Садат: вариант «края света» — кнессет

Садат: вариант «края света» — кнессет

Садат все ближе подходил к идее встречи с Бегином. Он отклонил предложение своих советников о секретной встрече и, по-видимому, в этом был прав: в Египте, да и в Израиле тайны, как правило, не держатся. А разоблачение закулисной дипломатии ему могло обойтись дорого в Египте, да и во всем арабском мире.

Первым лицом вне Египта, узнавшим о намерении Садата посетить Иерусалим, был иранский шах, которого он проинформировал в Тегеране по пути из Европы домой. Шах горячо одобрил намерение Садата. Следующая остановка была в Саудовской Аравии, но Садат не посвятил короля Фахда в свои планы. Садат решил прозондировать возможную реакцию внутри страны, в Израиле, в мире в целом и с этой целью 9 ноября на открытии сессии Народного собрания Египта заявил, что для урегулирования ближневосточного кризиса «готов ехать хоть на край света, даже в кнессет». Принимая 3 эту фразу Садата за дань риторике, канцелярия премьер-министра Египта дала инструкцию каирской печати не акцентировать на ней внимания. Открыв утром следующего дня свежие газеты, Садат был взбешен тем, что его вариант «края света» — израильский кнессет — не попал в заголовки. К этому времени Садат уже играл ва-банк, и ему было нужно, чтобы до американцев и израильтян дошла весть о его намерениях в «чистом виде».

Через десять дней после такого зондажа, 19 ноября, в 8.30 вечера самолет Садата приземлился в аэропорту Бен-Гурион. Красный ковер, Бегин у трапа, артиллерийский салют, национальные гимны, почетный караул — все с израильской стороны служило тому, чтобы подчеркнуть официальный характер визита Садата, прибывшего в Иерусалим по египетской версии, чтобы принять участие в молебне в мечете Аль-Акса. Есть основания считать, что Садат, обуреваемый тщеславием, сам хотел такой помпезной встречи, во всяком случае, он предварительно не оговорил нечто другое.

Но после столь торжественного приема на голову Садата вылили «ушат холодной воды». Разговор, подтверждающий отсутствие у Израиля намерений отступить от прежних позиций или просто смягчить их в связи с приездом Садата в Иерусалим, состоялся сразу же между ехавшими с аэродрома в одной машине М. Даяном и египетским государственным министром по иностранным делам Бутросом Гали. Об этом разговоре Даян написал в своей книге «Прорыв», а Гали в принципе подтвердил его содержание в нашей беседе, когда он был уже Генеральным секретарем ООН. Обращаясь к Даяну, Бутрос Гали сделал упор на то, что Египет не может подписать сепаратный договор, — в Израиле ведь не питают иллюзий по поводу отношения других арабских государств к поездке Садата в Иерусалим, египетского президента, несомненно, обвинят, что он взрывает единый арабский фронт, который должен был сложиться на Женевской конференции. По словам Даяна, он ответил так: «Я в курсе оппозиции Садату со стороны арабского мира. Но мне доподлинно известно, что нет возможности привести к столу наших переговоров палестинцев и Иорданию. Поэтому Египет должен быть готов подписать договор с нами, даже если к нему не присоединятся другие»[41].

Бутрос Гали передал свой разговор с Даяном Садату, так что тот с самого начала был в курсе пределов, которые поставила израильская сторона для договоренностей с ним. До сих пор нет достоверной информации о разговорах Садата в Иерусалиме. Возможно, тогда он еще не сдал окончательно своих позиций. Возвратившись в Каир, Садат заявил: «Я никогда не подпишу сепаратного договора». Одновременно он предложил созвать в Каире мирную конференцию с участием арабских государств, Израиля, США, СССР и представителей ООН. По-видимому, идея мирной конференции в таком формате должна была закрасить в общеарабский цвет его поездку в Иерусалим.

Израиль и США согласились участвовать в конференции. ООН решила взять на себя роль наблюдателя, а Израиль — показать себя хозяином положения. В день открытия в Каире так называемой мирной конференции (несмотря на то что она не собрала многих своих главных участников) руководитель израильской делегации генеральный директор канцелярии премьер-министра Бен Элиссар, увидев на столе табличку «Палестина», — были выставлены обозначения всех делегаций, приглашенных на конференцию, — заявил, что не войдет в зал. Бен Элиссар не угомонился и после того, как на столе конференции оставили лишь таблички с обозначением «Израиль», «Египет», «США» и «ООН». На этот раз ему не понравилось, что на флагштоках перед зданием отеля «Мена-Хаус», где созывалась конференция, развевался флаг Газы. Ему объяснили, что так принято отмечать пребывание в отеле жителей различных стран и районов. Бен Элиссар все-таки настоял на своем, и флагштоки перед зданием «Мена-Хаус» остались оголенными.

В таком составе конференция не могла привести к успеху, так и произошло. Затем последовала новая встреча Даяна с Тухами в Марокко, во время которой Садату был передан написанный от руки израильский проект мирного договора. После этого Бегин вылетел в Вашингтон, где Картер согласился с его планом. Затем в Египет прибыл сам Бегин, а Картер посетил Саудовскую Аравию и Иран, куда прилетел для встречи с ним король Иордании Хусейн. Президент США не преуспел в своем стремлении подкрепить Садата поддержкой со стороны умеренных арабских режимов. Тогда с этой же целью Картер сделал остановку в Асуане, где встретился с Садатом.

Ничего не помогло. В глазах арабского мира Садат оставался политиком-одиночкой, взявшим курс на подписание мирного договора с Израилем в рамках чисто египетско-израильских отношений. Особенно ощутимый удар по его престижу нанесли предпринятые Израилем действия по расширению еврейских поселений на Синае — 23 новых поселения в районе выступа Рафах. «Это важно сделать, — заявил тогда А. Шарон, — до того как начнут работать израильско-египетские комитеты». Одновременно три новых поселения создавались на Западном берегу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.