действий в направлении регулирования рынка, в экономике многих стран отмечается одновременный рост инфляции и безработицы. Подобная ситуация определяется как стагфляция.

Кейнсом были сформулированы основные принципы теории государственного регулирования экономики (кейнсианство). Экономическая программа Кейнса включает всемерное увеличение расхода гос. бюджета, расширение общественных работ, абсолютное или относительное увеличение количества денег в обращении, регулирование занятости и пр. Некоторые положения кейнсианства пересмотрены и развиты представителями неокейнсианства (главным образом в анализе технико-экономических факторов экономического роста) и пост-кейнсианства (достижение «эффективного спроса» зависит от ряда социальных мероприятий).

В связи с тем, что эффективность влияния государства на экономику в ряде случаев не проявилась в ожидаемой мере, разброс мнений о роли и значении государства в современных экономических системах очень широк: от полного отрицания до полного «обожествления».

Хотелось бы сослаться на мнение русского социолога-правоведа Б. А. Кисляковского (1868–1920), профессора Киевского университета Св. Владимира. Отстаивая накануне 1917 года ненасильственный эволюционный путь преобразования общества, он большую роль в решении социальных проблем отводил государству: «Общее благо – вот формула, в которой кратко выражаются задачи и цели государства. Способствуя росту солидарности между людьми, государство облагораживает и возвышает человека. Оно дает ему возможность развивать лучшие стороны своей природы и осуществлять идеальные цели. В облагораживающей и возвышающей роли человека и заключается истинная сущность и идеальная природа государства».

Мнение сторонников свободного рынка о том, что для стран с развитой рыночной экономикой процесс смягчения административного регулирования является жизненно важным и освобождение от административного регулирования дает эффект, жизнью не подтверждается. Есть большое число сторонников возврата к прошлому России, ее религиозным, философским, бытовым истокам как отправной точке движения вперед. Это тоже не выход. Принцип «все возвращается на круги своя», когда возрождаются дворянские собрания, клубы, купечества, ведутся широкие диалоги о необходимости восстановления монархии, является регрессом. Возврат к старому невозможен – человеческое общество развивается по спирали. Но и пассивное наблюдение за происходящими социально-политическими процессами заведет страну в такой тупик, из которого последующие поколения будут выбираться с колоссальными потерями.

Если политик, руководитель страны не принимает конкретных своевременных решений, то все объективные процессы начинают развиваться сами по себе, тащить экономику туда, куда она идет: к спаду производства, инфляции, черному рынку, безработице, упадку дисциплины и трудовой активности.

Русская история знает много примеров решительного реформирования жизни общества. Существуют два подхода к анализу общественного развития: формационный (марксистский) и цивилизационный (неоклассический). Формационный подход не признает наличия экономических систем, а устанавливает существование вместо них способов производства. Формация (общественное устройство) – это совокупность способа производства и надстройки. Способ производства есть совокупность производительных сил и производственных отношений. К надстройке относится политика, идеология, право, национальные, семейные и иные отношения и т. д. и соответствующие им организации и учреждения. Производительные силы – это совокупность средств производства и людей, обладающих определенными знаниями, навыками (квалификация, профессия и т. д.) к труду. К производительным силам следует отнести силы природы и общества, факторы производства и ресурсы, используемые в производстве благ (продуктов). Формой развития производительных сил являются производственные (экономические) отношения. И так далее… По Марксу, существует 5 способов производства.

Цивилизационный подход общественного развития. Впервые понятие «цивилизация» употребил английский ученый Джозеф Тойнби (1889–1975). В основе цивилизационного подхода лежат не производственные отношения, не формы собственности, не классовая борьба, а уровень развития техники и технологии, общечеловеческие ценности (равенство, свобода, демократические принципы, права человека, гуманизм и т. д.). В соответствии с цивилизационным подходом современная экономическая теория различает 4 типа экономических систем (экономики): традиционная, рыночная экономика свободной конкуренции (чистый капитализм), командно-административная и современная (смешанная) рыночная экономика (современный капитализм).

Концепция смешанной экономики возникла в России во второй половине XIX века. В ее философскую основу положен вывод из закона, открытого К. Н. Леонтьевым: неоднородность экономической системы и многообразие форм хозяйствования. Свой вклад в разработку концепции смешанной экономики внесли Н. Я. Данилевский, В. П. Воронцов, Н. Ф. Даниельсон и др. Западная экономическая мысль подошла к пониманию такой системы хозяйствования лишь в конце XX cтолетия (Л. П. Кураков).

Существует еще одна классификация общественного развития, предложенная представителями теории постиндустриального развития (американский экономист Уолт Ростоу), которые выделяют следующие экономические системы:

– доиндустриальную, где главной сферой является сельское хозяйство, главным фактором – земля и главным господствующим классом – земледельцы;

– индустриальную, где главной сферой выступает промышленность, главным фактором – капитал, а главным господствующим классом – собственник капитала;

– постиндустриальную, где, соответственно, выступают: сфера услуг, информация и собственник информации.

Границами, отделяющими экономические системы друг от друга, являются промышленная и научно-техническая революция.

Экономическая мысль развивалась, развивалась и… дошла, как говорят, «до ручки»: ярый апологет свободного рынка Дэвид Хендерсон в книге «Радость свободы, или Рынок без тормозов» утверждает на полном серьезе, что рынок решает все проблемы, особенно если государство не будет вмешиваться. Полнейшая свобода – даже в употреблении наркотиков. Никто не может запретить делать что я хочу.

Но кризис опровергает все аргументы Хендерсона. В действительности везде и всюду никаких проблем рынок не решает. И все потому, что он нацелен не на производство и удовлетворение потребностей общества, а преследует цель – получение максимально возможной прибыли. И этим не мотивирует честный труд. Везде, во всех сферах, – криминал.

Не может противостоять инфляции, безработице и кризисам и современная (смешанная) рыночная экономика (современный капитализм), в которой сочетается частная собственность с государственной. Установлено, что рыночные механизмы за всю историю человечества ничего, кроме хищничества, не породили. Нигде и никогда капитал добровольно не защищал окружающую среду, используя ее только исключительно ради все той же прибыли и истребляя ее. Его совершенно не интересует экологическое разрушение мира, так как при рынке фундаментальная функция экономики – снабжать общество средствами существования – отошла на задний план или перешла в значительной мере к явлениям неэкономическим. На первое место вышло получение прибыли, чаще – сверхприбыли, инвестиций с целью извлечения доходов из экономик низших уровней, глобализация экономики. Например, вынос предприятий в страны, где сырье и рабочая сила в десятки раз дешевле, чем дома.

Кризис носит системный характер. Темпы и моды диктовал Запад. Несколько веков история цивилизации шла по его сценарию. И если описать результат кратко, то получается «развитие через разрушение». Создавая промышленность, капиталы и высокий уровень жизни, лидеры планеты все время разрушали – природу, другие цивилизации и культуры, общество и даже самого человека.