Глава 13 Регулятивная экономика нового типа

Существует ли альтернатива западному рынку? Существует. Даже в том виде, в каком коммунизм сложился в Советском Союзе, он стал реальной альтернативой западному образу жизни во всех основных его аспектах. Особенно если выделить в реальном коммунизме то, что образует сущность его социальной организации, что обусловлено его объективными социальными законами, и отбросить то, что было исторически случайным, поверхностным, ошибочным, обусловленным необычайно трудными условиями выживания, внешним влиянием и т. д. Требуются, естественно, некоторые корректировки теории и практики. Это задача непростая. Но если исходить из исторического опыта русского коммунизма, то эта сложность может теперь быть сведена к минимуму. Ведь мы прошли колоссальный поисковый путь. Многое уже проверено временем. Вспомните: понадобилось несколько десятков лет на то, чтобы в государстве, уже живущем по экономическим законам социализма, сформулировать эти законы.

И название старое можно было бы оставить, если бы не «родимые пятна» коммунизма, о которых я говорил выше. Я предложил общество, альтернативное капитализму, назвать словом «регулятивизм». К этому слову можно привыкнуть, как мы привыкаем ко многим новым словам.

Регулятивизм – общество, которое стоит на том, что защищает людей труда. В нем все рационально. Регулятивная экономика – сугубо плановая. Современные наука и техника позволяют учитывать и предусматривать все варианты возможных путей развития. Регулятивизм – это образ жизни, устремление, процесс. Общество, принявшее регулятивистскую доктрину, можно условно считать коммунистическим, так как оно в корне отличается от капитализма, и его совершенствованию нет предела.

Чтобы вернуться к прежнему нашему экономическому величию, к нашему свободному труду, к труду на благо тех, кто трудится, нужны героические усилия и историческое терпение. Но какие бы планы по улучшению жизни людей мы ни строили, Россия как точка отсчета роста мировой идейности существовать не будет до тех пор, пока на разговоры о коммунизме наложено табу. Даже на тот коммунизм, который был насквозь пропитан зловонной жижей конвергенции. Но сдаваться не следует, так как будущее за новейшей и совершенной плановой экономикой.

Не вдаваясь в научную суть этого понятия, условимся под регулятивизмом понимать:

1) общество, о котором мечтали угнетенные классы и всякого рода прекраснодушные утописты (о таком обществе можно мечтать и сейчас);

2) уточненную теорию «классиков» марксизма-ленинизма и их последователей, прочих «прогрессивных сил» человечества (теория может быть разработана вновь на научной основе);

3) государственный строй, основы которого были построены в стране под названием СССР (этот строй еще жив и вполне может быть обновленным).

Автор считает: только при регулятивизме возможны подлинно свободные люди – люди наемного труда, защищенные государством. При регулятивизме все всех нанимают.

Других отношений в деловой жизни страны просто нет. Управленцы нанимают исполнителей: каждого работника на работу принимает управленец. Самого главного управленца нанимает весь управляемый им коллектив.

Правительство наемное, президент подотчетен, думец может быть вышвырнут на помойку, если не оправдал ожиданий избирателей. Но прежде нужно законодательно обеспечить пропорциональное представительство в выборных и других органах по территориальному, национальному, сословному и профессиональному признакам, а потом уже – по партийным признакам.

И мои рассуждения в пользу обновленного русского социализма (регулятивизма) имеют шанс быть востребованными – вспомните чаадаевское предвидение: «Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его противники». Ведь были же в советское время такие у людей стимулы к жизни, как творчество, познание мира, труд, учеба, коллективизм и забота о ближнем, которые отвлекали индивида от ненасытности!

Режим, находящийся у власти сейчас в России, с момента распада СССР и до настоящего времени не смог сформулировать русскую национальную идею, равно как и утвердиться в своей лигитимности в глазах народа, так как не определился по поводу имевшего место незаконного передела собственности, поэтому и занимается постоянной реорганизацией управления страной, регионами.

Там, где возвращаются к прежним способам обуздания рынка, обуздания анархии под названием «демократия», обуздания агрессивности Запада, добиваются ощутимых результатов.

Если нам, в конце концов, удастся вернуться к старому уголовному кодексу РСФСР и частично изменить Конституцию, уже станет легче. В том, что сейчас в России строится новое государство, никто не сомневается. Или мы его построим, или грянет революция. А это – кровь, много крови. Есть путь бескровный, конституционный. Но должна быть подготовка, идея, программа.

Для выработки обновленного учения о коммунизме (регулятивизме) должна быть организована новая партия – теоретическая. Партию коммунистической мы уже называть не будем. И не только потому, что это название дискредитировано. Нет! А потому, что светлую мечту человечества (коммунизм), против которой вроде бы и возражений быть не может, дискредитировали конкретные дела, которые были следствием ложных постулатов тех же коммунистов, имярек, живых людей, взявших их на вооружение, что и привело к временному забвению самой идеи. А поскольку ортодоксы, как всегда, тверды как гранит, мы их в теоретическую партию не должны подпускать на пушечный выстрел. Итак, при рассмотрении облика и организации партии будущего мнение ортодоксальных марксистов (коммунистов) как людей не способных отказаться от прежних ошибок, игнорируется. Объективно присутствует у них такой стереотип: любой человек не может представить себе коммунизма не по Марксу. Скорее всего, здесь имеет уже место элемент недобросовестности – желание забыть о коммунизме уводит от здравого смысла.

Почему, например, и КПРФ не является той партией, которая необходима для реставрации коммунизма как идеи и как реальности? Прежде всего потому, что эта партия приспособилась к «новому порядку» (вернее, беспорядку) перераспределения государственного бюджета, и для нее государственная кормушка как была, так и осталась главным идеалом. Не следует забывать о том, как верхушка русских коммунистов внесла свой вклад в разрушение союзной партии и государства.

Нынешний лидер партии Зюганов откровенно не захотел возглавить страну в очень трудные времена. Ему больше нравится быть в оппозиции, то есть вписываться в сферу существующей власти. Зюганов во многом отошел от материализма и классового подхода. Трудно согласится с его концепцией исторического развития России. По Зюганову, в основе этого процесса находится «Русская идея», которая ставит перед русским народом разные задачи в разных исторических условиях. Указанная-де, идея представляет собой «тысячелетнюю мечту, рожденную не прихотью отдельного ума, не откровением проповедника-одиночки, а коллективным опытом нашего народа, вопреки всем наветам творящего свою таинственную, неповторимую, трагическую и героическую историю… Смысл народной жизни можно сформулировать как непрерывное познание – научное, религиозное, творческое, направленное на раскрытие тайн мироздания, в котором России Промыслом (курсив мой. – В. К.) выделена особая роль, особая миссия – защищать попранную справедливость, воплощать в несовершенную земную реальность надмировые идеалы Веры и Любви, милосердия и людского братства». Если это не самый махровый идеализм, то что это? КПРФ не сделала никаких выводов из дел КПСС.

Итак, какой мы должны представлять прогрессивную партию будущего?

Вообще нынешний партийный спектр, когда политическое поле нарезано слева направо, доказал свою непригодность в масштабах России. В последние годы особенно заметно, что люди, имеющие в своем распоряжении бюджеты разных уровней, буквально явочным путем создают себе «партии власти», а мелкие «общероссийские» партейки, состоящие иногда из нескольких десятков членов, объединяются, разъединяются и никак не могут придумать себе «нишу».

Сложность, естественно, заключается в том, что капитализм с его рыночным беспределом не может быть путеводной звездой в лучшее Завтра, а коммунизм сегодня уже по определению не безупречен. Членство в партии нового типа может быть только по идеологическим соображениям, требует определенного самопожертвования, так как никаких жизненных благ принести не может.

Партия нового типа, например под названием «Российская конституционная партия регулятивистов» (РКПР), может быть создана с целью разработки новой конституции и внедрения в массы новой русской регулятивистской идеи – мировоззрения трудящихся. Ее доктрина – новый, постоянно обновляющийся русский социализм (регулятивизм), с преимущественно плановой экономикой, не имеющий догм, разработка которого только предстоит; он постоянно уточняется на основе консенсуса. На основе консенсуса решается вопрос преемственности положений марксизма, ленинизма, опыта других коммунистических и трудовых партий прошлого.

РКПР может быть создана для объединения на идеологической основе наших соотечественников, на генном уровне обладающих присущими только им особыми свойствами, отличающими их от других народов. Эти особые свойства, назовем их русскостью, формировались веками и обусловлены историческими условиями существования этих людей. Членом РКПР может быть любой трудящийся человек самостоятельного или наемного труда, не эксплуатирующий других, неработодатель и не занимающийся бизнесом. Ортодоксальным коммунистам не может быть места в РКПР, так как они не имеют опыта отказа от ошибок прошлого.

РКПР станет одной из многих партий в стране, но будет отличаться от всех других одной «скромнейшей» особенностью: она единственная, неповторимая, действительно – ум, честь и совесть нашей эпохи. Говорит только правду.

РКПР не имеет целью прийти к власти насильственным путем и не добивается отмены частной собственности. Разрабатывает теорию регулятивной экономики, то есть из всех экономических «теорий» предпочтение отдает теории прибавочной стоимости Маркса. Защищает эксплуатируемых. Считает, что бизнес, особенно с его сверхприбылью, подлежит ограничению.

РКПР – партия консервативного толка, так как считает, что любая форма управления (кроме монархии) может совмещаться с регулятивистской доктриной.

РКПР – государственническая партия, так как считает, что только сильная и жесткая власть может преодолеть коррупцию, «трофеизм», преступность и несправедливость, обуздать свободный рынок, препятствующий созданию условий для вознаграждения по труду.

Без сильного государства ни русская, ни какая другая идея не может быть осуществлена по определению.

Б. Кагарлицкий пишет: «В современных условиях национальное государство не только не является пережитком прошлого, но как раз оказывается идеальным инструментом, с помощью которого транснациональные элиты решают свои вопросы. Сетевая Империя как политическая структура корпорациям не нужна, поскольку за последние 10–20 лет национальное государство полностью переналажено: вместо того чтобы обслуживать своих граждан, оно, выражаясь языком Путина, решает проблемы “конкурентоспособности”, иными словами, ублажает транснациональный капитал».

В России можно до предела совершенствовать государственность. В нынешней России государство функций по поддержанию экономики страны (даже по конституции) на себя не взяло. Главная забота нынешней власти – не решение проблем страны, а разработка и реализация различных политических сценариев по воздействию на население, центральные и региональные органы власти с единственной целью: сохранить свое экономическое господство. Созданный реформаторами последних лет экономический потенциал российской «рыночной» системы в принципе не способен не только создать новые, но даже сохранить имеющиеся национальные системы образования, науки, здравоохранения, вооруженные силы, жилищно-коммунальную инфраструктуру. А дорвавшиеся до «кормушки» – государственных постов – радетели о народе и не мыслят расстаться с ней. Они только играют в государственность. Доказательством этого является нежелание власти предержащей даже и слышать об отказе от рынка.

В нашем понимании государство должно быть для человека, для трудящегося. В регулятивном государстве эксплуатация человека, конечно, будет. Любой работодатель (государство, юридическое или физическое лицо) присваивает себе прибавочный продукт. Иначе он не будет организовывать производство, рабочие места. Но наше новое государство станет защищать прежде всего и всегда лиц, производящих что-то. В нем трудящиеся исправно платят налоги на содержание аппарата государства, законодателя, которые их защищают. В этом случае они, трудящиеся, являются их работодателями. Пусть – «второго порядка», но имеющими полное право отзывать всех и каждого из них, если последние не оправдывают их доверия. В нашем новом государстве налогоплательщики всех нанимают и платят только за наемный труд.

Экономика будет больше плановая, чем рыночная. Надо восстановить Госплан и Госснаб и оснастить их электроникой. Современная техника позволяет прогнозировать любые ситуации, а также выходы из любых ситуаций, в том числе и в случаях злоупотреблений, в том числе и властью. Возможно, надо будет вернуться к прежним советским разработкам, например к отвергнутому когда-то Косыгиным плану директора Института кибернетики АН СССР академика Виктора Глушкова, который предлагал перевести управление народным хозяйством на электронно-кибернетическую основу.

При помощи законов и планирования бизнес будет сориентирован не на получение максимальной прибыли (любой ценой, даже не жалея природы), а на производство материальных благ для всех, для государства.

Первым шагом власти, ставшей на коммунистический путь развития экономики, будет ликвидация безработицы. При таком подходе ясно, что в масштабе государства получение прибыли отходит на второй план. Но в этом нет ничего катастрофического. Хозяйничайте расчетливо, экономно, крепите оборону и живите без запредельных излишеств. Соревнуйтесь с капиталистами в создании лучшей жизни для людей: нравственной, целесообразной, увлеченной.

Все банковское дело должно быть монополией государства. Недопустимо такой прибыльный бизнес, как ростовщичество, отдавать в частные руки. Совершенно не нужны нам и биржи ценных бумаг, кормящие тунеядцев. От них – инфляция.

Внешняя торговля является прерогативой государства. Главное – реализация товаров, сырья и услуг собственному населению по мировым ценам должна преследоваться по закону.

Как мы уже показали выше, все попытки внедрить рынок и хозрасчет без частной собственности заканчивались провалом. Причина тому – глубокий системный недостаток – отсутствие частной собственности на средства производства, то есть для экономики государства жизненно необходимо, чтобы параллельно с государственными предприятиями действовали и частные. Ортодокс может спросить: «А может ли быть такое при коммунизме (регулятивизме)?» Ответ такой: может, если в споре между сторонниками и противниками частной собственности на средства производства во главу угла поставить проблему мотивации к труду. Что лучше – общественная мотивация или корыстная?

Государство, в котором преобладает общественная мотивация к труду и которое горой стоит за защиту прав трудящихся, даже при наличии частных предприятий можно считать коммунистическим (регулятивистским).

Если партия нового типа (РКПР) будет создана, то, я думаю, она способна будет правильно оценить опыт прошлого и подсказать, как построить в России новое общество и регулятивную экономику нового типа.