Многослойная страна

Многослойная страна

Причина первая. После «черного сентября» 1970 года, закончившегося тем, что палестинские организации, Палестинское движение сопротивления (ПДС) в целом вынуждены были покинуть Иорданию, основные силы палестинцев перебазировались в Ливан. Если учесть, что здесь еще со времен первой арабо-израильской войны существовали лагеря палестинских беженцев, которые значительно пополнились беженцами второй волны после войны 1967 года, то в Ливане образовалась «критическая масса» палестинцев — 600 тысяч на небольшую по численности населения страну. При этом многие палестинские организации — не только ФАТХ, но и «Сайка», НФОП, ДФОП и другие — имели свои вооруженные формирования.

Причина вторая. Ливан представляет собой многоконфессиональное государство. Его население составляют христиане-марониты[47], католики, православные и мусульмане — шииты, сунниты, друзы[48]. Государственное устройство Ливана закрепило на постоянной основе за маронитами высшие должности — президента, главнокомандующего вооруженными силами, председателя центрального банка, — что вызвало недовольство мусульманской части населения, которая по своей численности в настоящее время превалирует.

Причина третья. Противоречия, главным образом между маронитами и шиитами, усилились в результате того, что ливанская «мусульманская улица» поддерживала Организацию освобождения Палестины, а христианская часть населения, особенно марониты, опасалась, что постоянное нахождение палестинцев в Ливане полностью развалит конфессиональный характер государства, во главе которого окажутся мусульмане.

Не все обстояло благополучно и в двух лагерях — христианском и мусульманском, где соотношения сил постоянно менялись, а противоречия между отдельными группировками подчас приводили к убийствам и вооруженным столкновениям. Характерная особенность ливанской ситуации заключалась и в том, что большинство ливанских партий, за исключением очень немногих, среди которых была Ливанская коммунистическая партия (ЛКП), строились на клановой основе. Ведущие партии Ливана имели свои вооруженные формирования.

Причина четвертая. К середине 70-х годов стокилометровая граница Ливана с Израилем стала самой неспокойной: палестинцы проникали через нее и вместе с тем обстреливали через границу израильские населенные пункты в Северной Галилее. Проникновение происходило из Ливана и морем. Израиль проводил жесткие репрессии и с этой целью совершал вылазки на ливанскую территорию. Становилось все яснее, что в Израиле усиливаются настроения в пользу «большой войны» с целью ликвидации Палестинского движения сопротивления на территории Ливана.

Причина пятая. Особое значение имели и сирийско-ливанские отношения. Здесь я позволю себе несколько углубиться в историю, без чего, как представляется, нельзя эти отношения понять. Во время Османской империи Ливан в качестве автономного образования (горный Ливан населен преимущественно христианами-маронитами) входил в состав Сирии. После победы стран Антанты в Первой мировой войне нынешние территории Сирии и Ливана перешли через ряд этапов под управление Франции: завоевание французами уже после окончания мировой войны Дамаска (внутренние районы Сирии находились тогда под властью эмира Фейсала, сына шерифа Мекки Хусейна аль-Хашими, объявившего себя королем Хиджаза); создание верховным комиссаром Франции в Бейруте Великого Ливана в составе помимо Бейрута прибрежных городов Триполи, Тира и долины Бекаа; выдача Лигой Наций мандата Франции на управление и Сирией, и Ливаном. Лишь с 1941 года Сирия, а затем с 1943 года Ливан становятся суверенными государствами — сначала формально, а затем, после вывода французских войск, все более реально. Несомненная близость двух стран вперемешку с острыми противоречиями — так развивалась история сирийско-ливанских отношений.

Что касается других арабских стран — в первую очередь Ирака, Саудовской Аравии и Египта, — то они просматривали события в Ливане в то время с позиций, связанных с их стремлением ослабить Сирию.

Представляется, что Советский Союз и Соединенные Штаты были заинтересованы в стабильной обстановке в Ливане. Однако при этом симпатии и цели у той и у другой сверхдержавы и здесь были различные. СССР не хотел ослабления палестинского движения — США добивались именно этого. СССР не хотел ослабления позиций к середине 70-х годов основного своего партнера на Ближнем Востоке — Сирии, а США стремились приручить Сирию.

Таков был общий фон начавшихся столкновений в Ливане. В апреле 1975 года были убиты телохранители Пьера Жмайеля — лидера партии «Катаиб». В ответ фалангисты расстреляли автобус с палестинцами. Это положило начало гражданской войне.

Правохристианские силы состояли из партии «Катаиб» с ее военизированным формированием «Ливанские фаланги», милицейских формирований клана Франжье и отрядов «тигры», созданных Национально-либеральной партией Шамуна. Подкрепленные небольшими по численности правохристианскими вооруженными группами других партий, они объединились в Ливанский фронт.

Мусульманские и левые силы были представлены друзскими отрядами Прогрессивно-социалистической партии Джумблата, отрядами шиитской Партии обездоленных (в 1978 году переименовавшейся в партию «Амаль»), боевиками Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ), военным образованием Коммунистической партии Ливана. Их поддерживали насеристы из Триполи и Сидона и суннитская организация «Мурабитун». Все они вошли в блок Национально-патриотических сил (НПС), фактически возглавляемый лидером 3 друзов Камалем Джумблатом.

На стороне мусульманских и левых сил, как правило, выступали отряды Палестинского движения сопротивления — вопреки каирскому соглашению 1969 года между ливанским правительством и ООП, которое содержало положение о невмешательстве палестинцев во внутренние дела Ливана.

Бои шли с переменным успехом. Не намерен излагать все перипетии гражданской войны. Остановлюсь лишь на тех эпизодах, которые показывают подходы Советского Союза к этой войне с ее постоянными изменениями в соотношении сил внутри ливанских участников и неоднозначной политикой Сирии.

Шамун, расположившись за Бейрутом, в начале войны играл основную роль в христианском лагере. Воспользовавшись благоприятной обстановкой, он решил разгромить ООП и убрать с политической сцены Арафата и его окружение. Для предотвращения этого со стороны СССР были предприняты посреднические усилия, включавшие выход на Арафата и на Дамаск. Но необходима была встреча и с Шамуном, что было затруднено из-за вспыхнувших ожесточенных боев на улицах, ведущих за город. Нашим дипломатам высокого ранга не было разрешено «показывать свой флаг». В таких условиях в декабре 1975 года встреча с Шамуном была поручена мне, в ту пору заместителю директора ИМЭМО. Выполняя поручение, передал Шамуну, что СССР не намерен разжигать страсти в Ливане, поддерживая одну из сторон в конфликте; мы выступаем за прекращение кровопролития. Это был, пожалуй, первый сигнал, доведенный с нашей стороны непосредственно до лидера христиан. На тот период времени им был Шамун.

Не обошлось без приключений. Ехали с машиной сопровождения, за рулем которой сидел сотрудник разведки В.П. Зайцев, впоследствии генерал, работавший на самых высоких постах службы и в Афганистане, и в Югославии. Нам повезло. Было затишье, не стреляли, и мы легко проехали «линию фронта». Но во время беседы Шамуну позвонили. Он изменился в лице, услышав, что вооруженные столкновения вспыхнули с особой силой: фалангисты, мстя за гибель в горах нескольких своих сторонников, расстреляли в Бейрутском порту десятки мусульман. Этот день был назван «кровавой субботой». На обратном пути в посольство машина сопровождения попала под обстрел. В машине находились двое, один из которых, Роберт Мартиросян, был тяжело ранен. Зайцеву повезло — пуля, попав в заднее колесо, процарапала по касательной его спину.