Надежды не сбываются

Надежды не сбываются

На следующий день, 18 апреля, я встретился с Камалем Джумблатом. Это была не первая моя с ним встреча. Джумблат — руководитель друзской общины в Ливане, основатель и лидер Прогрессивно-социалистической партии Ливана — был хорошо известен в Советском Союзе. В 1972 году ему была присуждена Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами». Джумблат был далек по своим взглядам от коммунистической идеологии, но хорошо относился к Советскому Союзу. Хотя пришел к этому далеко не сразу. Перу Камаля Джумблата принадлежали работы, в которых он не только критиковал марксизм, но и советскую тоталитарную систему, «разделившую народ на классы». Как вождь друзов, он отвергал материализм, верил — именно верил, а не притворялся — в примат духовный. Он говорил мне о величии индуистской философии, с которой во многом совпадает учение друзов. Он был широкообразованным человеком, учился в высших учебных заведениях Ливана, Англии, Франции. Джумблат даже обликом своим резко отличался от других лидеров различных сил, вовлеченных в гражданскую войну в Ливане, — высокий, сухопарый, с одухотворенным лицом мыслителя, в сугубо гражданской одежде, без всякого оружия. А к негромкому, глуховатому голосу этого человека прислушивались сотни тысяч ливанских друзов, готовых выполнить любой его приказ. В середине 70-х годов Камаль Джумблат стал признанным руководителем блока мусульманских и левых партий — «Национально-патриотические силы Ливана». От позиции Джумблата во многом зависела судьба страны.

Из разговора с Джумблатом я понял, насколько он был недоволен политикой Сирии. Джумблат как бы размышлял вслух: «Мы не испытываем к Сирии никакого доверия. Наш народ настроен против сирийцев. Рассержены действиями сирийцев в Ливане также Ирак и Саудовская Аравия. Американцы сменили свою позицию и начали оказывать давление на Дамаск и ливанского президента Франжье. Франция тоже против сирийских действий. Сирийцы оказались не готовы договариваться с нами (он имел в виду блок „Национально-патриотические силы“. — Е. П.) о том, кто будет ливанским президентом».

Этот разговор с Камалем Джумблатом состоялся в то время, когда сирийские войска, находясь в Ливане, занимали все еще ограниченную территорию. Из сказанного им было ясно, что Джумблат категорически настроен против того сценария, о котором я услышал от Пакрадуни: новый президент Ливана обратится к Сирии с просьбой задействования ее войск для наведения порядка в стране, а после того, как Сирия откликнется положительно, она примет участие, опираясь на свое военное присутствие, в создании структур власти Ливана. Джумблат знал о такой договоренности — в Ливане очень трудно сохранить секреты.

Вместе с тем, упомянув о своей недавней встрече с советским послом в Ливане Солдатовым, «которая во многом изменила мои взгляды», Джумблат со свойственной ему непосредственностью сказал: «Вы знаете, до недавнего времени я считал, что действия сирийцев, согласованные с американцами, однозначно поддерживаются Советским Союзом. Сейчас я начинаю сомневаться в этом. И наряду с этими сомнениями растет мой интерес к тому, как СССР мог бы помочь нормализовать мои отношения с Сирией».

Из разговоров с палестинцами можно было понять, что в сирийском руководстве не все однозначно настроены в отношении Ливана. По мнению Хаватмы, который с другими членами политбюро ДФОП встречался с президентом Сирии, Х. Асад «не очень настаивает на расширении сирийского военного присутствия в Ливане. В то же время министр обороны Шехаби придерживается другой точки зрения». Когда отрабатывалось коммюнике об этой встрече, Хаватма, с его слов, настаивал на включении в текст резкой критики роли США. Асад спросил: «Вы что, хотите втянуть Сирию в столкновение с американцами?» Хаватма, по его словам, ответил: «Мы хотим, чтобы перед каждым из нас была закрыта дорога в американскую ловушку».

В это время, как говорил мне Хаватма, наметились противоречия между сирийцами и Арафатом, который настаивал на «арабизации» конфликта. «Это связано с его контактами с Египтом, Ираком, Саудовской Аравией по ливанским делам, — пояснил Хаватма. — Во всяком случае, Арафат был настроен против расширения сирийского военно-политического присутствия в Ливане».

Советский Союз предпринимал усилия сблизить Хафеза Асада с Камалем Джумблатом, разрядить обстановку между частью ПДС и Дамаском, ослабить мусульманско-христианскую напряженность, погасить гражданскую войну в Ливане. Между тем события развивались своим чередом. 1 июня 1976 года Сирия начала широкомасштабное вторжение в Ливан. В сентябре на пост президента Ливана вступил сирийский ставленник Ильяс Саркис. В октябре в Эр-Рияде была созвана конференция на уровне глав Саудовской Аравии, Египта, Сирии, Кувейта, Ливана и ООП, которая приняла решения: восстановить в Ливане положение, существовавшее до апреля 1975 года, восстановить соглашение между ливанским правительством и ООП, создать «Межарабские силы сдерживания» (МСС), 85 процентов которых должны были составить уже находившиеся в Ливане сирийские войска, и разрешить МСС действовать на всей территории Ливана до реки Литани. Такое ограничение не было включено в официальные документы конференции, но ее участники фактически пришли к выводу, что южная часть Ливана за рекой Литани будет зоной влияния Израиля. Вскоре это было осуществлено на практике. Была создана организованная при прямой поддержке Израиля так называемая Армия юга Ливана (АЮЛ), которая осуществляла контроль над этой территорией.

Однако этими договоренностями не удалось стабилизировать положение в стране. В марте 1977 года был убит Камаль Джумблат.