Лозунг «арабского социализма» — что за этим понятием?

Лозунг «арабского социализма» — что за этим понятием?

Силы, пришедшие к власти в целом ряде арабских стран, причем ведущих, в послеколониальный период, объявили о социалистическом выборе. Следует упомянуть, что широкое увлечение социалистическими идеями, особенно в первые десятилетия второй половины XX века, не обошло стороной и исламские организации. Многие мусульманские теологи провозглашали родство первоначального ислама с социализмом, даже проповедовали «исламский социализм», который имел немало приверженцев среди интеллигенции в арабских странах. Но социалистический выбор мелкобуржуазных лидеров в арабском мире — «арабский социализм» не был ни по происхождению своему, ни по сути «исламским социализмом», хотя некоторые внешние черты у этих двух «социализмов» совпадали.

«Арабский социализм» при всех перипетиях борьбы с радикальными исламскими партиями и организациями нес на себе печать ислама и, несомненно, испытывал его влияние. Это имело под собой и объективную основу. Ни один арабский лидер не мог игнорировать традиционную глубокую религиозность населения. Но это не приводило к идентичности «арабского социализма», особенно в интерпретации Насера, алжирского руководства, с так называемым «исламским социализмом». Первый, по сути, ограничивал воздействие ислама сферой духовной жизни, а социально-экономическое развитие общества осуществлялось на светской основе, в то время как «исламский социализм» не только выводил социалистическую идею из ислама, но и предусматривал внедрение этой идеи на базе предписаний Корана во все сферы жизни общества. Характерно, что ни в одной арабской стране, провозгласившей социалистический выбор, не внедрялись исламские модели построения общества, не охватывали ни государственное устройство, ни экономику, ни судебную власть. А это главное.

Часто, не видя этого главного и не углубляясь в историю отношений арабского революционно-националистического руководства с исламскими экстремистами, его подвергали критике и на Востоке, и на Западе за «приверженность к исламистским формам». Такого рода критика с Запада была тесно связана со стремлением показать, что сужается разрыв, если вообще он сохраняется, между революционно-националистическим и исламистским направлениями на арабском политическом поле. Что касается ряда советских идеологических работников, они, находясь в догматических шорах, если не публично, то, во всяком случае, на закрытых совещаниях подчас подчеркивали «несовместимость» провозглашения социалистических принципов с речами, которые начинаются со слов: «Во имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного!» Добавлю, что такие незадачливые идеологи «отлучали» от «истинного социализма» не только мусульман, но и вообще всех, кто не был атеистом. Поэтому в их сознании не совмещалось, например, членство в Итальянской компартии с верой в Бога.

Само провозглашение социалистического выбора рядом арабских стран было тесно связано с несколькими обстоятельствами: во-первых, суть арабского национализма, проявившаяся во второй половине XX века, выразилась в борьбе за национальное освобождение против чужеземного ига, но сам по себе арабский национализм не имел программы национального строительства. Во-вторых, этот изъян стал особенно ощутимым в то время, когда после победы дела национального освобождения от иностранного господства центр тяжести переместился в социально-экономическую область. В-третьих, лозунг строительства социализма был одним из самых распространенных в мире, им руководствовалась в то время большая группа стран, и это не могло не оказывать своего влияния на постколониальный мир, в том числе на арабские государства.

Идеи «арабского социализма» взросли на почве разочарования значительной части арабской интеллигенции в западных рецептах «специфического экономического развития», сохраняющих постколониальные страны в качестве придатков бывших метрополий. Стихийное стремление к равенству и социальной справедливости и в международном, и во внутреннем плане сталкивалось с такими рецептами лоб в лоб.

Однако тот факт, что приверженцы «арабского социализма» рассматривали общество как единую семью, без разделения его на социальные группы, уже по-настоящему отличал его от советского понимания научного социализма и сближал с «исламским социализмом». Преобразования в арабских странах, провозгласивших социалистический выбор, намечались и осуществлялись в интересах такой «единой семьи». На деле, правда, это не мешало проводить ряд мер для улучшения положения беднейших слоев населения, но, как правило, не преподносилось в качестве «перераспределения благ».

Г.А. Насер считал «арабский социализм» несовместимым ни с классовым подходом, ни с диктатурой пролетариата, ни с отрицанием религии. Такую характеристику разделяли и другие арабские лидеры, провозгласившие свой «социалистический выбор», кроме, пожалуй, руководства Южного Йемена, которое достаточно близко подошло к пониманию социализма, господствовавшего в Советском Союзе и других странах, относимых к социалистическому лагерю.

Специфическое понимание социализма проистекало именно из того, что «арабский социализм» рассматривался как категория арабского национализма. Наиболее четко об этом заявил основоположник баасизма Мишель Афляк. «Социализм, — писал он, — это инструмент, приспособленный для наших (арабских. — Е. П.) национальных условий и потребностей. Он не может рассматриваться в качестве основной философии или свода нормативных актов. Это только ветвь древа, именуемого национализмом»[5].

Охватывая социально-экономическую область, «арабский социализм» поставил задачу национализации иностранной собственности. Это вытекало непосредственно из политики. Сам процесс создания государственного сектора начинался как мера, направленная против иностранного влияния, попыток внешних сил сохранить в новой форме свой контроль над освободившимися от колониальной зависимости государствами. В Египте в числе первых шагов «Свободных офицеров» был переход в руки государства иностранной Компании Суэцкого канала. В Ираке — «Ирак петролеум компани» (ИПК).

Один из лозунгов «арабского социализма» — проведение аграрной реформы, что было крайне важно для всех арабских стран, где подавляющее большинство населения было связано с землей и ощущалось ее крайне неравномерное распределение.